— Не понял… что? — переспросил он.
— Нет — повторила я, и, видя по его лицу, что до него не доходит, пояснила — Я не дам тебе списывать.
Знаете такое состояние, которое можно описать одной фразой: Меня достало! Вот нечто подобное было со мной и тогда.
Я повернулась к другим ребятам, стоящим поодаль, и уже начавшим обращать на нас с Витей внимание и уже более громким голосом добавила:
— Я больше ни кому и ничего не буду давать списывать.
Не дожидаясь их ответной реакции, я повернулась и ушла.
Надо ли вам рассказывать о том, какой была ответная реакция ребят?! Думаю, вы и сами без труда сможете это себе вообразить. Всё, что раньше сдерживалось в них потребительским отношением ко мне, и выливалось только за моей спиной, сейчас было высказано мне в лицо. Были и те, кто, не стесняясь, подхалимничал, только бы я ни лишала их возможности получить хорошую отметку на халяву, но были и те кто открыто высказывал мне свою неприязнь прямо в лицо. Как бы там ни было, я заняла определённую позицию, и менять её уже не собиралась.
А что измениться, если я отступлю? Думаете, они это оценят, станут меня уважать, увидят во мне хрупкую девушку, которой так нужно простое, мужское внимание? Как бы не так. Только сделай я шаг назад, меня вообще смешают с грязью. Да кто я такая, по их мнению, что осмелилась сказать им всем: НЕТ. Им, таким красивым, умным, самоутверждённым… и за мой счёт тоже.
Да пошли они все в…одно очень тёмное место…Потребители.
Это был ещё не конец, продолжение было на следующий день, когда наша классная руководительница попросила меня подтянуть по математике нашего вечного двоечника, Диму. Наверно ребята с наслаждением ждали этого момента, ожидая, что уж тут-то я не смогу сказать нет, а значит, пусть частичная, но победа будет за ними. Нечто вроде, зубрила-мышь, знай своё место.
Но я встала и пусть мой голос слегка и дрогнул, но я вежливо сказала:
— Извините меня, Иветта Кабоевна, но у меня нет на это свободного времени.
Иветта Кабоевна слегка нахмурилась, но поскольку "подтягивать" других было дело сугубо добровольное и совершенно не официальное, настаивать не стала.
Это забило последний гвоздь в гроб моих отношений с ребятами. Впрочем, наши отношения и так уже были давно мертвы, и то, что я, наконец, их похоронила, только не позволило этому трупу, смрадно разлагаясь и дальше отравлять мою жизнь. Всё это происходило незадолго до окончания средней школы, как раз перед тем периодам, когда начались повальные контрольные и проверочные работы, плавно перетекающие в подготовку к экзаменам.
Спросите, специально ли я выбрала такой момент? Честно, нет. Просто так получилось.
Конец года ознаменовался тем, что наш класс сильно скатился по отметкам, а особо одарённым халявщикам, которые всегда выезжали на мне, наконец, удалось завалить не только экзамены, но и их пересдачу. Если бы мне икалось каждый раз, когда меня вспоминали, думаю, я бы просто не смогла дышать. Но, мне, как бы им не было обидно, не икалось, и уши не горели, и даже моя совесть спокойно спала на коврике.
На лето меня отправили к бабушке в деревню, где я хоть и не становилась красавицей, но уже одним тем, что я городская, сильно выделялась среди тамошних девчат. Вот только, деревенская простота парней меня не привлекала. Все их интересы сводились к желанию выпить, закусить и трахнуться. А самая любимая тема, которую они были способны обсуждать часами, было обсуждение их утреннего похмелья, и кто кому по пьяни дал по роже. Ещё было можно обсудить с ними футбол или хоккей, ну на самый крайний случай, рыбалку. Только вот ничего из этого, даже близко не лежало к сфере моих интересов.
Так что, очень быстро поняв, что я "ни кому не даю", сама не пью, и ни за одну команду не болею, парни стали обходить меня стороной.
Скажете что я большая привереда? Может быть, в этом и есть моя беда, что у меня слишком много мозгов, и я не западаю на кого попало, лишь бы он был мужского рода. Видела я таких деревенских девушек. Непритязательные, глупенькие, не обременённые излишним багажом знаний. Для них Бодлер и бордель, одно и то же. Но я не могу, как они хихикать над откровенно тупыми шутками парней, и радостно повизгивать, когда меня шлёпают по заднице. На подобное я всегда отвечаю оплеухой. Может я и серая мышь, но я себя ещё уважаю.
Так что лето было хоть и солнечным, но таким же серым, как и вся моя жизнь до этого момента.
Я вздохнула и ещё раз оглядела себя в зеркало. Бабушка, так стремилась меня откормить до их, деревенских стандартов красоты, но как говорят, не в коня корм. Как приехала к ней тростиночкой, так и уехала. Может быть, удайся ей это, у меня бы хоть что-то приняло бы приятно округлые формы, а так… всё как было. Ни росточка, ни на сантиметр, ни прибавилось, ни в груди и бёдрах ни прибыло.
Ладно, хватит себя разглядывать, самооценка от этого созерцания явно не повышается. Я скорее как ослик Иа из мультфильма.
— Печальное зрелище. Душераздирающие.
И каким боком не повернись, лучше оно не становиться.
В дверь постучали. Я быстро накинула халат.
— Можно — коротко бросила я.
В дверь просунулась совершенно лысая голова моего дяди.
— Сильно занята? — спросил он.
— Не очень — честно призналась я.
Дядя, пожалуй, был единственным, взрослым человеком, в мире которого бы я считала своим другом. Не то что бы я доверяла ему все свои секреты, но я всегда знала, что могу обсуждать с ним любые темы, и ничего из мной сказанного дальше него не пойдёт. Обидно только что у нас была такая большая разница в возрасте, и если он высказывал своё мнение, оно было исключительно мнением взрослого человека, а это значит, что далеко не всегда мне подходило. Взрослые на всё смотрят иначе.
Хорошо рассуждать о жизни, когда ты уже устоявшаяся, заявившая о себе личность, а что делать, если сама жизнь, задвинула тебя в самый свой дальний, тараканий угол?
— Самоутверждайся! — посоветует он.
А как? Как это сделать? За счёт чего? Может быть ему, уже понятно — как, но мне — нет.
Он вошёл и плюхнулся в кресло. Даже не посмотрел, что на нём разложена моя одежда. В этом весь он, сама непосредственность. Я быстро согнала его на диван, и подвела итог нанесённого моей одежде, ущерба.
— Принаряжаешься в школу? — спросил он.
Мог бы и не спрашивать, вопрос был чисто риторическим.
— Типа того — буркнула я.
Настроения разговаривать не было никакого. Даже пожалела, что не соврала, что занята. Не то, что бы я не хотела именно с ним разговаривать, скорее, я сейчас вообще ни с кем не хотела общаться. Видимо самосозерцание себя в зеркале, окончательно опустило ниже плинтуса мою самооценку, а вместе с ней, и моё настроение.