из сумки, что все это время оставалась в машине, влажные салфетки. И, насколько получается, оттираю, что могу. Снимаю окончательно испорченный светлый плащ, сворачивая грязной стороной внутрь, и кидаю на заднее сиденье.
Вот теперь можно ехать. Но какое-то время еще приходится подождать, пока тело оправится от выброса адреналина. Дыхание успокоится, а руки перестанут дрожать. Веду машину осторожно, памятуя, какой стресс только что пережила. Паркуюсь как можно ближе к дому и бегу в подъезд, прикрывая сумкой и плащом красные разводы на одежде. К счастью, на пути никого не встречаю, и в лифте тоже. А самое важное — в квартире тоже пусто. Быстро снимаю все с себя, прячу в пакет и заталкиваю его в угол. Завтра выброшу сразу в мусорный контейнер. И шагаю в душ отмываться. Потом еще нужно будет почистить обувь. Нельзя оставлять никаких следов. Иначе не избежать неприятного разговора.____________________
Дорогие, с радостью приветствую вас в новом романе «Заберу тебя себе»!
От вас — активность, сердечки и комментарии!
Добавляйте книгу в библиотеку и встречайте новых героев, Марка и Дану!
Глава 2 Марк
— Со вторым днем рождения тебя, везунчик! Хорошо, Мар, что ты не поэт. А то, как пел Высоцкий, тридцать три — для них критическая дата. А тебя вот пронесло, — Алекс стоит у кровати и лыбится широкой белозубой улыбкой, от которой тает десять женщин из десяти. И да, везунчиком назвать меня мог только этот сукин сын. Перечисление полученных травм заняло у моего лечащего врача прилично времени. Хотя прогноз дают хороший, но реабилитация займет два-три месяца. А окончательно — до полугода. После чертовой аварии прошло уже две недели, и меня наконец перевели из реанимации в нормальную палату.
Впрочем, в этом плане жаловаться мне не с чего. Больницу патронирует наша семья, так что условия у меня самые лучшие. Алекс, вон, даже в реанимацию не раз пробирался. Против его обаяния не одна сестричка не способна устоять. Ну и родители, опять же, торчали регулярно. Хотя от их излишней заботы с удовольствием бы избавился. Для повседневных нужд и медсестер за глаза хватает. Это в дополнение к личной сиделке. Впрочем, сейчас, когда моей жизни уже ничего не угрожает, отец с матерью посчитали родительский долг выполненным и вернулись к своим делам. Но звонят регулярно.
А развлекают меня, чтобы не сдох тут со скуки, Алекс и Пашка. Наша дружба проверена временем, совместными пьянками и разными авантюрами. Хотя изначально мы из разных социальных слоев. Я из состоятельной семьи. Занимаюсь пока своим небольшим бизнесом. Но со временем мне, как единственному наследнику, перейдет нехилый бизнес отца. Правда, еще не уверен, что хочу в это впрягаться. А вот Алекс с Пашкой прогрызали себе путь зубами. И на мой взгляд, выгрызли не совсем то, что стоило бы. Клубом, которым они сейчас управляют, на самом деле владеют серьезные люди, не желающие светиться сами. А такие вещи всегда чреваты.
Но мораль я никому не читаю. У всех своя голова на плечах и собственный выбор. И каждому за него отвечать. Но нашей дружбе это никак не мешает. Если бы не парни, я бы взвыл в этих белых стенах уже через неделю. А мне еще до выписки недели три лежать. И вставать обещали разрешить дней через десять. А вообще, Алекс прав, мне повезло. Мог ведь инвалидом остаться и до конца жизни кататься в коляске. Но лучшие врачи, многочасовая операция и отличный уход сделали свое дело. Конечно, до моей привычной физической формы еще далеко. И не факт, что полностью ее верну. Но ходить на своих двоих точно буду.
Лежать бревном хреново еще и по той причине, что у меня есть важное дело. Цель, которая занимает сейчас все мысли. Настолько, что мне даже психотерапевт после тяжелой травмы не понадобился. Хотя родители однажды притащили какого-то крутого врача. Пообщавшись со мной недолго, тот сообщил, что в моем случае совершенно бесполезен. Точнее, не нужен. У меня и так с психикой и жаждой жизни все отлично. А цель моя — не только быстрее вернуть нормальную форму. Это само собой. Но самое главное — найти человека. Женщину, что спасла мне жизнь.
Об аварии я запомнил мало что. Боль, скручивающую тело. Кровь, заливающую глаза. Хрип пробитых легких. А потом голос:
— В сторону! Я врач!
Холодные пальцы, что ощупывают меня, ласковый шепот:
— Тихо-тихо, родной… Все будет хорошо. Держись!
А еще вкусный аромат длинных, золотистых волос, что касались моего лица. Он отвлекал от забивающего нос запаха собственной крови. И глаза. Синие, как чистое летнее небо. А взгляд, теплый, понимающий, глубокий. Какое-то время он держал меня, словно якорь, не давая скатиться в забытье. Так смотрит человек, который уже многое знает о жизни. Я плохо запомнил черты женского лица, склонившегося надо мной. И сейчас не уверен в возрасте. Но даже в той ситуации шока и боли сразу почувствовал что-то родное, свое. Что дарило надежду, успокаивало, обещало. Я поверил ее словам. И хотя все же потерял сознание, естественный страх за свою жизнь тогда меня отпустил.
Я даже очнулся в реанимации с мыслью, что все будет хорошо. Чем поначалу напряг врача. Он осматривал меня, проверяя рефлексы тела. Перечислял все, что со мной случилось. И сильно удивился неадекватно-спокойной реакции. Он же чуть позже рассказал, что мне очень повезло. Рядом с местом аварии оказался врач, судя по всему, хирург, и до приезда скорой стабилизировал мое состояние. Без этой помощи бригаду я бы не дождался. Но к моему огромному разочарованию, имени женщины-хирурга никто не записал. Точнее, когда о ней вспомнили и захотели это сделать, незнакомка уже исчезла.
Зато теперь у меня была цель. Найти женщину, чьи глаза преследовали во сне. А хриплый голос слышал каждый раз, перед тем, как окончательно вынырнуть из сна. И сразу после того, как засыпал. Я мечтал услышать его наяву. Поймать этот мягкий, понимающий взгляд. Уткнуться лицом в шелк волос и почувствовать тот самый нежный запах. Но прикованный к кровати мало что мог сделать. Поэтому использовал по полной Пашку с Алексом. Точнее, большей частью Алекса. Пашка сейчас разбирался с клубом, в котором опять кто-то пытался толкать наркоту. Алекс на это рычал и бесился. В нем удивительно сочеталось не сочетаемое: циничность и остатки принципов. Он на многое закрывал