Затем турбоход вырулил на широкую грунтовку, которую окаймляли чахлые кусты с багровой хвоей, подернутой серебристым налетом. Впереди расстилалась равнина, испещренная островками все того же невзрачного кустарника, а в сизой мгле на горизонте вырисовывался зазубренный горный хребет.
- Прошу извинить за опоздание, инспектор, - заговорил Ронч. - Поверьте, причина уважительная. У нас в гарнизоне только что начались серьезные неприятности. Комендант не смог встретить вас лично, уж не обессудьте...
- Не стоит извинений, я так и подумал, что возникла нештатная ситуация, ответил Кин.
Седоусый квадр-офицер произвел на инспектора чрезвычайно благоприятное впечатление. Славное округлое лицо с живыми внимательными глазами, отличная выправка, почтительность без тени холопства. Образцовый служака, хоть в рамочку вставляй.
- Эти чертовы экзоты, растак их... - От избытка чувств Ронч пристукнул кулаком по колену. - Извините за выражение, инспектор.
- Ничего, продолжайте.
- Сегодня на рассвете патрульные заметили новую породу. Мало нам было прочих... Нечто вроде восьминогой пивной банки со стебельковыми буркалами.
- Насколько это опасно? - поинтересовался Кин.
- Тут все они опасны. Безобидных не водится. Эта новая мерзость харкает какой-то жутко едкой кислотой. Чуть ли не фтористоводородной. Причем с пятнадцати локтей попадает точнехонько промеж глаз.
Невольно Кин передернулся. Профессионально развитое воображение сразу нарисовало ему соответствующую картину.
- Они напали на патруль, одного парня заплевали насмерть, другого изувечили, - мрачно продолжал Ронч. - Боюсь, он теперь останется слепым на всю жизнь, если только врачи не научатся отращивать новые глаза.
- Прям-таки что ни день, то новая дрянь, - посетовал через плечо механик-водитель. - Откуда она только берется на нашу голову!
Кин про себя отметил, что нравы десантников на Тангре достаточно свободные: рядовой, ничтоже сумнящеся, вмешивается в разговор старших по званию.
- Как только прибудем в гарнизон, советую сразу надеть бронекостюм, шлем с забралом и не выходить без них на местность, - сказал Ронч, взглянув искоса на собеседника.
- Да, меня инструктировали относительно мер безопасности.
- Простите, не знаю, кто вас инструктировал и насколько детально. У нас тут обстановка постоянно меняется. Однако есть некоторые общие правила. На местность не стоит выходить без напарника, надо всегда иметь при себе личное оружие и запасную обойму. За чертой безопасности даже вдвоем ходить слишком опасно, надо минимум втроем. Ну, и еще есть, я бы сказал, основной закон Тангры. - Квадр-офицер сделал паузу и произнес с нажимом: - Хочешь жить сначала стреляй, потом разбирайся.
Глаза Ронча превратились в щелочки, широкие скулы заострились. Из благодушного дядюшки на загородной прогулке он превратился в того, кем был на деле, - матерого вояку, чья единственная добродетель заключается в умении выживать наперекор любым обстоятельствам.
- Мгм... - пробормотал Кин себе под нос, шаря в . планшете. - Не хотите ли пастилку, Ронч?
- Нет, благодарю вас, инспектор.
За блистером струился монотонный пейзаж, ровная багровая степь широко расстилалась под свинцовым небом, обглоданная по краям волокнами тумана. Бешеная скорость, с которой турбоход заглатывал пространство, была совершенно неощутимой до тех пор, пока мимо не мелькал одинокий кустик на обочине грунтовки. Кин вяло разжевывал пастилку. Исподволь его одолевали недобрые предчувствия, и он пытался сосредоточиться на них, уловить, откуда веет явственный холодный сквознячок надвигающейся беды. Занятие не из особо приятных. Все-таки он предпочитал довериться чутью, а не легкомысленно отмахиваться от него Ближайшая опасность подстерегала здесь, на этой дороге Хотя непонятно, что могло бы угрожать мощной бронированной машине и троим вооруженным людям посреди голой равнины. Наверно, на самом деле его одолевают издержки адаптации - дрянная унылая погода плюс гравитация на треть выше постнатальных условий.
Обводя рассеянным взглядом пустошь, Кин заметил примерно в трех кабельтовых слева от дороги скопление копошащихся алых фигурок. Снедавшее его ощущение угрозы исходило явно не оттуда, однако на всякий случай он обратил на них внимание квадр-офицера:
- Взгляните-ка, Ронч, что это там такое?
- Пустяки, - отозвался тот. - Резвятся корнеозавры. Абсолютно безвредные твари.
Кин тронул выпуклый квадратик сенсора на обивке слева от себя. Оттуда выдвинулась панель с фигурной рукоятью траверсного лучемета и бинокуляром прицела.
- Желаете поупражняться в стрельбе, инспектор? - поинтересовался Ронч.
Вряд ли Кину померещилось, что в сдержанном тоне, каким был задан вопрос, сквозило затаенное пренебрежение боевого офицера к напомаженным штабным хлыщам с мозолями на задницах и детской страстью к развлечениям.
- Нет, нисколько. - Он сделал вид, что не понял подковырки. - Хочу получше разглядеть этих зверушек.
- Да, зрелище занятное, - согласился квадр-офицер, - нечто вроде балета, я бы сказал. Сейчас у них вроде брачный период.
Едва Кин приник к мягкой окантовке визира, электронная оптика просканировала зрительный аппарат и стала его идеальным продолжением, чутко отзываясь на каждое движение глазных яблок или аккомодационных мышц хрусталика. Контур-корректор отсек помехи, создаваемые повышенной влажностью и конвекционными потоками. Сжав рукоять в кулаке, Кин коснулся большим пальцем регулятора увеличения и, немного погоняв его туда-сюда, избрал двадцатипятикратный масштаб.
- Даркоф, сбавьте-ка ход вполовину, - приказал он, заодно включив режим автоотслеживания с поправкой на движение турбохода.
Среди пышных метелок багровой травы резвилась большая стая алых ящеров, не меньше сотни голов.
Выглядели они весьма внушительно - могучие гибкие тела в полтора человеческих роста оплетены массивными пластами мускулов под бородавчатой чешуей, на зазубренные костяные воротники крепко посажены лобастые пучеглазые головы, увенчанные кривыми рожками. Они производили впечатление свирепых хищников, однако проштудированный Кином в звездолете атлас Тангры отмечал, что травоядные корнеозавры отличаются на редкость миролюбивым нравом.
Ящеры старательно выполняли какой-то сложный коллективный ритуал, который Ронч довольно-таки метко сравнил с балетом. С неожиданной легкостью и грацией они передвигались на толстых прыжковых ногах, растопырив суставчатые трехпалые лапы с кривыми когтями, словно изготовившись к схватке. Время от времени вся стая как по команде замирала в каменном оцепенении. После напряженной паузы один из ящеров среди общего столбняка начинал плавно кружиться на месте, затем делал яростный прыжок в сторону ближайшего собрата. Тот уворачивался, и сразу же во все стороны от них расходилась волна стремительных скачков, после чего возобновлялся прежний общий танец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});