18 сентября 1931 года, организовав провокационный "маньчжурский инцидент", японские войска оккупировали Северо-Восточный Китай и вскоре создали там марионеточное государство Маньчжоу-Го [2]. Во главе его они поставили бывшего императора маньчжурской Цинской династии 26-летнего Пу И, который затем преданно служил своим японским хозяевам почти 14 лет.
Выбор японцами его кандидатуры в качестве главы этого марионеточного государства был, таким образом, не случаен: опираясь на притязания Пу И и его окружения на восстановление власти Цинов на всей ранее подвластной маньчжурам территории, японцы рассчитывали создать формальный предлог к тому, чтобы прибрать к рукам весь Китай и Монгольскую Народную Республику.
Период пребывания Пу И в Северо-Восточном Китае в качестве марионеточного "верховного правителя", а затем, с 1 марта 1934 года, в качестве императора Маньчжоу-Го знаменовался установлением там жестокого правления японской военщины и превращением Маньчжурии в такую же колонию японского империализма, как и соседняя Корея. Все сырьевые, промышленные, людские и транспортные ресурсы северо-восточных провинций Китая были поставлены на службу Японии. Руководство политическими, экономическими, военными и дипломатическими делами в Маньчжоу-Го, равно как и контроль в области идеологии, осуществляли японцы. Каждый министр-китаец марионеточного правительства имел заместителя-японца, фактически решавшего за него все вопросы. При самом Пу И в качестве его советника и представителя японского императора неотлучно находился генерал-лейтенант Ёсиока, владевший китайским языком и присутствовавший при всех беседах и приемах Пу И. Всеми подразделениями армии Маньчжоу-Го, насчитывавшей примерно 120 тысяч человек, также на деле командовали японцы. На территории Маньчжоу-Го находилось 15 японских консульств, руководивших деятельностью местной администрации, а японское посольство в столице марионеточного государства Синьцзине (Чаньчунь) возглавлял сам командующий Квантунской армией. По требованию японцев Пу И в июле 1940 года издал указ о введении японской религии — синтоизма — в качестве государственной религии Маньчжоу-Го.
В годы Второй мировой войны Япония усилила подготовку Квантунской армии к нападению на Советский Союз, рассчитывая на ослабление его в ходе борьбы с фашистской Германией и ее союзниками.
Однако 17 августа 1945 года воздушно-десантное подразделение Советской армии, молниеносным ударом обрушившееся на японский военный аэродром в Шэньяне (Мукден), захватило в плен Пу И, его свиту, сопровождавших Пу И японских генералов Ёсиоку и Хасимото, ожидавших на аэродроме японского самолета, который должен был доставить всех их в Японию. Поражение Квантунской армии привело к капитуляции Японии и окончанию Второй мировой войны. Около пяти лет Пу И провел в качестве военнопленного в Советском Союзе и 31 июля 1950 года был передан властям Китайской Народной Республики, по просьбе последних, вместе со свитой и членами бывшего марионеточного правительства Маньчжоу-Го.
Во время своего пребывания в СССР Пу И дал пространные показания о деятельности правительства Маньчжоу-Го и о японской политике в Маньчжурии.
В августе 1946 года он выступал в качестве свидетеля обвинения в Международном военном трибунале для Дальнего Востока в Токио, где также сообщил различные интересовавшие трибунал сведения о японском владычестве в Маньчжурии и о подготовке японской военщиной войны с Советским Союзом с территории Маньчжоу-Го.
Нельзя не отметить, что как в своих показаниях, данных советским властям в 1945 году и Международному военному трибуналу в Токио в 1946 году, так и на страницах данной книги Пу И, говоря о колониальном, военно-полицейском режиме, установленном японскими империалистами в Маньчжоу-Го, всячески старался обелить себя и своих приближенных, снять с себя ответственность за измену своему народу, за свои тяжелые преступления перед ним, за активное пособничество империалистическим угнетателям.
После передачи Пу И китайским властям он находился сначала в тюремном заключении в Фушуне и Харбине, а затем, с конца 1952 года, — на режиме спецпоселения.
Тюремный и лагерный режимы были льготными: Пу И регулярно получал книги, газеты, слушал радио, занимался спортом, смотрел кинофильмы и театральные постановки, принимал иностранных гостей и корреспондентов, ездил на экскурсии на предприятия, стройки, в школы и сельскохозяйственные коммуны. (Характерно, что аналогичный режим распространялся и на ожидавших суда японских военных преступников, содержавшихся в КНР в тех же местах заключения, что и Пу И. Разница между ними и Пу И состояла лишь в том, что их судили, а Пу И так и не был судим.)
Все это время Пу И деятельно "перевоспитывался", систематически делал заявления об осуждении своих прошлых действий и поступков, слушал лекции и политбеседы, изучал пропагандистскую литературу, приобщался к физическому труду, выступал в кружках художественной самодеятельности и т. д.
В декабре 1959 года, через два месяца после того, как Пу И и большой группе военных преступников была объявлена амнистия, он был освобожден и ему разрешили проживание в Пекине.
Еще в марте 1960 года, когда Пу И стал работать в Пекинском ботаническом саду Института ботаники при Академии наук КНР, он начал писать "автобиографию".
Годом позже, уже будучи сотрудником Комитета по изучению исторических материалов при Всекитайском народно-политическом консультативном совете, Пу И всецело занялся своей книгой. В апреле 1962 года он оказался депутатом Всекитайского народно-политического консультативного совета. Пу И активно посещал официальные приемы и банкеты, давал интервью китайским и иностранным корреспондентам, бойко высказывался по различным международным вопросам. В 1964 году в Пекине была издана его книга "Первая половина моей жизни". Вскоре после этого имя Пу И исчезло со страниц китайских газет, а в октябре 1967 года агентство Синьхуа лаконично сообщило о его смерти.
Чем же интересна книга Пу И, предлагаемая вниманию читателей? Вряд ли ее можно считать автобиографией. Совершенно очевидно, что она представляет собой коллективный труд группы высококвалифицированных специалистов-историков, привлеченных в помощь "автору". По богатству содержащегося в ней фактического материала, что само по себе требовало проведения специальных исследований, по характеру изложения и своему литературному стилю эта книга явно выходит за пределы интеллектуального уровня, эрудиции и литературных способностей Пу И. Об этом, по существу, говорится и в зарубежных рецензиях на его книгу [3]. С вполне понятной скромностью это подтверждает и сам автор: "Учреждение, в котором я работал, — пишет он, — создало для меня массу удобств, предоставив мне, в частности, множество ценных исторических материалов. Благодаря помощи многих незнакомых мне друзей я смог получить ряд ценных сведений из библиотек и архивов, а также пользоваться материалами, специально найденными для меня. Некоторые из них были слово в слово переписаны из редчайших источников людьми, которых я никогда не видел. Уточнить и проверить многие факты и сведения помогли мне работники издательств" [4].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});