— "Скорую помощь" на Причал 46, все ярусы, — приказал он.
И улыбнулся. Всегда приятно первому сообщить об аварии. Это показывает, что ты в форме. Как-то он сообщил за утро о четырех это был рекорд. Но теперь за такие сообщения введены премии, и сотруднику Движения редко удается оказаться на месте вовремя. Раньше о дорожных авариях сообщала полиция, но сейчас она слишком занята охотой на нарушителей. Авария опасна только в том случае, если нарушает нормальный поток движения.
А движение было напряженным на всех ярусах — он видел это, хотя вниз просматривались только три яруса, а еще ниже их было не менее восьми. Главная переходная полоса у Таймс Сквер работала хорошо. Самая широкая на Манхэттене, она тянулась от 42-й до 49-й улицы и от 5-й до 8-й авеню. Многие протестовали, когда ее строительство началось главным образом любители кино и библиотек, — но теперь это была самая замечательная в мире эстакада, шириной в шестнадцать полос. Лично Дэвису принадлежала мысль перенести фигуры львов со старого места они были бы уничтожены вместе со зданиями, если бы он не вступился, к устью Большого скоростного пути на Янки-Стадион.
Вертолет нырнул, направился вдоль парковочных площадок Уэст-Сайда к перекрестку у статуи Свободы. Проектировщики поступили разумно, использовав основание статуи как фундамент для перекрестка: это сэкономило миллионы. (Обычно сваи вколачивали непосредственно в дно залива.) Да и бронза пошла в утиль по хорошей цене.
Конечно, консерваторы протестовали и здесь, но их, как всегда, перекричали на митингах. Транспорту нужно место, не правда ли?
Манхэттен внизу был кишащей массой машин — красных, черных, синих, ярко-зеленых — на фоне бетона и асфальта. Вспыхивали тормозные сигналы, возникала тревожная рябь, когда что-нибудь ломалось или лопалась камера. Аварийные вертолеты пикировали, спеша убрать машины и их обломки до образования пробки. Наверху остров имел двести полос в ширину, у основания — двести тридцать, и полосы шли с севера на юг над бывшими улицами — в сорока футах друг от друга над зданиями, под ними и даже сквозь них. Это был лучший в мире город, созданный автомобилями и для автомобилей. А Дэвис по восемь часов в сутки управлял их судьбами. Он ощутил свое могущество, как всегда, когда парил здесь в вертолете. Это прошло быстро, как и всегда, и он уже смотрел на поток опытным глазом хирурга.
— Сюда, — бросил он пилоту, указывая на 5-ю полосу, ведущую к причалу. Темно-красный "додж" шел на 65 милях в час, задерживая движение на несколько миль позади себя. Места, чтобы обойти его, не было, и так как на дорогу изливались потоки машин из тоннелей и с мостов, то пробка была неизбежна. — Вниз! — приказал он и поймал "додж" в перекрестье прицела.
Он выстрелил. Заряд краски попал на капот "доджа", засветился на мгновение. Получив предупреждение, водитель поднял скорость до безопасной цифры — 95 миль. Но метка осталась, водителя найдут краска смывается только спецрастворителем, принадлежащим Службе Движения, — и накажут. Штраф за первую пробку составлял двести долларов, за последующие водителя снимали с дорог на сроки от пяти до ста дней. И ему приходилось ездить городским транспортом. Дэвис содрогнулся при одной мысли об этом.
Батарейный мыс и остров Бедло выглядели хорошо, и вертолет повернул прочь. Дэвис взял бинокль, чтобы проверить Стейт-Айлендское шоссе, и увидел, что из двадцати двух полос при входе в Нью-Йорк заняты только шестнадцать. Пик почти миновал, и пора готовиться к следующему, в часы ленча.
В Торговом Центре скопление не рассасывалось. Над башнями поднималось здание Гаража, и смог держался до 79-го этажа. Дэвис увидел красные сигналы "Занято" на всех нижних девяносто двух уровнях. Он знал, что остальные сорок не смогут вместить все машины, торопящиеся сюда по двадцати пяти подъездным путям. Он вызвал Контроль.
— Да, сэр? — отозвался голос.
— Я Дэвис. Дайте Отдел Парков.
— Парков? — Голос звучал недоверчиво.
— Да. — Он подождал и, когда его соединили, заговорил быстро и уверенно: — Я Управляющий Движением Дэвис. Приказываю очистить Батарейный Парк. Через пять минут я переброшу туда две тысячи машин.
— Вы не можете…
— Это приказ. Я Управляющий Движением. Очистите Парк!
От Центрального Парка оставалось немногое — трава, задыхающаяся в выхлопных газах, умирающая в тени многоярусных путей, затоптанная ногами миллионов горожан, устремляющихся к единственному клочку зелени в радиусе одиннадцати миль. Теперь он был погребен под огромным Гаражом и семью ярусами путей. В качестве уступки любителям прошлого на крыше Гаража поставили клетки с животными, и они простояли две недели, пока на них не наехал какой-то пьяный в "линкольне". Одуревшие от угарного газа животные разбежались по дорогам, но мотоциклисты вскоре выловили их…
— Как быть с людьми? — спросил Отдел Парков.
— У них осталось четыре с половиной минуты. — Он выключился, вызвал Отдел Регулировки.
— Я Дэвис, — сказал он. — Направьте пятую Батарейную, ярусы второй — десятый в Центральный Парк.
— Есть, сэр.
Потом он вызвал Нижний город, приказал закрыть Уолл-стрит на протяжении семи кварталов. Позже придется направлять транспорт в обход, и это затянется часа на четыре.
Самая большая пробка была, как всегда, у Эмпайр Стейтс, где северо-южная магистраль уходила в обход огромного здания на двенадцать полос в сторону. На поворотах машины заносило, прижимало к ограждениям, и каждый день многие из них теряли управление и падали, разбиваясь о нижележащие ярусы. Это было, вероятно, интереснейшее зрелище в городе, служащие теснились у окон, чтобы увидеть, как крутятся вышедшие из повиновения машины. Сегодня движение казалось почти нормальным, и Дэвис приказал держать скорость в сто десять миль на повороте и сто пятнадцать — при выходе из него. Но все-таки этого было недостаточно: приходилось притормаживать, терять скорость, и после поворота ширина потока уменьшалась. Дэвис увидел, как один "бьюик" пошел юзом, ударился об ограду, перевернулся, и водитель, вылетев сквозь съемную крышу, упал ярусом ниже и исчез в потоке машин. "Бьюик" откатился и тоже исчез из виду.
— Домой, — приказал Дэвис. Вертолет опустил его на крыше; он зажал себе нос от смога, пробежал к лифту, спустился к себе. Здание дрожало от шума транспорта и от грохота молотков. Дэвис закашлялся от пыли.
Он просмотрел сведения об авариях, подписал их. Выше нормы, а в секторе у Эмпайр Стейтс на 6.2 процента выше, чем на прошлой неделе. Дэвис упоминался как сообщивший о пробке у причала; была и информация о заполнении Центрального Парка, а также о том, что Директор пришел в ярость, услышав о переброске машин. "К чертям!" — подумал Дэвис. Была еще жалоба от фирмы "Мерилл Линч, Питс и Агню". Двое из ее совета застряли на Уолл-стрит и опоздали на службу. Он бросил жалобу в корзину. Снаружи или внутри — трудно сказать, когда одной стены нет, рабочие бросали стальные плиты, выдергивая часть болтов для экономии времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});