оказалось достаточно, чтобы я перегнулась через его руку, и познакомила булыжники с содержимым своего желудка. Ну и заодно идеально начищенные ботинки месье вампира.
— Это отвратительно, — возмущенно заявил кровосос, выпуская меня из объятий. Я тут же сползла вниз по кирпичной стене, и на радостях от внезапного освобождения исторгла из себя последние остатки ужина.
Ужасно боюсь запаха и вида крови. И своей, и чужой. Так что вампиру стоило бы прикрыть мне глаза. К счастью, он оказался не таким уж догадливым. А я не настолько аппетитной, как бы ему хотелось. Вампир прижал к носу надушенный кружевной платок и рассматривая меня со смесью разочарования и недоумения.
— Ты чем-то больна?
— М-м-м… возможно.
Удивительно, мне удалось ему соврать! Надеюсь, он побрезгует меня есть, и просто не захочет марать руки убийством.
— Может, отравилась чем-то несвежим? — между тем предположил мой мучитель. — Встань, ты же испачкаешься!
Он убрал платок от лица, и я поспешно закрыла глаза. На нижней губе еще оставалось пятнышко крови.
— Не стоит так кривиться, глядя на того, кто держит твою жизнь в своих руках, — немного обиженно заметил вампир.
— Вы обещали не убивать меня, месье, — сдавленно напомнила я.
— Это очень наивно с твоей стороны, верить незнакомцам. Но я не настолько голоден, чтобы… — он сердито сдвинул брови, не договорив. — Иди уже!
Удивительно, но поднялась я довольно резко, и обогнув вампира по широкой дуге, направилась в сторону пансиона. Первые несколько минут мне казалось, то вот-вот кровосос передумает, и решит докончить начатое дело, но ничего не происходило. Меня все еще мутило, да и запах крови все еще чувствовался, но ранки уже не болели, а просто зудели. Да и страх был хорошим мотиватором не обращать внимания на слабость, а довольно быстро двигаться вперед.
Но почему вампир все еще преследовал меня? Он шёл в отдалении, почти сливаясь с тенью домов, и не выходил на свет тусклых газовых фонарей, но его присутствие было несомненным. И это притом, что небо уже светало! Когда мы подошли к кварталу, где находился мой пансион, я не выдержала, и развернулась к вампиру.
— Месье, почему вы идете за мной?!
— Смертная, не слишком ли ты нагло со мной разговариваешь? Между прочим, я о тебе забочусь. Если тебе плохо, ты можешь упасть где-нибудь. Кто знает, что с тобой тогда будет? Ты можешь замерзнуть, или твоей беспомощностью воспользуются плохие люди, — назидательно сообщил вампир.
Это я наглая? Да этот… упырь сам не понимает, что он говорит! Обычно я довольно труслива, но пережитый стресс адреналином ударил мне в голову.
— Если я не ошибаюсь, вы собирались обескровить меня и бросить на мостовой!
— Бросить? Нет, конечно нет. Я бы вернул тебя домой, Клэр.
— Откуда вы знаете, где я?..
— Не знаю. Просто бы спросил. Или оставил там, где безопасно, — миролюбиво ответил вампир.
Его имени я так и не узнала. Но как-то неловко спрашивать вампира, который на тебя напал, кто он такой.
— Прощу вас, благородный месье, не идите за мной. Обещаю, что доберусь в целости и сохранности.
— Боишься, что я узнаю, откуда ты? — белые зубы блеснули в полутьме. — Я легко могу сделать это, и не следуя за тобой, смертная. Но… так и быть. Сегодня я отпускаю тебя. До встречи, мадмуазель Легран!
Он не исчез в тумане, или за дымной занавесой. Он просто пошёл обратно, оставив меня растерянно смотреть ему вслед. Париж действительно удивителен на встречи! Но не думала, что мне удастся встретить вампира, и при этом выжить.
Я зябко поежилась, и посмотрела слезящимися глазами на розовеющее небо. Судя по всему, последние августовские деньки будут холодными.
В ворота пансиона мне пришлось звонить долго, прежде чем мадам Жебран все же соизволила подняться.
— Явилась-таки? — скрипучим голосом спросила она, кутаясь в шаль. Откуда-то из-под этой тряпки появилась скрюченная морщинистая кисть. Я послушно достала из кармана монеты и отдала их ей. Мадам Жебран тщательно пересчитала их и хмыкнула. — Ты должна приходить не позднее одиннадцати. Или платить мне больше. Почему бы тебе не найди себе более щедрого покровителя, Клэр?
— Мадам, у меня нет покровителя! Я же говорила, что работаю в ресторане месье Урбеша. Обслуживаю столики.
— Столики она обслуживает, как же, — старуха мерзко хихикнула. — Делай, что хочешь. Только смотри, если будешь продавать тело на улице, и жандармы тебя заметут, то ты тут же вылетишь из пансиона и школы.
— Что вы, мадам Жебран! Я честная девушка!
Жаль, что у нее нет нюха вампира. Потому что сейчас я была похожа на кого угодно, но никак не на честную девушку. Хозяйка пансиона, видимо, считала также. Она скептически оглядела меня, задержав взгляд на виднеющихся из-под юбки коленках, и неожиданно смягчилась:
— Замерзла небось. Отправляйся сразу на кухню. Поставь на плиту чайник. И мне заодно сделай моего отвара. Все равно не засну. Ревматизм замучил…
Перед тем, как пойти на кухню, я забежала себе в комнату, и тихо, чтобы не разбудить соседок, переоделось в домашнее. Вымыла в общей туалетной комнате шею, стараясь не смотреть на порозовевшую от крови воду, и лишь после заглянула в маленькое тусклое зеркальце. Припухшие следы клыков были похожи скорее на укусы комаров, чем на настоящие раны. Так быстро зажило! Видимо, его слюна могла исцелять.
Мне повезло. Мне очень повезло. Он просто сжалился надо мной, дурищей. Или побрезговал, что больше похоже на правду. Но больше на везение не стоило надеяться.
В первую очередь, мне стоило бросить работу официанткой. Денег на первое время должно было хватить, тем более что Николя говорил, что мои картины стали уходить лучше, а значит, есть шанс, что скоро он подкинет мне немного. Так что о ближайшем месяце не придется беспокоиться.
Я уже три года училась в Высшей школе искусств Парижа, и до окончания оставался один год. Франков катастрофически не хватало. Картины у женщин покупали плохо, приходилось прятаться под псевдонимом и иметь дело с посредниками, которые драли огромные проценты за свои услуги. Оставалось только подрабатывать, хотя работа официанткой и натурщицей… ох, как же расстроится отец, если узнает об этом! И у мамы снова будет болеть сердце.
Родители думали, что мне платят стипендию в школе. Но реальность была гораздо более суровой. Хорошо хоть сама учеба была бесплатной. Но оплата пансиона, красок, кистей, еды, одежды… парижские цены были просто грабительскими!
Многие мои сокурсницы, те, кто не успел выскочить замуж на первом курсе, или были на обеспечении своих семей, или находили себе богатых покровителей. Но я не готова была