Читать интересную книгу Мила Рудик и Чаша Лунного Света - Алека Вольских

Он облегченно выдохнул и, чувствуя на себе взгляд узника, поспешил быстрее покинуть комнату. Дрожащими от волнения руками он вернул на место железный засов, повернул ключ в замке и с чувством выполненного долга направился вдоль коридора к своему табурету с шаткими ножками.

Но не успел он пройти коридор и завернуть за угол, как раздался такой грохот, что Никанор от испуга вжал голову в плечи и зажмурил глаза, испугавшись, что на него вот-вот рухнет потолок. Но когда через несколько секунд Никанор понял, откуда именно донесся грохот, он побелел от ужаса и, развернувшись, помчался обратно.

Никанор долго не мог попасть ключом в замок. Когда он наконец открыл его и попытался отодвинуть засов, то из-за того что сильно нервничал, уронил тяжелый железный брусок себе на ногу. Он завыл от боли, но, героически стерпев, поспешил открыть дверь.

Картина, которая предстала его глазам, была настолько невероятной, что Никанор открыл рот и долго так стоял не в силах ни шевельнуться, ни закричать, а только лишь тихо и жалобно простонал. Одна из клеток была словно разорвана на части — по всей комнате были разбросаны железные прутья, а узника, который в ней находился, не было. Того самого узника — с черной печатью на шее. Его не просто не было в клетке или даже возле клетки — его вообще не было в комнате. И это несмотря на то, что здесь не было окон, а дверь была надежно заперта. Но как бы там ни было, узник исчез, словно просочился сквозь стены.

На подкашивающихся ногах Никанор бросился вон из комнаты. Он шел, не останавливаясь, и так быстро, как только мог, петляя длинными извилистыми коридорами.

Он остановился у старого телефонного аппарата с треснутым пластмассовым диском, поднял трубку и дрожащим пальцем прокрутил диск, набрав подряд несколько цифр. Когда в трубке послышались длинные гудки, Никанор дождался третьего и вернул трубку на рычаг.

Сделав все что мог, Никанор сел на стул возле аппарата и, вынув из кармана носовой платок, принялся вытирать вспотевшее лицо. Зная, что теперь ему ничего не остается делать, как ждать, Никанор, как будто уговаривая себя, вслух произнес:

— Хуже уже не будет. Если уж что стряслось, так хотя бы одно во всем этом радует — больше уже наверняка ничего приключиться не может.

Так говорил себе Никанор, но он ошибался.

Ведь в то время, когда Никанор проворачивал телефонный диск нужное количество раз, он не мог видеть, как за его спиной на оконном стекле замелькали тени и несколько человек в длинных одеждах, ступая быстрыми осторожными шагами, прошли мимо окна.

Не мог видеть Никанор и того, что лающая в поселке собака при виде таинственных и темных фигур, появляющихся из ниоткуда на проселочной дороге, как будто по приказу перестала лаять и послушно улеглась на подстилке у дверей, за которыми по-прежнему крепко спали ее хозяева.

В тот же самый момент Никанор вдруг подумал, что есть еще кое-что, чего он не сделал. Как только эта мысль пришла ему в голову, Никанор поднялся с табуретки, сунул в карман мокрый платок и подошел к двери, которая вела на улицу. Никанор осторожно приоткрыл дверь так, чтобы можно было просунуть в щель голову и осмотреться.

На улице было спокойно: тихо и никого вокруг. Он открыл дверь пошире, старательно вглядываясь в темноту. По правде сказать, Никанор и сам не знал, хотел ли он обнаружить сбежавшего узника, но долг заставлял его сделать все от него зависящее. Ничего не различая в темноте, Никанор уже собирался вернуться обратно, как вдруг подумал: что-то не так. И сразу же понял что, хотя это ему совсем не понравилось.

Никанор только успел мысленно спросить себя: куда же делся ураганный ветер и по какой такой неясной причине пыль больше не клубится на пустыре, как вдруг в воздух взметнулось что-то темное и стремительно прыгнуло прямо на него.

Громко взвыв от боли, Никанор отскочил от двери. Что-то или кто-то с очень острыми когтями вцепился ему в лицо и отпрыгнул в сторону. Обернувшись, в темноте коридора он увидел два сияющих желтых глаза, которые пристально за ним следили.

— Прочь отсюда! Брысь, тебе говорю! — крикнул он черной кошке, ответившей ему шипением, но при этом не сдвинувшейся с места.

Никанор схватил стоящий у входа табурет и, замахнувшись, бросил его в кошку. Но табурет на полпути совершил в воздухе немыслимый пируэт, отлетел в сторону и, ударившись о стену, с треском развалился на части. К ногам Никанора упала деревянная фигурная ножка с торчащими вверх гвоздями.

— Боюсь, этого я никак не могу позволить, — раздался громовой голос за спиной у Никанора.

Никанор резко обернулся. В дверях стояло трое людей в длинной одежде с капюшонами. Один из них был низкорослым, как карлик. Никанор подался назад, задрожав всем телом. Он хорошо знал, кто эти люди. Уж он-то знал…

— Не нужно бежать, — теперь уже спокойно и тихо сказал все тот же голос, и Никанор понял, что он принадлежит высокому человеку, стоящему впереди двух своих спутников. Из-под капюшона на Никанора смотрели яркие зеленые глаза. Никанору даже показалось, что они, словно фосфорные, светятся в темноте. Точно так же, как и желтые глаза кошки. Так он подумал, когда, не обращая внимания на совет, продолжал отступать. Но далеко уйти не удалось.

В спину что-то воткнулось, Никанор хрипло охнул и отскочил, одновременно оборачиваясь.

— Сказано же было — не бежать! — звенящим голосом сказала непонятно откуда взявшаяся девица с «конским хвостом» на макушке и очень дерзким видом. Она предостерегающе сдвинула брови и отрицательно покачала головой. — Вот только не надо глупостей.

— Вы что это себе позволяете! — сквозь страх прикрикнул на незваных гостей Никанор, пытаясь не обращать внимания на то, что его колени предательски дрожат. — По какому праву вы мне угрожаете?

В последний момент его голос сорвался и, вместо того чтобы грозно прокричать, он провизжал тонким, визгливым голоском:

— Вон отсюда!!!

— Владыка, а что, он прав, — сказала девица, обращаясь к высокому с зелеными глазами. — И правда, зачем тратить время на угрозы? Одним негодяем меньше…

Девица с пугающей быстротой метнулась в сторону Никанора, но тот, кого она назвала Владыкой, поднял ладонь, останавливая ее.

— Нет, Акулина. Мы не будем его убивать. Мы пришли сюда не за этим.

Он протянул свою руку к Никанору.

— Ключи.

Никанор сжал связку в кармане так, что ключи, ударяясь друг о друга, зазвенели.

— Он сам не отдаст, гарпию ему в печень! — гаркнул хриплым голосом карлик, сверкая темными страшными глазами. — Подвесить его за ноги — сами вывалятся. Всех делов-то.

Но по тому, как Владыка взглянул на него, Никанор понял, что он не намерен подвешивать его за ноги. По крайней мере — пока.

— Я не хочу брать силой, — сказал он, — но, как вы, наверное, сами понимаете, мне не составит труда это сделать. Лучше отдайте добровольно.

Никанор понимал, что этот человек прав: одному ему с ними никак не справиться. Неуверенной рукой он вынул связку из кармана, и тотчас ее выхватил карлик. После чего без излишнего промедления оба спутника Владыки быстрым шагом направились по коридору в глубь подвалов.

Никанор заметил вдруг какое-то движение. Он устремил взгляд туда, где, как ему показалось, что-то шевельнулось, и тут же в крошечном квадрате подвального окна увидел, что к фабрике через пустырь бегут люди. Никанор ухмыльнулся со злорадным удовлетворением. Именно этого он и ждал. Три гудка — сигнал тревоги. И на такой сигнал должны были прийти все, кто мог.

— Зря радуетесь. Ваш план провалился, — глумливо сказал он. — Сюда уже идут. И их очень много, а вас всего четверо.

Акулина быстро подняла глаза на Владыку, но тот никак на это не отреагировал, как и на слова Никанора. Судя по его лицу, казалось, что все это его ничуть не тревожило, — оно оставалось спокойным и безучастным.

— Вы не слышите, что я говорю? — повысил голос Никанор, не отводя взгляда от ярко горящих в темноте зеленых глаз — это спокойствие вывело его из себя. — Вам отсюда не уйти, слышите?! Они сейчас придут и расправятся с вами!

Владыка едва заметно улыбнулся.

— Вы, по всей вероятности, имеете в виду этих? — сказал он все тем же негромким, как будто намеренно приглушенным голосом.

Он стоял спиной к окну, но Никанор каким-то образом понял, что этот человек имеет в виду происходящее позади него — как будто он мог видеть сквозь собственный затылок. Никанор перевел взгляд к окну и в ужасе задохнулся от увиденного, чувствуя как по ногам пробежала крупная дрожь.

Кучка людей сгрудилась в центре пустыря, а вокруг них смыкались плотным кольцом темные фигуры в длинных балахонах с широкими капюшонами, скрывающими их лица. Их было много: в два раза больше, чем тех, других, в центре.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ваши друзья не смогут прийти вам на помощь, — сказал Владыка уже без улыбки, и Никанору на мгновение показалось, что в ярких зеленых глазах промелькнуло что-то вроде сожаления, как будто ему было неприятно то, что происходит. Правда, Никанор тут же эту мысль отбросил, потому что со страхом подумал о другом: что же его ждет, если помочь ему некому? Никанор, не удержавшись, скользнул вдоль стены по направлению к выходу.