Читать интересную книгу Телепат - Алексей Хапров

Илья Сергеевич — это я. К слову, фамилия моя Воробьев.

Повесив на вешалку свою джинсовую куртку, и положив в холодильник захваченные из дома в качестве обеда, и завернутые в полиэтиленовый пакет бутерброды, я покорно взял баклажку, вышел из отдела, и направился в умывальник, располагавшийся в конце коридора, по пути почтительно раскланявшись с нашей заведующей Татьяной Петровной, женщиной невысокого роста с прической под каре.

— Не успел день начаться — уже пить чай, — проворчала Татьяна Петровна.

Я вежливо улыбнулся и продолжил свой путь. Подобные замечания Татьяны Петровны на наши утренние походы за водой были обыденным явлением, и на них серьезного внимания уже давно никто не обращал.

Вернувшись, я вылил содержимое баклажки в стоявший на подоконнике электрический чайник, помнивший еще времена царя Гороха, сел за стол, вытащил из ящика бумагу, калькулятор, и принялся за работу. В тот день мне предстояло рассчитать стоимость вала, заявка на изготовление партии которого накануне, ко всеобщей радости, поступила к нам со станкозавода. Ко всеобщей радости потому, что давала надежду на получение зарплаты за март.

— Через две недели майские праздники, — вздохнула Ирочка, наша самая молодая сотрудница, с ярко выраженным кокетством и стремлением к частому разнообразию в нарядах, подкрашивая губы у висевшего на стене зеркала. — Хоть бы что-нибудь дали.

— Да, праздники без денег — и не праздники, — согласилась Клавдия Трофимовна.

Я ничего не сказал. Я сидел и молча занимался расчетами. К чему эти пустые разговоры? Они зарплату не ускорят. Зачем тогда зря душу бередить? К тому же, с некоторых пор, я старался не открывать рот лишний раз в присутствии любимых сотрудниц. Клавдия Трофимовна и Ирочка были женщинами, а женщины, как известно, любят посплетничать. Им, порой, раз плюнуть отыскать в человеке какие-нибудь недостатки, которых у него отродясь не бывало. Мне уже доводилось попадать в ситуации, когда мои не очень осторожные высказывания перевирались, перекручивались, приукрашивались, и в извращенном виде доводились до сведения руководства. Особенно поусердствовала в этом Клавдия Трофимовна. Это был ее излюбленный способ защищать свое место от возможных посягательств. Сделать потенциального конкурента в глазах руководства дураком — что может быть эффективней? Способ срабатывал. Я до сих пор сидел в должности рядового инженера, а она, несмотря на свой преклонный возраст, — главного специалиста. Разница в наших обязанностях заключалась в том, что я работал, она проверяла, а наша начальница Татьяна Петровна, сидевшая отдельно от нас в соседней каморке, именуемой кабинетом, торжественно относила бумажку со сделанными мной и проверенными Клавдией Трофимовной расчетами на второй этаж, где обитала вся элита нашего завода. Что касается Ирочки, то ей серьезную работу никогда не поручали. И потому, что она ничего не умела. И потому, что она являлась дальней родственницей какого-то городского чиновника, ввиду чего входила в «касту неприкасаемых».

Я продолжал производить расчеты, а Ирочка с Клавдией Трофимовной, завершив макияжные процедуры, занялись поглощением женских романов. Надо же им было что-то делать на работе. При этом книги располагались у них на коленях под столом. На столе же лежали только деловые бумаги. Это на тот случай, чтобы создать видимость занятости, если в отдел вдруг забежит Татьяна Петровна.

Дверь открылась. Ирочка с Клавдией Трофимовной, как по команде, перенесли взгляды с женских романов на чертежи, но тревога оказалась ложной. Это была не наша начальница. Это нас почтил своим визитом Валерий Семенович Наливайко, начальник третьего цеха. К слову, его фамилия с поразительной точностью соответствовала его жизненным интересам. Любезно поздоровавшись с дамами, Валерий Семенович кивнул мне головой, предлагая выйти в коридор. Я с неохотой поднялся с места. Я догадывался, зачем я понадобился начальнику третьего цеха. Валерий Семенович был субъект довольно ушлый. Если принять во внимание, что изготавливать валы для станкозавода предстояло именно третьему цеху, а их стоимость зависела от меня, то можно было безошибочно определить, что его интерес к моей скромной персоне был неслучаен.

Валерий Семенович был в коридоре не один. С ним стоял еще какой-то гражданин цыганской национальности, который улыбался мне ослепительной златозубой улыбкой. Он и Валерий Семенович почтительно пожали мне руку, укрепив мои подозрения, что им от меня что-то нужно, и, скорее всего, не очень законное. Задав дежурные вопросы про здоровье-настроение, Валерий Семенович перешел непосредственно к делу.

— Заработать хочешь? — прямо спросил меня он.

Я вздохнул, понимая, в каком русле последует продолжение.

— Значит, смотри, — произнес Валерий Семенович, предусмотрительно понизив голос. — Есть возможность пропустить эти валы через Степана.

Он кивнул на цыгана, лицо которого снова озарилось ослепительной улыбкой.

— Все очень просто. Ты сейчас делаешь расчет по максимуму, и рисуешь станкозаводу самые высокие цифры, какие только сможешь. Затем ты получаешь запрос на эти валы от Степана, и делаешь расчет с минимальной трудоемкостью. Степан выходит на станкозавод, рисует им цену, чуть меньшую, чем твоя максимальная цена, и мы продаем им валы через Степана. Разница в ценах — это наша прибыль, двадцать пять процентов которой — твои. Идет?

— Не идет, — твердо ответил я.

— То-есть, как не идет? — изумился Валерий Семенович.

— А вот так и не идет, — повторил я. — Я сделаю расчет строго по нормативам, без всяких занижений и завышений. А вы, если хотите, договаривайтесь с моей начальницей. Я химичить не буду.

Ослепительная улыбка с лица Степана мигом исчезла, и его лицо приняло естественное выражение, которое наводило на мысль об уголовном кодексе.

— Ой, дурак! — картинно схватился за голову Валерий Семенович. — Тебе, что, деньги не нужны?

— Деньги мне нужны, — пояснил я. — Мне не нужны проблемы.

С этими словами я зашел обратно в отдел и закрыл дверь.

Не будь у меня такой сотрудницы, как Клавдия Трофимовна, я, может быть, и согласился бы на эту аферу. Зарплаты на нашем заводе были небольшими, поэтому у нас химичили многие. Но у них не было Клавдии Трофимовны. А у меня была. Договориться с Клавдией Трофимовной было нереально. Она помимо зарплаты получала еще пенсию, и жила припеваючи. Ей нужно было только одно — чтобы ее как можно дольше держали на заводе. Поэтому она всячески старалась доказать свою полезность и незаменимость. Разоблачение заговора мошенников на ниве завышения-занижения себестоимости продукции было бы для нее сущим подарком. Но этот подарок я дарить ей не хотел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});