Читать интересную книгу Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

В IV в. анты столкнулись с волной нашествия гуннов, которое началось еще в I–II вв. на огромных пространствах от Монголии до Волги. Гунны разгромили Аланский племенной союз, перешли Волгу, затем Дон, обрушились на земли восточных славян и, сметая все на своем пути, устремились на запад. Гунны оказались не последними степняками, которые шли на покорение Запада через земли восточных славян. Каждое такое вторжение приносило неисчислимые беды восточным славянам, но всякий раз восточные славяне не только поднимали из руин свои земли, но и сами постепенно становились активным субъектом истории.

В VI–VIII вв. появляются первые достаточно стабильные славянские племенные союзы. Помимо союза племен восточным славянам была известна и такая разновидность союзной организации, как союз союзов. Такие суперсоюзы образовывали племена, которые уже входили в какой-либо племенной союз. Главной причиной образования союза союзов являлась внешняя опасность. Восточнославянские племенные суперсоюзы вели не только оборонительные, но и наступательные войны. О вождях восточных славян, которые возглавляли сильные союзы племен, упоминают такие писатели и авторы исторических хроник, как Иордан, Масуди, Менандр, Феофилат Симокатта. Так, Иордан сообщает о «короле» антов Боже, Масуди — о царе Маджаке, Менандр — о неком Мезамире, Феофилат Симокатта упоминает славянского предводителя Ардагаста[1].

Все эти и другие источники свидетельствуют о неоднородности состава вождей (князей) у восточных славян. Вожди племен, вожди союзов родственных племен, вожди союзов союзов имели разные ранги и исполняли разные функции. Вождь племени избирался только на время войны, и власть его была не велика. Он должен был вести в бой своих соплеменников, воодушевляя их собственным примером. Статус вождя племенного союза был постоянным. Он должен был заботиться о том, чтобы союз не распался. В случае войны вождь собирал, организовывал и возглавлял войско. Прежде чем выступить в поход, князь собирал всю необходимую информацию о численности и возможностях вооруженных сил противника. Он ведал также внешней политикой, или, во всяком случае, принимал активное участие в любых внешнеполитических акциях союза племен. По мере консолидации союза племен и связанного с этим укрепления княжеской власти вопросы внешней политики постепенно переходили из ведения старейшин племени к князю. Союз союзов возникал, как правило, лишь на время войны. Во главе суперсоюза стоял князь, главная обязанность которого заключалась в отражении внешней опасности. Как только эта опасность исчезала, узкоплеменные интересы начинали брать верх, и союз часто расстраивался.

Военная организация восточных славян VI–IX вв. по своей природе была народной. Каждый взрослый мужчина племени имел оружие. В войске сохранялась древняя «тысячная» система. Подразделения, делившиеся на тысячи, сотни и десятки, формировались по признаку кровного родства, что придавало войску большую стойкость[2]. Иностранцы удивлялись храбрости славян и старались привлечь их в свои войска. Военные операции велись как всем боеспособным населением племени, так и отрядами. Решение о том, как выступить — племенем или отрядом, — принималось, очевидно, на совете старейшин и на вече — сходе племен с учетом конкретной обстановки. С помощью отрядов осуществлялись чаще всего молниеносные набеги на соседей. Отряд состоял, как правило, из молодых людей, собиравшихся на время похода вокруг князя, и именовался «дружиной». Слово «дружина» обозначало первоначально друзей, товарищей, спутников. Эти временные дружинные сообщества отличались от народного войска лишь в количественном и возрастном отношениях. Постепенно дружина приобретала устойчивость и к IX в. стала постоянным институтом княжеской власти[3].

Славяне предпочитали сражаться в пешем строю на труднопроходимой местности. При этом они не пренебрегали засадами и различного рода военными хитростями. Византийские источники особенно отмечают искусство славян прятаться в реках. Из наступательного оружия славяне имели луки со стрелами и метательные копья, по два у каждого воина. Главным оружием служил обоюдоострый меч, который пользовался большим почетом. Широко использовались также бердыши, кинжалы, ножи и рогатины. Предохранительного оружия, кроме щитов, у славян первоначально не было. Прокопий Кесарийский сообщает, что славяне «панциря» не носят, а некоторые выходят сражаться даже без «…нижней и верхней одежды в одних коротеньких штанах». О тактике ведения боевых действий славян в этот период судить трудно. Можно предположить, что боевой порядок образовывался из отдельных подразделений по признаку кровного родства. Каждое такое подразделение составляло треугольник или фалангу. Сражение начинали воины, вооруженные луками. Затем весь боевой порядок, прикрывшись щитами, продвигался навстречу неприятелю. Сблизившись с противником, «вои» метали копья и дротики, а потом бросались в рукопашную, действуя мечами и топорами[4].

В V–VI вв. славянские племенные союзы начали активно отстаивать свои жизненные интересы в борьбе с такими сильными государствами, как Византийская империя и Хазарский каганат. Византийские авторы сообщают о постоянных набегах на земли империи одного из таких политических объединений восточных славян — Антского союза племен. Во время славянско-византийской войны 550–551 гг. славяне подступили к столице империи Константинополю. В конце VI в. они предприняли еще несколько походов с целью овладеть столицей. К этому же времени относятся первые попытки Византии ослабить давление славян и поставить их военную мощь себе на службу. Получил распространение порядок приема славянских отрядов в императорскую армию. В конце VII в. византийское правительство развернуло целую систему пограничных опорных пунктов, куда расселяло славян-колонистов.

К VI–VII вв. относятся и первые сведения о дипломатических контактах славянских племенных союзов между собой и другими народами. Византийский историк Менандр Протиктор рассказывает о попытке антов в период войны с аварами (племенным союзом, главным образом тюркоязычных племен) в VI в. на время приостановить военные действия при помощи посольских переговоров об обмене пленными. Переговоры, которые вел с аварами в 560 г. ант Мезамир, закончились неудачей, а Мезамир был предательски убит[5]. В VII в. южные восточнославянские земли подверглись нападению хазар, которые утвердились на Нижней Волге и в Приазовье. Столица Хазарии город Итиль, расположенный в дельте Волги, стал одним из центров мировой торговли. В период расцвета могущества Хазарского каганата в VIII — начале IX вв. юго-восточные русские племена платили хазарам дань и служили в их войсках. Так, известно, что в 30-е гг. VIII в. славянские отряды сражались на стороне хазар против Арабского халифата.

На рубеже VIII и IX вв. южнорусские политические объединения освободились от хазарской зависимости и стали проводить самостоятельную внешнюю политику. В сфере внешнеполитических интересов южнорусских вождей были: Северное Причерноморье, Крым, малоазиатское побережье Черного моря, Северный Кавказ и Закавказье. Южнорусские князья стремились установить также равноправные отношения с Византией и завязать дружественные отношения с Германской империей.

В «Житие св. Стефана Сурожского» византийский автор повествует о том, как на Крымское побережье обрушилась новгородская рать, которую привел славянский князь Бравлин. Однако, судя по последующим военным и дипломатическим акциям Южной Руси, поход был совершен выходцами из Поднепровья[6]. Руссы «повоевали» византийские владения от Херсонеса до Керчи и «с многою силою» подступили к Сурожу (Судак. — Н. К.). Осада продолжалась десять дней, после чего руссы вошли в город и начали его грабить. Бравлин попытался завладеть ценностями храма Святой Софии, в котором находились мощи святого Стефана Сурожского с царским одеялом, жемчугом, золотом и дорогими камнями. Но его постигла неудача. У мощей святого он был внезапно поражен страшным недугом: «обратися лице его назад». Испугавшись, Бравлин отдал распоряжение прекратить разграбление города, вернуть сурожанам все отнятое у них добро и отпустить пленных. После этого лицо князя приняло нормальное положение. Затем, согласно житию, преемник Стефана Сурожского архиепископ Филарет совершил над ним таинство крещения[7].

Другим свидетельством усиления дипломатической и военной активности славян стало нападение русской рати в первой четверти IX в. на город Амастриду. В «Житие св. Георгия Амастридского» описывается, как руссы, не осмелившись напасть на Константинополь, нанесли удар по Малоазиатскому побережью Черного моря. Здесь лежала богатая провинция Пафлагония с главным городом Амастридой, который был одним из центров торговли тогдашнего мира. Сам выбор пути и цели похода говорят о хорошем знании руссами обстановки в крае и тщательной подготовке нападения. Более того, историки считают, что нападение на Амастриду было своего рода «рекогносцировкой перед большим общерусским походом на Константинополь»[8].