Я уселся на алтаре, закурил сигарету и стал ждать. Я был уверен, что меня найдут не скоро, и ожидание раздражало. Счеты с противником будут сведены здесь.
На поляну выехала женщина на маленькой серой кобыле.
— Стелла!
— Спускайся оттуда! — вскричала наездница. — Они готовятся к нападению, осталось совсем немного.
— Аминь, — сказал я. — Я готов.
— Но их больше! Их всегда больше! Ты опять проиграешь, опять, опять и опять, пока не прекратишь борьбы. Спускайся и пойдем со мной. Может быть, еще не поздно.
— Уйти в отставку? — усмехнулся я. — Имя мне — легион. Без меня им не с кем будет драться. Подумай, как это скучно…
Ударила молния, но над алтарем отклонилась и поразила ближайшее дерево.
— Они начали!
— Тогда уходи отсюда, детка. Эта битва не твоя.
— Но ты — мой!
— Я — свой собственный! И больше ничей! Не забывай об этом!
— Я люблю тебя!
— Ты предала меня!
— Нет. Ты говорил, что любишь людей…
— Люблю.
— Я не верю тебе. Ты не можешь любить людей после того, что сделал им!
Я поднял руку.
— Изгоняю тебя из этого Сейчас и Здесь, — сказал я и остался один.
Ударило еще несколько молний, расчищая от леса землю вокруг меня, Я погрозил кулаком.
— Неужели вы никогда не угомонитесь? Дайте мне столетие мира и покоя, чтобы я мог поработать с ними, и я покажу вам такой мир, в существование которого вам трудно поверить!
В ответ задрожала земля.
Тогда я стал драться. Я отклонял молнии и кидал обратно. Когда поднялись ураганы, я обратил их против врагов. Но земля продолжала дрожать, у подножья алтаря появились трещины.
— Покажитесь! — крикнул я. — Выходите по одному, и я покажу вам, каким могуществом владею!
Но земля разверзлась, и алтарь развалился.
Я падал в темноту.
Я бежал. Я переместился трижды, трижды менял обличье и сейчас был мохнатым зверем, а за мной неслась целая стая, воя, вращая горящими глазами, выпуская когти, острые, как сабли…
Я скользил мимо черных корней баньянового дерева, а длинноклювые птицы-глашатаи рыскали в поисках моего чешуйчатого тела.
Я летел, махая крыльями пересмешника, и услышал крик орла…
Я плыл сквозь черноту, и откуда-то появилось щупальце…
Я передавал себя азбукой Морзе и наткнулся на статическое электричество…
Я падал, но они были повсюду.
Я попался, как рыба в сети. Меня связали…
Издалека донесся чей-то плач.
— Почему ты не оставишь своих попыток? — спрашивала она. — Почему ты не можешь спокойно и просто жить со мной? Разве ты не помнишь, что они сделали с тобой тогда? Разве жизнь со мной не была во сто крат лучше?
— Нет! — прокричал я.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Такая любовь — просто мнимая величина, — сказал я.
Меня подняли и понесли.
Она шла следом и плакала.
— Я упросила их, чтобы они дали тебе шанс, но ты бросил этот дар мне в лицо.
— Покой евнуха, покой лоботомии, покой лотоса и торазина, — ответил я. — Нет, пусть лучше моя воля столкнется с их волей, пусть их правда породит ложь, как было всегда!
— Неужели ты в самом деле так думаешь? — спросила она. — Разве ты забыл солнце Кавказа и стервятника, который день и ночь клевал твою печень?
— Я ничего не забываю, — рассердился я. — Но я проклинаю их. И буду бороться до самого конца, Всегда и Везде, и выиграю в один прекрасный день.
— Я люблю тебя!
— Неужели ты в самом деле так думаешь?
— Глупец! — послышался хор голосов. Меня положили на скалу в пещере и приковали цепями.
Весь день змея плюет ядом мне в лицо, а она держит ковшик, чтобы поймать яд. И только когда женщина, предавшая меня, отворачивается, чтобы опорожнить посудину, змея попадает мне в глаза. Тогда я кричу.
Но я освобожусь опять, чтобы помочь многострадальному человечеству своими дарами, и само небо вздрогнет, как только кончится мое заточение.
А до тех пор я могу лишь следить за ее тонкими пальчиками, сжимающими ковшик, и кричать от боли, когда она его убирает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});