Читать интересную книгу Федор Достоевский. Болезнь и творчество - Зинаида Агеева

Мать Федора Михайловича – Мария Федоровна – в противоположность мужу была спокойной, уравновешенной и выдержанной. Никаких отклонений в психике не имела. Была просвещенной и начитанной, интересовалась искусством и литературой, любовь к ним и культурные навыки прививала своим детям. Умерла в 1837 году от туберкулеза легких.

Дети Михаила Андреевича тоже имели патологические черты. Одна из его дочерей – Варвара Михайловна Достоевская, в замужестве Карепина (1822–1893), отличалась, как и ее отец, патологической скупостью. После смерти мужа в 1850 году, получив большое наследство, на всем экономила. Из дома никуда не выходила. Деньги старалась не тратить, считала и пересчитывала их и, если не доставало какой-нибудь копейки, впадала в отчаяние. Скудно питалась. Покупала два раза в неделю молоко и хлеб. Зимою не отапливала квартиру, сидела в шубе. Чтобы не делать расходы на прислугу, рассчитала ее. В возрасте 71 года была убита одним из жильцов ее дома с целью ограбления. Сын ее имел отклонения в умственном развитии. Дочь была душевно здоровой.

У старшего брата Федора Михайловича – Михаила Михайловича (1820–1864) отмечались судорожные подергивания головы, шеи и плеч. Сын среднего брата – Андрея Михайловича был болен прогрессивным параличом.

Младший брат Федора – Николай, окончив в 1854 году Строительное училище, работал инженером, но, по словам Андрея Михайловича, «алкоголь сбил его с пути, он впал в нищету и жил у сестры Александры Михайловны как бы в призрении». В 1864 году он уже имел, по словам брата Андрея, все признаки хронического алкоголизма: «руки тряслись, походка была расслабленной». Умер он 18 февраля 1883 года «пропащим человеком» (из воспоминаний Андрея Михайловича).

Исходя из этих данных, можно заключить, что Федор Михайлович Достоевский имел патологическую наследственность со стороны отца, а одаренность унаследовал от матери.

Глава 2

Достоевский в детстве

Было много невзгод,Но и радостей много.

Из песни Л. Утесова

По воспоминаниям родных и близких, Федор Михайлович в детстве отличался от своих братьев и сестер любознательностью и живым характером. Был резвый, подвижный и порывистый, «настоящий огонь» (воспоминания брата Андрея). Родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве. До 16 лет жил в доме родителей на территории Мариинской больницы.

Все дети воспитывались в религиозном духе, в воскресные и праздничные дни посещали церковь при больнице. По вечерам отец устраивал «домашние чтения» – читал детям Библию, а старшим детям еще и «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина. В 10-летнем возрасте Федор цитировал наизусть многие страницы из этой книги. Любил стихи Пушкина, сочинения Вальтера Скотта. По вечерам вместе с другими детьми слушал сказки и рассказы кормилицы Лукерьи, некоторые из них в будущем использовал в своих произведениях.

В детстве будущий писатель поражал самостоятельностью суждений. Имел обо всем свое собственное мнение и умел его отстаивать, при этом «был горяч и резок в словах» (воспоминания брата Андрея). Имел щедрую и добрую душу, сильно развитое чувство справедливости, был услужлив. Однажды крестьянка, работая в поле, разлила воду, которой поила ребенка, и Федор бежал к своему дому две версты, чтобы принести ей кувшин с водой, чем удивил ее, так как редко какой «барин» (так крестьяне называли своих господ) был способен на такое милосердие.

В 9-летнем возрасте у Федора появились «детские страхи». Особенно сильный испуг испытал, когда, гуляя в роще, услышал ясно чей-то голос: «Волк бежит!» В страхе побежал к крестьянину, пахавшему невдалеке землю сохой, и вцепился руками в его соху. Крестьянину удалось успокоить его, и он понял, что ему «померещилось».

Обучался Федор сначала на дому, а затем со старшим братом Михаилом (они погодки) в частном пансионе Леонтия Ивановича Чермака. Отец требовал от детей подчиняться заведенному им четкому распорядку дня.

Постоянно контролировал их поведение, особенно старших детей, даже когда Михаилу было уже 17 лет, а Федору – 16. «Я не помню ни одного случая, когда они вышли бы куда-нибудь одни, это считалось неприличным», – вспоминал средний брат Андрей.

Лето семья проводила на даче в 150 верстах от Москвы в живописном месте под Зарайском. Там Федор любил устраивать забавные игры: «в диких туземцев», где он, придумавший эту игру, был главным предводителем племени. Был инициатором устройства и другой игры – «в Робинзона», в которой он был «Робинзоном», а Андрей – «Пятницей».

В дошкольном возрасте он перенес, как и вся семья, душевное потрясение: из-за неосторожного обращения с огнем одного крестьянина сгорел дачный дом со всеми жилыми и хозяйственными постройками, сгорел и сам крестьянин. Вся семья Достоевских пришла в глубокое уныние, но вскоре все оправились от шока и восстановили дачные постройки.

В 1837 году Фёдор перенес другую психическую травму, еще более глубокую: умерла от чахотки его 37-летняя мать Мария Федоровна. Она была мягкой, добросердечной и заботливой. Ее смерть оказалась тяжелой утратой для всей семьи. В 1837 году старшие дети – Михаил и Федор – окончили обучение в пансионе и стали готовиться к продолжению учебы в Петербурге.

Глава 3

Учеба в инженерном училище

Жизнь нарушила праздность мою,И я выбрал свою колею.

С.П. Глянцев

Отец Достоевского после смерти жены оставил работу в больнице. Старших детей – Михаила и Федора – отправил в Петербург в разные училища для получения специального образования. Михаил был определен в Кондукторскую саперную роту, в дальнейшем произведен в офицеры и отправлен сначала в Нарву, а потом в Ревель. Федор был принят в Петербургское инженерное училище. Хоть к инженерному делу душа его не лежала, но мнение отца не обсуждалось. В январе 1838 года он приступил к учебе в этом училище.

По воспоминаниям современников, в первый же год учебы у Федора появились расстройства настроения (дисфории), когда он без видимой причины или по незначительному поводу становился замкнутым, угрюмым, обидчивым и раздражительным. Через несколько дней такое состояние сменялось ровным настроением.

По словам товарища Достоевского по училищу и близкого друга – Григоровича Дмитрия Васильевича (1822–1899), он «отличался не свойственной его возрасту сосредоточенностью и скрытностью». Большую часть времени проводил за чтением книг, за что его стали называть «затворником», гулял чаще всего один или в компании своего друга Бережецкого Ивана Игнатьевича. Увлекся поэзией немецкого поэта Иоганна Шиллера (1759–1805). Позже он писал брату Михаилу: «Имя Шиллера мне стало родным и каким-то волшебным звуком».

В училище Достоевский сблизился с Алексеем Николаевичем Бекетовым. В дальнейшем (по окончании учебы) стал посещать кружок двух его братьев – естествоиспытателей и общественных деятелей Андрея Николаевича и Николая Николаевича Бекетовых, был членом кружка до самого их отъезда из Петербурга. Отец высылал Федору и Михаилу деньги каждый месяц. Но Федор не умел экономить и тратил свою сумму в течение нескольких дней на посещение театров, концертов, ресторанов, а потом просил взаймы.

В училище отсутствовал строгий надзор за воспитанниками (кондукторами), и старшеклассники этим широко пользовались. Они нашли для себя развлечение в виде издевательства над новичками (рябцами): закрывали в туалете, обливали холодной водой, щипали и толкали, разукрашивали лицо и руки краской, наливали чернила на бумагу и заставляли слизывать, а исчерпав запас фантазии, «избивали их скрученными жгутами». Григорович в своих воспоминаниях назвал их поступки «обычаем, возникающим в самом диком обществе». Такое поведение старшеклассников возмутило одного из воспитанников училища – Федора Федоровича Радецкого (1820–1890), будущего героя Шипки. Он считал «низким и подлым» избивать тех, кто моложе и не мог постоять за себя. Пользуясь своим авторитетом и физическим превосходством, он предотвращал экзекуции. Старшеклассники его боялись и в его присутствии не смели приближаться к новичкам. Позже на встрече с ним Достоевский напомнил ему об этих эпизодах. Пресекали хулиганство старшеклассников и Достоевский с Бережецким.

Будучи на первом курсе, Достоевский перенес очередную психическую травму. В конце 1838 года после экзаменов, которые, по его мнению, «сдал неплохо», его оставили на второй год. Федор заподозрил в происках одного преподавателя, с которым был в конфликте. Он был крайне шокирован. «Мне стало дурно, когда я об этом услышал», – вспоминал он позже. Об этом его друг Григорович писал в воспоминаниях: «Неудача во время сдачи экзаменов потрясла его совершенно. Он сделался больным и пролежал несколько времени в лазарете».

Вскоре Федор получил вторую психическую травму. 27 мая 1839 года отец прислал ему письмо и деньги, а через несколько дней пришло известие о его гибели: был задушен дворовыми людьми (как указывалось выше). Опекуном Федора и других сирот Достоевских стал муж сестры Варвары – Карепин Петр Андреевич (1796–1850).