– Ось, прыихалы! – наконец торжественно объявил Степан.
Я выкарабкался из–под свалившихся на меня вещей и обозрел окрестности через запыленные стекла задней двери. Запыленный вид не впечатлял. Но, за неимением лучшего, пришлось смириться и с этим.
Избавленный от пыльного стекла, вид не стал намного лучше. Вряд ли можно было предположить, что внутри представшего перед моими глазами жилища кто–то удосужился сделать евроремонт. Естественно, что все удобства находились во дворе. Причем сам двор и соответственно удобства предстоит определить мне самому, что будет весьма затруднительно ввиду большого количества кустарника самого негостеприимного вида, разросшегося вокруг этого убожества под названием домик.
Я посмотрел на Семена, надеясь, что это просто неудачная шутка. Напрасно. Семен с самым деловым видом навьючивал на себя свою поклажу. Я уныло ухватил свой станковый за лямки и, вспоминая по пути весь свой запас идиоматических выражений и пополняя его по ходу дела новыми, потащился вслед за Семой к жилищу Робинзона Крузо (карпатский вариант).
Глава 2
Халупка была надежно закрыта на… колышек. Это меня умилило. Рациональное решение проблемы открытых дверей: скоба в двери, скоба в наличнике, деревянная палочка – и за наши вещи можно быть спокойным.
– Нам что, каждый раз, когда мы будем надолго выходить, придется таскать свое барахло на себе? – раздраженно поинтересовался я у Семы.
Вместо ответа Сема засунул руку в карман и вытащил висячий замок с вставленным в него ключом. Буркнув еще что–то о том, что при таких окнах и стенах этот замок поможет, как мертвому припарка, я протопал внутрь помещения.
Беглый осмотр интерьера вызвал у меня огромное желание развернуться и в том же порядке спешно это помещение покинуть. Толстый слой пыли лежал на полу и на всей мебели. Мебель – это два деревянных топчана, стол и три табурета. В углу на большом металлическом листе примостилась «буржуйка» с выведенной в окно выхлопной трубой. Сразу было видно, что этим помещением никто давно не пользовался.
Первым делом Семен организовал генеральную уборку. На мое заявление о том, что я нахожусь в отпуске и поэтому должен отдыхать, он невозмутимо ответил, что отдых должен быть активным. Самым активным на данный момент Сема считал отпуск с влажной тряпкой в руках. Руки, которые должны были эту тряпку держать, почему–то оказались моими. Не находящийся в отпуске Семен ограничился тем, что таскал в ведре воду из протекавшего невдалеке ручья. К счастью, поленница у входа и несколько чурок у «буржуйки» давали надежду, что осваивать еще и профессию дровокола мне не придется.
Закончив уборку, я сделал голодные глаза и внимательно посмотрел ими на Семена. Мой выразительный взгляд был оставлен без внимания.
– Надеюсь, мы сегодня не постимся? Нет? – добавив как можно больше сарказма в свой голос, поинтересовался я.
– Готовить будем по очереди, – откликнулся мой друг. – И сегодня как раз твоя.
Метко запущенный мною башмак не попал в приятеля только потому, что этот негодяй успел уклониться.
– У меня есть еще чем в тебя швырнуть, – прокомментировал я, подтаскивая к себе сумку Семена.
– Ладно. – Семен со вздохом перехватил свою сумку и начал в ней копаться. – По многочисленным просьбам отдыхающих трудящихся сегодня я буду готовить. Но трудящиеся должны знать, что завтра их очередь.
Что и говорить, ужин прошел в романтической обстановке. Сидя на крыльце, мы, отмахиваясь от комаров, с удовольствием уплетали печеную картошку с колбасой, запивая ее ароматным чаем.
Карпаты, местами еще освещенные заходящим солнцем, были изумительно красивы. Думать о предстоящих суровых буднях как–то не хотелось.
Семен возился со снаряжением, а я с посудой. Ее предстояло мыть, но я никак не решался начать это мучение. Почему мучение? Да потому что для мужика мыть посуду – это всегда мучение. А мыть ее в холодной воде – мучение вдвойне. А подогреть воду – облом в полный рост!
– А когда остальные приедут? – чтобы хоть как–то оттянуть неприятный момент, спросил я.
Сема продолжал молча возиться со своими железяками и веревками.
– Сем, ты слышишь, о чем я спрашиваю?
– А остальных не будет, – ответил Семен, сбрасывая в мешочек какие–то зажимы.
– Ты что, один хочешь туда идти? – оторопел я.
– Нет, – спокойно ответствовал мой друг. – Мы пойдем вдвоем с тобой.
Я тихо опустился на табурет, надеясь, что он таки стоит там, где я опускаюсь.
– Ты в своем уме? – вежливо поинтересовался я. – Экстрим в мои отпускные планы не входил. Я сейчас достану свои записи, и ты увидишь, что там не предполагаются экскурсии по пещерам Карпат.
– Ничего страшного, – улыбнулся мне этот нахал, – мы их запишем.
– Сема, – уже серьезно сказал я, – ты же знаешь, что самодеятельность среди спелеологов не приветствуется. Ты хочешь огрести неприятностей по самое не могу?
– Да знаю я, знаю! – раздраженно откликнулся мой друг. – Но ехать было некому, а провести исследования необходимо. Ты не волнуйся. Я все сделаю сам, а ты только подстрахуешь.
– Так вот чем вызвана твоя щедрость! – ужаснулся я от догадки. – Ты преступным, заметь, путем заманил меня в эту дыру. Но тебе показалось этого мало, и ты хочешь увлечь меня, молодого и красивого, в еще большую дыру. Тебе плевать, что у меня отпуск и мой организм жаждет солнца, свежего воздуха и отдыха? Вместо этого ты предлагаешь мне спертую атмосферу каких–то катакомб? Изверг твоя фамилия!
– Да–да, – согласился со мной Сема, примеряя на мою талию пояс с карабинами. – Влад, будешь работать вторым номером.
Как, вы не знали, что меня зовут Владислав? Ну так теперь будете знать. Владислав Коновалов – инженер–программист и, по совместительству, системный администратор в маленькой компании по разработке… Впрочем, это неважно, что мы там разрабатываем. Важно, что через час я, опутанный всевозможными веревками, стоял вместе с Семеном перед дырой в земле, из которой тянулся не очень гостеприимный холодный воздух.
– Сем! – попытался я в последний раз воззвать к здравому смыслу друга, – я не думаю, что это хорошая идея. Давай отложим ее.
– Не боись! – бодро откликнулся Семен, включая фонарь на шлеме и аккуратно пробуя ногой выступ у входа в эту дыру.
Понятно. Здравый смысл Семена, видимо, ушел в отпуск одновременно со мной. Только его в отличие от меня в пещеру лезть не заставляют.
Сначала мы спускались вертикально вниз, используя выступы. Моя задача была следить, чтобы шнур, которым мы были связаны, не цеплялся за преграды. Одновременно с этим я должен был страховать шедшего первым Семена. А вот в случае, если он вдруг сорвется, я должен был, схватившись рукой за вторую веревку, удержать его (и меня, конечно) от падения вниз. Это было не очень удобно, но я справлялся. Наконец мы достигли ровной площадки.
Семен открыл планшетку и начал внимательно всматриваться в план пещеры, что–то определяя и шевеля от усердия губами.
– А мы не заблудимся? – задал я наивный вопрос, без оптимизма рассматривая несколько ходов, ведущих в разные стороны из зала, в котором мы оказались.
Семен внушительно постучал ногтем по целлофану планшетки:
– Вот план, здесь не очень запутанные ходы, заблудиться мудрено.
– С тобой это как раз немудрено, – буркнул я в ответ. – Вспомни Стахановск. Если бы не тот дядька, мы бы до сих пор там бродили.
– Это была случайность, – отрезал Семен. – Там я не изучал плана, а понадеялся на то, что штреки расположены стандартно. Нам вон туда! Второй проход справа.
Я, чертыхнувшись про себя, побрел за уверенно шагавшим Семеном.
По этому проходу мы пробирались достаточно долго. Где нагибаясь, а где так и ползком, протискивая себя и взятые с собой припасы в узкие лазы. Тросик на связке мы решили пока не снимать.
Выползли мы в огромную пещеру. Сталактиты нависали над нами с потолка, а сталагмиты, что характерно, стремились им навстречу с пола. В свете фонарей я заметил, что они расположены не совсем так, как представлялось мне раньше. Ведь по теории как? Если есть сталактит, то под ним обязательно должен быть сталагмит. Во всяком случае, это логично. Но тут иногда были сталактиты, но сталагмитов под ними не наблюдалось, и наоборот. Свой вопрос я не замедлил озвучить Семену, который деловито щелкал фотоаппаратом, снимая чем–то приглянувшуюся ему каменную сосульку.