тебя стеклянный взгляд, я боюсь тебя.
– Бойся. И не твори херни.
Я резко оттолкнул ее, хотел напугать, и ей было страшно. Она быстро сняла туфли и проскользнула в комнату.
Аня непредсказуема, я теряю над ней контроль. Мы поливаем друг друга водой, крушим все, что бьется. Это жизнь на вулкане, от этого захватывает дух.
*
– Мы куда-то собираемся?
– Милая, этот вечер особенный! Накинь шубу и пойдем со мной. Мы вышли в заснеженный сад.
14 февраля. На улице падают большие мягкие ясно-белые хлопья, а в беседке пахнет свежими розами, играет скрипка, горят маленькие свечки. Идеальный момент. Я достаю кольцо. И ожидаю какой угодно реакции, но только не этой.
Она вдруг поморщилась, а потом в слезах сбивчиво произнесла: «Мне кажется, у нас все плохо закончится…».
– Милая, если ты откажешь мне, я умру! Ты самое ценное, что есть у меня. Ты же не убьешь человека?
Любой ценой я должен заполучить ее. Она моя, только моя. Сейчас такой красивый волшебный вечер. Я падаю на колени, и умоляю ее быть моей.
– Конечно я согласна, прости, прости меня! Боже, мне теперь так стыдно и жалко тебя – ты очень старался и все безумно красиво. Не слушай меня, я несу чушь. Я буду твоей женой. Я тебя люблю!
*
Я на полном серьезе боялся, что однажды придушу ее и сяду. И самое страшное, что в моменты ярости я не боялся ничего из этого.
Я заставил ее сожрать две сигареты, которые нашел у нее в сумке, когда она пришла с дня рождения какой-то подруги. Я ненавижу, когда женщина курит, и она это знала, уверяла, что давно бросила.
Мне было мерзко на нее смотреть, но одновременно было приятно, что она не в силах сопротивляться. Я заставил ее. Она плакала и давилась. Утром я принес ей огромный букет и вымаливал прощение.
Через две недели я молча съехал от Ани в квартиру Дена, которую он снимал со своим другом. Я заблокировал ее номер, оставив ей записку с одним единственным предложением: «У нас все плохо закончилось, прости».
Счастье любит тишину
Внезапная гибель Лили выбила меня из колеи. Ощущение незавершенности. Все оборвалось слишком резко, и я не был к этому готов. Я набрал Ане с другого номера.
– Милая, привет, давай увидимся, я умираю!
– Я хожу к психологу, ты страшный человек.
– Подлечить голову – это ты правильно решила.
– Прощай.
Ну вот и с Аней все оборвалось. Я надеялся, что у нее поостыли эмоции и я сумею объяснить ей, почему так резко пропал из ее жизни. Рассказать ей, что принял такое решение ей во благо. Я не хотел, чтобы все было как раньше, но подумал, почему бы и не утешиться в ее объятиях.
Я пришел на Патрики. Сижу на лавке и смотрю на лебедей. Они белые, чистые. Большие благородные птицы. Если один лебедь из пары гибнет, второй разбивается о землю. Может это и вымысел, но чувствую я себя примерно также паршиво.
Я глядел практически в одну точку в исступлении, и уже начинало смеркаться.
А куда уплыл второй лебедь? Пустота разрывает изнутри. Я листаю телефонную книжку, и нахожу подходящий номер.
Чтобы в самом деле жениться на Ане, мне нужно было развестись с самой святой женщиной на свете. Я не смог.
Дорога пустая, я гоню 180. Еще 3 часа, и я буду дома. Деревья расплываются, и меня отпускает. Я три месяца не видел дочь. Интересно, она меня узнает? Я и сам себя не узнаю.
Дома будет тепло, будет горячий ужин. Я не смогу остаться с ней, не хочу причинять ей боль.
Я помогаю очень богатым людям выбивать долги, и тратить то, что должно бесследно исчезнуть, на разные дорогие вещи. Еще я стараюсь на этом зарабатывать сверху. Если об этом кто-то узнает, мне конец.
Провал года
– Диана, мне не нужен сейчас ребенок, тебе тоже.
Диане 20. Мы познакомились в Старбаксе на Киевской. Он всегда битком, и сидеть с кем-то незнакомым за одним столом здесь считается обыденным.
Все было очень банально.
– Вы не против, если…
– Не против, присаживайтесь.
Она даже не взглянула на меня, увлеченно печатая на своем ноутбуке. Подвернутые джинсы, клетчатая рубашка, круглые очки, собранные в аккуратный хвост волосы и пухлые губы. Я впервые не знаю, о чем заговорить с девушкой и как привлечь ее внимание. Она магнетически притягивает меня, а я боюсь показаться нелепым, она совсем юна.
– Как называется это слово, крутится, никак не могу вспомнить. Необычный, нестандартный подход, но другими словами? – вдруг обратилась она ко мне.
– Неординарный?
– Да нет же, нет. Другой синоним.
– Нетрадиционный?
– Нееет. – Она хихикнула и посмотрела на меня снизу вверх.
Я быстро включился в игру.
– Нетривиальный. – предположил я с пятого раза.
– Даааа! Именно. Спасибо! – обрадовалась она и продолжила печатать.
– Пожалуйста! Рад помочь красивой девушке по имени…
– Диана. Я пишу дипломную работу по лингвистике.
Все завязалось само собой. Мы просидели в кафе часа 3, наверное. Много шутили, смеялись, я пошел провожать ее под проливным августовским дождем до метро и поцеловал в губы.
*
– Ты же понимаешь, что этот вопрос надо решать?
– Мне так плохо, он же живой.
– Диана, твою мать, какой на хер живой!?
Я не знаю, как так вышло, но это последнее, чего я хочу сейчас. Я всячески пытаюсь склонить Диану к здравомыслию – это не нужно ни мне, ни ей. Она напугана, я знаю, что дожму ее аргументами, смогу убедить ее и она не воспротивится. Мне нужно это сделать во что бы то ни стало.
Я отвез Диану в клинику и сказал: «Это не обсуждается. Не парься, и не слушай, что они тебе говорят – у них работа такая, чтоб людей больше рождалось. Ничего с тобой не случится, ты молодая и быстро восстановишься».
Я не звонил ей весь следующий день, надеясь, что и она ответит тем же. Поздно вечером она позвонила мне сама, но я попросил ее созвониться завтра, сославшись на трудный день.
– Почему ты не интересуешься, как я себя чувствую?
– Ну, думаю, ты бы сказала, если бы что-то случилось.
– То есть, по-твоему, ничего не случилось?
– Да вроде нет. А я что-то пропустил?
Прошло пару недель, меня тяготило депрессивное настроение Дианы. Вот бы как раньше – смеяться и гулять под дождем,