Читать интересную книгу Комментарий к Федеральному закону «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (постатейный) - Александр Борисов

2. Действие настоящего Федерального закона не распространяется на деятельность по организации и проведению лотерей, а также на деятельность бирж.

1. Норма ч. 1 комментируемой статьи, определяя предмет регулирования комментируемого Закона, называет две составляющие этого предмета: 1) определение правовых основ государственного регулирования деятельности по организации и проведению азартных игр на территории России; 2) установление ограничений осуществления данной деятельности в целях защиты нравственности, прав и законных интересов граждан.

С общетеоретических позиций определение предмета регулирования законодательного акта представляет собой определение общественных отношений, которые урегулированы нормами этого акта и которые в силу этого становятся правовыми отношениями. В то же время общественные отношения, составляющие предмет регулирования комментируемого Закона, не оставались без внимания со стороны законодателя. Основы правового регулирования деятельности по организации и проведению азартных игр заложены в Гражданском кодексе РФ (данный акт назван первым в норме ст. 2 комментируемого Закона, определяющей систему законодательства о государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр), а также в иных федеральных законах, среди которых необходимо назвать, прежде всего, Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»[1] и часть вторую НК РФ, ее главу 29 «Налог на игорный бизнес», введенную Федеральным законом от 27 декабря 2002 г. № 182-ФЗ[2] (см. комментарий к ст. 2 Закона). Как говорилось во введении, основное предназначение комментируемого Закона – это установление нового режима государственного регулирования деятельности по организации и проведению азартных игр. Иначе говоря, данный Закон не устанавливает, а лишь меняет этот режим (но принципиальным образом). Это необходимо иметь в виду при обращении к норме ч. 1 комментируемой статьи.

Следует также сказать несколько слов в отношении второй составляющей предмета регулирования комментируемого Закона – установление ограничений осуществления деятельности по организации и проведению азартных игр на территории России. Строго говоря, данную составляющую можно рассматривать как охватываемую первой составляющей – определение правовых основ государственного регулирования данной деятельности. Однако есть один существенный момент, который обосновывает необходимость выделения рассматриваемой составляющей: в норме ч. 1 комментируемой статьи указано на то, что такие ограничения устанавливаются в целях защиты нравственности, прав и законных интересов граждан. Тем самым законодатель обозначил конституционную основу установления этих ограничений. Речь идет о норме ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Данная конституционная норма воспроизведена и в положении п. 2 ст. 1 части первой ГК РФ применительно к возможности ограничения гражданских прав.

Упоминая о норме ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, представляется целесообразным привести правовую позицию, которую Конституционный Суд Российской Федерации (далее – КС РФ) изложил еще в Постановлении от 18 февраля 2000 г. № 3-П[3]: определяя средства и способы защиты государственных интересов, законодатель должен использовать лишь те меры, которые необходимы, строго обусловлены этими целями и исключают для конкретной правоприменительной ситуации возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина; публичные интересы, перечисленные в ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; цели одной рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод.

2. В норме ч. 2 комментируемой статьи установлены изъятия из сферы действия комментируемого Закона – это деятельность по организации и проведению лотерей, а также деятельность бирж.

Первое из указанных изъятий – деятельность по организации и проведению лотерей – предопределено тем, что правовая основа государственного регулирования отношений, возникающих в области организации и проведения лотерей, определена Федеральным законом от 11 ноября 2003 г. № 138-ФЗ «О лотереях»[4], что и закреплено в его ст. 1 (там же указано, что названный Закон в том числе определяет виды и цели проведения лотерей, порядок их организации и проведения на территории России, устанавливает обязательные нормативы лотерей, порядок осуществления контроля за их организацией и проведением, а также ответственность лиц, участвующих в организации и проведении лотерей).

В отношении же второго изъятия из сферы действия комментируемого Закона – деятельность бирж – необходимо отметить, что уже после принятия данного Закона получило свое дальнейшее развитие законодательное регулирование деятельности по организации и проведению игр и пари. Вызвано это было следующей судебной практикой:

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее – ВАС РФ) в Постановлении от 8 июня 1999 г. № 5 3 47/98[5] признал обоснованной квалификацию сделок, являющихся расчетными производными финансовыми инструментами, в качестве разновидности игровых сделок, которые действующее законодательство не регулирует и не содержит указаний на предоставление подобным сделкам судебной защиты;

КС РФ в Определении от 16 декабря 2002 г. № 282-0[6] указал, что отказ в судебной защите требований из соответствующих сделок может в ряде случаев оказаться в противоречии с принципом свободы предпринимательской деятельности, принципом свободы договоров, закрепленным в ст. 421 части первой ГК РФ. КС РФ отметил, что вопрос о том, является ли сделка пари или нормальной предпринимательской сделкой, должен решаться судом исходя из конкретных обстоятельств дела. По существу, КС РФ признал то, что законодательство не содержит признаков, которыми суды могут руководствоваться при вынесении такого решения, и указал на необходимость дальнейшего регулирования соответствующих отношений.

Такое регулирование осуществлено путем принятия Федерального закона от 26 января 2007 г. № 5-ФЗ[7] (т. е. уже после того, как издан комментируемый Закон), которым статья 1062 гл. 58 «Проведение игр и пари» части второй ГК РФ дополнена новым пунктом 2, устанавливающим, что:

на требования, связанные с участием в сделках, предусматривающих обязанность стороны или сторон сделки уплачивать денежные суммы в зависимости от изменения цен на товары, ценные бумаги, курса соответствующей валюты, величины процентных ставок, уровня инфляции или от значений, рассчитываемых на основании совокупности указанных показателей, либо от наступления иного обстоятельства, которое предусмотрено законом и относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит, правила названной главы не распространяются. Указанные требования подлежат судебной защите, если хотя бы одной из сторон сделки является юридическое лицо, получившее лицензию на осуществление банковских операций или лицензию на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, либо хотя бы одной из сторон сделки, заключенной на бирже, является юридическое лицо, получившее лицензию, на основании которой возможно заключение сделок на бирже;

требования, связанные с участием граждан в указанных в сделках, подлежат судебной защите только при условии их заключения на бирже.

Тем самым федеральный законодатель подтвердил, что расчетные производные финансовые инструменты соответствуют признакам алеаторных (основанных на риске) сделок, но обеспечил судебную защиту расчетным производным финансовым инструментам, совершенным определенными субъектами. Изложенное подтверждает актуальность такого предусмотренного в норме ч. 2 комментируемой статьи изъятия из сферы действия комментируемого Закона, как деятельность бирж. В то же время возникает вопрос об уточнении данного изъятия, поскольку расчетные производные финансовые инструменты, соответствующие признакам алеаторных сделок, могут заключаться и исполняться на внебиржевом срочном рынке.

Следует также отметить, что в проекте комментируемого Закона, в редакции, внесенной в Государственную Думу, и в редакции, принятой в первом чтении, указывалось, что действие Закона не распространяется на деятельность по организации и проведению лотерей, а также на деятельность, связанную с использованием игровых автоматов без денежных выигрышей. Однако уже при подготовке к рассмотрению законопроекта во втором чтении второе из указанных изъятий из сферы действия Закона заменено деятельностью бирж. Из этого следует, что согласно позиции федерального законодателя деятельность, связанная с использованием игровых автоматов без денежных выигрышей, к деятельности по организации и проведению азартных игр не относится.