талией — и облегало фигуру как вторая кожа. В зеркале она увидела, как глаза Харриет полезли на лоб.
— Немного чересчур, миледи, правда?
Горничной Теи было за тридцать, она работала у Дебенхеймов уже два года, но старалась воздерживаться от комментариев, так что это замечание было весьма показательно.
— Господи! — повторила Тея вслух.
— Могу принести другое, миледи…
— Нет времени. — Когда со шнуровкой было покончено, Тея опустилась на скамью. — Теперь туфли.
Харриет быстро сняла с нее зеленые, надела красные атласные бальные туфельки и затянула на них ленточки.
А Тея разглядывала себя в зеркале и отмечала несуразности. Ее жемчуга плохо сочетались с красным платьем, но других драгоценностей не было — они оставались запертыми в сейфе отца. Лента с белыми розами в волосах тоже не годится, и Тея принялась откалывать ее. Харриет быстро взяла дело в свои руки, и Тея, усевшись за туалетный столик, сказала:
— Придумай, что можно сделать с волосами.
Когда горничная уложила ее каштановые локоны, Тея еще раз осмотрела свое отражение. В красном платье ее молочно-белая грудь казалась еще полнее: высоко приподнятые корсетом, упругие полушария были выставлены на всеобщее обозрение. Может, переодеться во что-нибудь другое?… Но Харриет уже прикрепила к волосам розовые бутоны с лентами.
И тут часы на каминной полке пробили одиннадцать раз. Одиннадцать! Тея поднялась, схватила веер, украшенный перламутром — также немыслимый с красным платьем, но хотя бы совместимый с жемчугами, — и направилась к двери.
— Миледи! — в ужасе воскликнула горничная, заставив Тею резко обернуться.
— Что такое?
Харриет указывала на нее пальцем, и девушка, обратившись к трюмо, увидела узкую полоску зеленых кружев, назойливо выглядывавшую из-под низкого выреза красного платья.
— Надо поменять корсет, миледи.
— На это уйдет вечность. — Тея подтянула платье вверх, засунув корсет поглубже, покрутилась из стороны в сторону, чтобы все легло на свои места. — Сойдет и так.
— Миледи…
— Прекрати причитать, Харриет. Лучше займись зеленым платьем.
Глава 2
Девушка торопливо вышла в слабо освещенный коридор и направилась в сторону бального зала, а повернув за угол, краем глаза увидела себя в зеркале с позолоченной рамой, которое освещал канделябр на стене. Полудюймовая зеленая полоска опять вылезла наружу.
Ну что ты будешь делать!
Положив веер на маленький столик перед зеркалом, Тея привела все в порядок. Боже, какое низкое декольте! Слишком откровенное! Еще чуть-чуть, и можно было увидеть даже круги вокруг сосков. Почему мода порой такая странная? Общество проповедует благопристойность и соблюдение приличий, но ожидает при этом, что леди будут одеваться в подобные наряды.
Она положила ладони на груди и подвигала плечами. Вроде бы теперь все в порядке, ничего никуда не сдвинется…
Что-то вдруг встревожило ее. Она обернулась и застыла от ужаса. Из глубины полутемного коридора за ней наблюдал мужчина: темноволосый, похожий на иностранца. Из-под тяжелых век он рассматривал ее с каким-то порочным удовольствием.
Тея вспыхнула, схватила веер, раскрыла и прикрылась как щитом.
— Кто вы, сэр? И что делаете на этой половине дома?
Если бы он ответил ей, это стало бы просто неловкой ситуацией, но он молчал.
А она не знала его.
Тея знала всех, у кого были резоны оказаться этим вечером в особняке Йовилов, и она ни в коем случае не забыла бы этого мужчину даже после самого краткого представления.
Он не отличался ни ростом, ни массивностью, однако его присутствие наполняло коридор атмосферой силы и воли. Ей даже показалось, что воздух стал разреженным. Свет канделябра сбоку от нее не достигал его, а следующий светился у него за спиной, так что она не могла определенно сказать, каковы черты его лица. Темный вечерний костюм свидетельствовал о богатстве, как и сверкавшая драгоценная булавка в галстуке, но он наверняка не джентльмен, если позволяет себе смотреть на даму вот так, как сейчас.
Так кто же этот мужчина, который вторгся на хозяйскую половину дома, заставив ее сердце бешено колотиться?
— Сэр? — настойчиво повторила Тея.
— Мадам? — заговорил наконец мужчина удивительно мягким голосом, хотя и с насмешливой интонацией.
Неужели иностранец? Ну конечно! Это, должно быть, кто-то из новых дипломатов какого-нибудь посольства, которые порой почти не говорили по-английски и обладали странными манерами. Один персидский дипломат, например, то и дело приглашал дам присоединиться к его гарему.
— Вы заблудились, сэр? — спросила Тея, стараясь четко проговаривать слова. — Здесь личные покои хозяев.
Незнакомец вместо ответа шагнул к ней, и Тея резко отступила назад. У нее вдруг возникло желание громко закричать, но это было бы странно здесь, в родительском доме.
— Сэр… — снова заговорила она. Затем выбросила вперед руку в перчатке. — Стойте на месте!
К ее удивлению, мужчина подчинился. Паника отступила, однако теперь возникло другое затруднение. Ей страшно не хотелось стать причиной дипломатического скандала, но все ее инстинкты вопили в один голос: «Опасность!»
Тея махнула рукой в сторону коридора.
— Может, проводить вас в бальный зал, сэр?
— Благодарю, но я смогу найти дорогу и без вашей помощи.
Она так и замерла с вытянутой рукой.
У него был прекрасный английский.
— Тогда оставляю вас.
Тея хотела было продолжить путь, но мужчина заступил ей дорогу.
Она резко остановилась в футе от него, во рту пересохло. Невозможно, чтобы здесь ей что-то угрожало: ведь в доме полно народу, можно кликнуть слуг.
Поразмыслив, она поняла, что ни до кого не смогла бы докричаться: все ее родственники заняты гостями, как и большинство слуг, Харриет наверняка уже в прачечной: трудится над испорченным платьем. Ей вдруг стало понятно, что она оказалась одна в едва освещенном коридоре, в мертвой тишине, в компании совершенно незнакомого человека.
Всю накопленную за восемь столетий аристократическую властность Тея вложила в одно слово, произнесенное с ледяной интонацией:
— Сэр?
Мужчина склонил голову.
— Мадам, к вашим услугам. В полной зависимости от того, конечно, в чем состоит ваше желание.
Незнакомец слегка протянул это слово, «желание», а ей вспомнилось, как он разглядывал ее.
— Единственное, что мне сейчас нужно, это чтобы вы пропустили меня.
— Я же сказал, от чего это зависит.
— Вы хам и невежа, сэр. Прочь с дороги!
— Нет.
Она пристально посмотрела на него, собираясь проложить себе дорогу силой, но от него исходила такая мощь, что он справится с ней одной рукой.
— Что же, тогда придется найти обходной путь.
Тея развернулась и сделала несколько шагов, но незнакомец схватил ее сзади за платье. Она застыла на месте, от гнева перехватило горло, и поэтому проговорила хрипло и едва слышно:
— Вы что себе позволяете? Да вы знаете, кто