Читать интересную книгу Пасынки Колумба. Книга первая. Сирота - Альберт Васильевич Максимов

бы не предчувствие Рики, крайш мог бы его убить. Да и Рики, пожалуй, тоже. Когда они вернулись домой, отец долго странно смотрел на сына, пока, наконец, жестко не приказал:

- О сегодняшнем не смей никогда никому говорить. Особенно про предчувствие.

Рики удивился и хотел спросить отца, в чем дело:

- Папа... - но осекся, увидев жесткий, совсем не свойственный отцу взгляд.

А ведь сегодня у него тоже появилось похожее предчувствие, ведь игольника он совсем не заметил и не услышал, а только почувствовал.

После смерти мамы отец так и не женился, хотя кандидатуры на место мачехи были. Но что-то не складывалось, и Рики рос без женского присутствия в доме. Нельзя сказать, что парнишка особо был против этого, но теперь, когда ему скоро должно было исполниться четырнадцать лет, он уже почти стал взрослым и давно сам выполнял значительную часть работ по дому.

Вот и сейчас, наскоро сполоснувшись, раздевшись до пояса, Рики поставил на плиту кастрюлю с водой и включил печку. Через несколько минут вода вскипит, и можно будет варить ужин. Точнее, гарнир к копченому мясу, большой кусок которого висел в холодном погребе.

К возвращению отца ужин уже стоял на столе. Заметить, что что-то случилось с сыном, было не трудно.

- Рики, что произошло?

- Игольник. Я возвращался домой, он выстрелил.

- Где это случилось?

- В двух милях от дома. На дороге, где заросли.

Отец зло выругался, даже слегка заскрипел зубами – после гибели жены и дочки он люто ненавидел этих убийц.

- Завтра я пойду, чтобы его убить. С Жера или с Никтором.

- И я, папа.

- Без тебя.

- Я покажу то место.

- Объяснишь на словах… Он в тебя попал?

- Да, оба раза.

- Покажи-ка спину.

Рики скинул рубашку, повернувшись к отцу спиной.

- Неси мазь.

- Зачем? От нее проку-то.

- Все равно лучше смазать. Хоть немного полегчает.

- Ладно.

Когда отец смазывал Рики синяки, оставшиеся от стрел игольника, сын решил рассказать подробности.

- Папа, а я ведь почувствовал, что за спиной игольник.

Рука отца остановилась, а спустя несколько мгновений перед глазами Рики появилось лицо отца.

- Так же, как и два года назад?

- Да, - кивнул Рики.

Отец, закусив нижнюю губу, внимательно глядел на сына.

- Мне снова молчать? – Рики ответил таким же серьезным взглядом.

- Да… Пойми, это очень серьезно.

- Но почему? Я не понимаю.

Отец задумчиво смотрел на сына, потом вновь переместился за его спину и продолжил смазывать оба синяка, уже превратившихся по размеру в маленькие блюдца. Когда он закончил, то слегка потянул сына за руку, поворачивая его лицом к себе.

- Ты уже достаточно взрослый. Раньше ты спрашивал меня и маму, - его голос слегка дрогнул, - о нашей родне. Про мамину родню ты знаешь, а вот про мою… У меня был брат. Точнее, есть. Жив-здоров до сих пор, по крайней мере, несколько лет назад с ним все было хорошо. Живет в Лендоне. Я к нему несколько раз заезжал, когда ты еще был маленьким, и тебя пару раз брал, но ты этого не помнишь. А после смерти мамы я в город больше не езжу. Соседей прошу продать собранное или торговцам, сюда заглядывающим, продаю. Дешевле, чем если бы сам возил, но… Это из-за того случая, когда ты упал с вертового дерева.

- Из-за этого? – Рики не понимал слов отца. Причем здесь его падение?

- Да. Тогда ты еще был мал и не смог догадаться, что упал в тот момент, когда игольник убил маму. По времени все сходилось.

- Я почувствовал…

- Да, сын, именно так.

- Но почему? Почему надо это скрывать? – Рики не понимал.

- Ты эмпат.

Глаза Рики удивленно расширились.

- Да, ты эмпат, - повторил отец. – Но эмпат очень слабенький, даже на первый уровень совсем не потянешь. Хотя, если раскрыть способности, вполне можешь стать первоуровневым.

- И ты не хочешь, чтобы я им стал? Но почему?

- Твой дядя, а мой брат Эвин, тоже эмпат. Третьего уровня.

- Ого!

- В твоем возрасте он уже перешагнул второй уровень и двигался к третьему. Сейчас, может быть, еще вырос, хотя у него уже не тот возраст для роста… А если бы ему помогли, то и до четвертого дотянул бы. Но эмпаты не любят конкурентов, поэтому он рос сам. Мы с ним не очень ладили в детстве. Я ведь без способностей, а у него хорошо получалось, вот он и пользовался своим даром. Не знаю, как их назвать, шалостями или подлянками. Он на два года меня младше и этим пользовался, да и мой отец ценил Эвина за его дар. Хорошие эмпаты редкость. В Лендоне всего два эмпата четвертого уровня. Есть ли пятого – никто не знает. Если и есть, то сидит у правителя под семью замками.

- Почему?

- Сила большая. Опасная. Для правителя в первую очередь. Вот таких сильных эмпатов и держат под надежным присмотром. Боятся, но очень ценят. Потому как польза может быть большая.

- Какая?

- Да любая. Случись нападение или заговор там какой, эмпаты узнают. От них не скроешь. И эмпатов четвертого уровня тоже опасаются, но не так сильно. Перед пятиуровневым эмпатом никому не скрыть свои мысли. А те, в свою очередь, периодически зондируют, что думают эмпаты третьего уровня.

- А наоборот нельзя?

- Наоборот – слабы они будут. Эмпат четвертого уровня легко скроет свои чувства перед третьеуровневым. Тот даже не узнает, что перед ним эмпат. А захочет – блок поставит. Эвин достиг третьего уровня. Таких в Лендоне тоже мало. Пять-шесть всего. Поэтому и живет хорошо. Припеваючи. Ценит его правитель. Он вообще всех, у кого способности, ценит, даже первого уровня. Не так, конечно, как Эвина, но всё равно все сыты.

- Тогда почему ты не хочешь, чтобы я развил первый уровень?

- Эмпаты должны быть преданы правителю. Или ты предан, или тебя уничтожат как потенциально опасного.

- А разве преданным быть плохо?

- От хорошего эмпата скрыть мысли нельзя. Может быть, не сами мысли, а чувства, которыми живет человек. Вот, скажем, поймали преступника, но не с поличным, а как-то нашли, вычислили. Или кто-то указал на него. Как узнать, совершал он преступление или это ошибка, или даже оговор? Зовут эмпата. Тот выносит вердикт: виновен или