Читать интересную книгу Звездоплаватели - Георгий Мартынов

Сейчас, сию минуту, я лицом к лицу увижу того, кто первым за всю историю человечества покинул Землю и открыл людям путь в безграничные просторы Вселенной.

Мне открыла дверь Серафима Петровна Камова.

– Сергеи Александрович ждет вас, - сказала она, когда я назвал свою фамилию.

Я вошел в кабинет знаменитого звездоплавателя.

Мне не приходилось раньше встречаться с Камовым, но я сразу узнал его, когда он поднялся мне навстречу из-за письменного стола. Он был таким, каким я и представлял его по бесчисленным фотографиям. Выше среднего роста, с широкими плечами, немного грузной фигурой. Движения неторопливы и уверенны. Во всем облике что-то властное, внушающее мысль, что это человек сильного характера и несгибаемой воли. Больше всего меня поразили его глаза. Совсем черные, кажущиеся вследствие этого бездонно глубокими, они были полны необычайного спокойствия. Его лицо нельзя было назвать красивым: мешали слишком густые брови и немного массивная нижняя челюсть. Самое правильное было бы назвать это лицо мужественным.

Он крепко пожал мне руку и сказал:

– Рад вас видеть, товарищ Мельников.

Усадив меня в глубокое кресло, сам сел напротив.

– Давайте познакомимся, - сказал он. - Прежде всего, сколько вам лет?

– Двадцать семь.

На вид я не дал бы вам больше двадцати пяти, - сказал Камов. - Где вы так сильно загорели. В сравнении с лицом, ваши волосы кажутся… совсем белыми.

Я рассказал ему о своей двухмесячной поездке по Казахстану, из которой вернулся два дня назад.

– И сразу хотите отправиться в новую экспедицию? - улыбнулся он. - Вы твердо решили лететь с нами? Хорошо ли вы обдумали это решение? Ведь вы не знаете, куда мы направляемся.

– Это верно, - сказал я. - Цель экспедиции мне не неизвестна, но одно ваше имя говорит о том, что ее надо искать за пределами Земли. Если вы согласитесь взять меня с собой, я не переменю решения.

– А как у вас со здоровьем? Вам придется пройти очень строгий медицинский осмотр.

– В этом я уверен, товарищ Камов. В прошлом году я проходил комиссию перед участием в южной полярной экспедиции, и врачи не нашли у меня ни одного дефекта. Я абсолютно здоров.

Он взялся рукой за подбородок. Я много раз видел потом этот характерный для него жест.

– Глядя на вас, - сказал он, - легко этому поверить. Ну, что ж! Если так, я очень рад. Значит, по-прежнему будет четыре человека. Когда была решена наша экспедиция, мы предполагали взять только научных работников. Кроме меня, их было трое. Все они были давно отобраны и около года проходили специальную подготовку. Но месяц тому назад случилось несчастье, и мы потеряли одного из своих товарищей…

Он замолчал и пристально посмотрел на меня. Потом одобрительно улыбнулся.

– По вашему лицу незаметно, - сказал он, - что мои слова произвели на нас плохое впечатление. Вы имели право подумать, что человек погиб от чего-нибудь, связанного с подготовкой к экспедиции.

– Я именно так и подумал.

– И это вас не испугало?

Я пожал плечами:

– Я хорошо сознаю, что ваша экспедиция не увеселительная прогулка.

– Наш товарищ, - сказал Камов, - погиб при автомобильной катастрофе. Машина, на которой он ехал, упала с высокого обрыва. Мы потеряли одного участника будущего полета. Заменить его другим научным работником мы не можем, - осталось слишком мало времени. Для научной работы в условиях космического полета нужна длительная подготовка. - И тогда вы решили заменить его журналистом?

– Нет, не совсем так, - сказал Камов. - Это моя идея соединить в одном лице журналиста, фотографа и кинооператора. Главная задача была в том, что на корабле должен находиться специалист по астрономической съемке. Наш погибший товарищ прошел курс этого дела, и если мы сможем обойтись без него, как астронома, то без фотографа и кинооператора не сможем. Вот почему мы приглашаем вас.

– Но ведь я не имею понятия об астрономической съемке.

– Мы вас научим. Именно поэтому мы и просили дать нам человека, имеющего опыт. Научить вас специальным приемам астрономической съемки будет не так уж трудно. А то, что вы опытный журналист, тоже пригодится. По возвращении надо будет рассказать людям о полете.

– Я сделаю все, что в моих силах, - сказал я. - Но мне хотелось бы знать, куда вы направляетесь? - Желание вполне законное, - ответил Камов. - Вообще мы не делаем тайны из наших намерений, но не опубликовали время старта. Дело в том, что, когда мы достигли Луны, некоторые из наших зарубежный "друзей" пришли в ярость, что их опередили.

– Вы говорите о Хепгуде?

– Да, о нем. Нам известно, что его звездолет почти готов, и он, конечно, захочет взять реванш и первым достигнуть одной из планет. Наша экспедиция имеет не спортивные, а чисто научные цели, но все же мы не хотим уступать и первенство. - Он улыбнулся. - Вам я конечно скажу, хотя бы потому, что вы должны знать, на что идете.

Он замолчал и довольно долго смотрел на меня своими странно спокойными глазами.

– Медицинские требования, предъявляемые к участникам полета, отличаются от обычных. Возможно, что вы не будете допущены.

Камов опять замолчал, потом продолжал уже обычным тоном:

– Но если это случится, то вы, конечно, сохраните тайну. Вы знаете, что мой первый полет был пробным и в нем участвовал я один. Корабль облетел вокруг Луны и вернулся на Землю. Второй полет я совершил вместе с астрофизиком Пайчадзе. Мы опустились на поверхность Луны и провели на ней несколько часов. Оба полета показали, что материальная часть работает безотказно, и тогда было решено осуществить третью экспедицию - достигнуть планеты Марс и по пути осмотреть, Венеру. Вас это не пугает?

Нисколько! - ответил я совершенно искренне. - Теперь я еще больше хочу принять участие в полете, но меня смущает малый объем той работы, которая мне предназначена. Оправдает ли она мое участие?

– А откуда вы знаете, что объем вашей будущей работы мал? - спросил Камов.

Я почувствовал, что краснею.

– Мне кажется…

– А пусть вам не кажется, - перебил Камов. - Ваша задача очень ответственна. Изучение тех снимков, которые вы сделаете, очень важно для науки и наши ученые дадут вам обширное задание. В свободное время вы будете помогать мне в управлении кораблем.

Я посмотрел на него с изумлением. - Не удивляйтесь! - улыбнулся Камов. - Это не так страшно. Управление космическим кораблем в полете не сложно. Другое дело - подъем, спуск или полет вблизи крупных планет. В этих случаях дело усложняется. Наша "рулевая рубка", если можно так ее назвать, оборудована замечательными приборами. Вы с ними освоитесь в первые же дни полета. - Сколько времени продлится экспедиция?

– А как вы думаете?

Я полагаю, что года два или три.

Камов засмеялся.

– Техника ракетостроения, - сказал он, - развивается быстро. Если полеты к Луне заняли у нас - первый два, а второй один день, то с тех пор мы далеко шагнули вперед. Вся экспедиция рассчитана на двести двадцать пять дней, то есть на семь с половиной месяцев.

– Так мало!..

– За эти семь с половиной месяцев, - продолжал Камов, - мы пролетим расстояние, немного большее чем полмиллиарда километров. Средняя скорость корабля вставит сто две тысячи шестьсот километров и час.

– Это как в сказке! Камов покачал головой.

– Эта скорость не так велика, как вам кажется, - сказал он. Техника идет по пути достижения скоростей, достаточных для свободного полета на любую планету, не считаясь ни с какими сроками, а наш корабль вынужден строго придерживаться графика, так как его скорость меньше, чем скорость Земли по ее орбите. Догнать Землю мы не смогли бы.

– Мне кажется, что и сто две тысячи шестьсот километров чудовищно много. Вы в три часа будете около Луны. Через две секунды ваш корабль будет невидим с Земли.

– Нет! - сказал Камов. - Если бы мы вздумали начать путь сразу с такой скоростью, то корабль продолжал бы лететь с мертвым экипажем. Человеческий организм не может выдержать такого ускорения. Мы начнем полет относительно медленно, и только через двадцать три минуты сорок шесть секунд корабль достигнет своей максимальной скорости в двадцать восемь тысяч пятьсот метров в секунду. (Скорость Земли по орбите составляет 29,76 км/сек.)

Он называл эти головокружительные цифры с таким невозмутимым видом, как будто дело шло об автомобильной прогулке.

– Если бы мы, - продолжал он, - летели к Луне по прямой линии, то достигли бы ее через три часа пятьдесят три минуты, но наш путь будет почти перпендикулярным к линии Земля-Луна. Луну вблизи мы вообще не увидим. Вы сможете полюбоваться на нее с расстояния большего, чем наблюдаете обычно.

– Это жаль!

– Но зато вы увидите ту ее сторону, которая скрыта от нас.

– Давно уже, - сказал я, - весь мир знает, что невидимая сторона Луны почти ничем не отличается от видимой, но взглянуть своими глазами конечно очень интересно. Разрешите задать вам один вопрос.