Астигара был обнаружен мертвым. Это была группа воинов из четырнадцати взрослых, хорошо обученных вооруженных мужчин. Кто мог их убить? Не оставив следов, бесшумно и аккуратно? Девушке было очень жаль, но повернуть время вспять не способен никто. Даже она. Когда Аррон узнает, то наверняка расстроится. Эти люди были ему верными товарищами по оружию. С ними он выиграл не одну битву. Нужно будет позаботиться об их семьях, решила жена генерала.
Мэйрилин ощутила, словно чьи-то руки сжимаются вокруг нее, лишая возможности сделать вдох. Не знать своего врага в лицо, значит не знать, откуда ждать следующего удара и как его избежать. Это то, что Мэй усвоила в прежней жизни. Но об этом она подумает позже. Прежде всего нужно вернуться домой.
Сборы не заняли много времени. Через двадцать минут карета первой принцессы империи с непреходящим в сознание Арроном и Мйэрилин внутри вышла за пределы лагеря. Ее сопровождали Эдер на коне и Уэсли с Эйвис, которые ехали на одной лошади. Так было удобнее и быстрее, девушка в своем нынешнем состоянии и после бессонной ночи не очень хорошо держалась в седле, но наотрез отказалась ехать вместе с Мэй в экипаже. Ни сам виконт, ни погруженная в мысли мрачная Эйвис против такого положения дел возражений не имели.
К счастью, путникам довелось безопасно добраться до города, однако беда пришла оттуда, откуда не ждали.
— Стоять! — стражники у въезда в столицу загородили дорогу, обнажая мечи. Мэй осторожно заглянула за шторку, выглядывая в окно экипажа.
Кучер принцессы не испугался.
— Как вы смеете! Разве вы не видите герб ее высочества принцессы на карете?
Самый наглый из стражников усмехнулся:
— И что с того? Разве
вся
императорская семья сейчас не в охотничьих угодьях? Только дурак этого не знает.
— И этот дурак передо мной! — фыркнул кучер. Мэй решила, что как только они доберутся до резиденции Аррона, она лично пожмет ему руку и наградит.
— Что?! Да какое ты право имеешь…
— Такое! Принцесса устала и вернулась раньше. Что, возьмешь на себя ответственность и посмеешь не пустить ее в город? — виртуозно блефовал мужчина на козлах.
Среди стражников распространились сомнения. Этой ночью они получили приказ никого не впускать в город ни под каким предлогом. О смерти императора еще никто кроме участников охоты не знал. Среди стражи городских ворот распространился слух, что ожидается облава на контрабандистов. Никто не хотел попасть под выговор и с позором оставить службу, поэтому мужчины не хотели сдаваться просто так.
— Откуда мне знать, что в карете именно принцесса? Вдруг ты шарлатан и везешь в столицу запрещенные предметы? Контрабанда? — подозрительно прищурился тот самый спорящий с кучером стражник и сделал шаг вперед, порываясь открыть дверь экипажа.
— Ау! — он получил лошадиным хлыстом по рукам от Эдера.
— Так обращаться с ее высочеством, да ты смерти ищешь! — воскликнула Эйвис.
— А ты еще кто такая, мерзавка?
— Я — личная горничная ее высочества принцессы Кариты, единственной дочери самого императора!
— Тоже мне, нашла повод для гордости! — стражник харкнул на землю.
— Где начальник стражи? — от тона голоса Уэсли можно было продрогнуть. Эйвис удивленно повернулась к нему лицом. От тела виконта шло приятное тепло, его руки твердо держали ее, чтобы она не упала с коня. Впервые он показался ей человеком, который мог внушать страх.
— З-зачем он вам? — промямлил один из товарищей наглого стража, что вместе с остальными до этого молча наблюдал со стороны. Мэй в карете вздохнула, чувствуя дежавю.
Уэсли поднял руку, демонстрируя перстень с выгравированной на красном камне гербом своего рода.
— Я — виконт Уэсли Агавин. А это, — он махнул на Эдера, — маркиз Эдер Энвер.
Эдер сжал челюсть, чтобы не заржать от помпезности своего друга и молча протянул руку, демонстрируя свое кольцо. Эти перстни действительно были подтверждениями их личностей. Аристократы любят показушничать, поэтому многие в столице носили подобны вещи с символикой рода.
— Думаешь, такие благородные господа как мы, опустятся до того, чтобы заниматься контрабандой? Хочешь получить вызов на дуэль? Смеешь оскорблять честь и достоинство двух великих домов империи? Позовите вашего главного, чтобы он засвидетельствовал нанесенное нам оскорбление! Тогда всю вашу смену будет ждать заслуженное наказание!
Наглый стражник попятился, опуская взгляд. Все больше и больше он ощущал, что заходит в тупик. На этих всадниках дорогая одежда, которую обычно носят аристократы. Даже на девице, заявившей, что она горничная, были изысканные серьги и браслет с драгоценными камнями. И карета эта смотрелась по-настоящему. Но как смеет он нарушить приказ? Нужно хотя бы убедиться…
— Никак нет, ваше превосходительство. З-зачем вам глава стражи? Конечно, мы пропустим вас и так. Только позвольте осмотреть карету, чтобы удостове…
— Наглец! До тебя не дошло, что если этот экипаж сопровождают такие уважаемы личности как мы с маркизом Энвером, то в карете действительно ее высочество принцесса? И где только находят таких идиотов?! — праведно негодовал Уэсли.
— Прошу прощения, — стражник преклонил колено.
Мужчина уже жалел обо всем, что сказал ранее.
— Вы можете проезжать, — расступилась стража, пропуская карету и всадников.
— Скажите спасибо, что принцесса устала после дороги и решила не утомлять себя разборками с осмелевшей стражей! — бросил напоследок Уэсли, и, натянув поводья, гордо проскакал мимо, въезжая в город.
Стражники облегченно выдохнули, смахивая с висков пот. Им удалось избежать последствий такого оскорбления, нанесенного принцессе! Сегодня удачный день!
Когда ворота позади них закрылись, Эдер выпустил наружу сдерживаемый смех.
— Ты был неподражаем!
Кучер на козлах тоже уважительно кивнул, бросая взгляд на смущенного виконта Агавина.
— Мне даже показалось, что в тебя вселилась наша мисс, — хихикнула Эйвис. Манеризм Уэсли был неподражаем. Видимо, Уэсли было чему научиться у Мэйрилин. Все же, не раз он становился свидетелем подобного поведения жены генерала.
— Мелкая! Все из-за тебя! — отвернулся Уэсли, безуспешно пытаясь скрыть румянец на щеках.
Вот так шоу он устроил. Да, ему есть куда пойти, если вдруг его род, что будет невероятным, обеднеет. Прямиком на подмостки столичного театра!
— А я-то причем? — насупилась удивленно Эйвис, но в ее взгляде блестели смешинки.
— Этот мужлан посмел тебя оскорбить. Я защищал твою честь, — приосанился Уэсли, незаметно заключая девушку в кольцо своих рук.
— Каким образом он меня оскорбил? Ты считаешь это оскорблением? Чья бы корова мычала!
— Тц, — цокнул недовольно виконт. — Все тебе не нравится. Нельзя просто сказать «спасибо»?
— Да за что? — рассмеялась Эйвис.
Уэсли улыбнулся. Ну вот, наконец-то она повеселела. А то ее грустный вид выбивал его из колеи, он не мог вынести печали на ее лице.
Эдер, наблюдающий за этой парочкой лишь вздохнул и