Читать интересную книгу Genzel_ - Ella James

      Но в последнее время в те дни, когда не покидает свою комнату, он ведет себя тише. Слишком тихий. Словно он не рассказывает мне ничего.

      Я пробуждаюсь от звука тяжелого дыхания и предполагаю, что я все еще сплю.

      За исключением того, что оно громче. Он громче. Такой громкий, громче, чем обычно, так что я понимаю, что я не сплю.

      Я приподнимаюсь на локтях, опускаю голову на пол, глазами как можно ближе к щели, так что я могу увидеть его.

      Я хочу закричать, но я так нервничаю, что едва могу шептать.

      — Гензель?

      — Повернись.

      Я замерла.

      — Леа.

      Я медленно поворачиваюсь и чувствую, что кровь стекает с моей головы.

      — Гензель? — хриплю я.

      Мой взгляд перескакивает к двери позади него, затем снова к нему.

      Я не сплю.

      Он такой высокий.

      Он такой темный.

      Его лицо такое красивое.

      Он как принц! Из одной из тех историй, которые он рассказывает мне.

      Его лицо морщится, когда я смотрю на него. Как будто под какими-то ужасными чарами, он опускается на колени, и я, наконец, замечаю, что его руки запачканы ярко-красным.

ГЛАВА 1

Леа

      Десять лет спустя.

      Это была идея Ланы приехать сюда. Ну, конечно, она была ее. Кто еще мог бы захотеть делать что-то подобное ночью перед своей свадьбой?

      Не Лаура. Это точно. В ночь, перед тем как она вышла замуж за Тодда, ее возлюбленного из старшей школы, она настояла на том, чтобы мы, Лаура и я, сделали друг другу косметические процедуры для лица. Затем заставила нас надеть цельные купальники со свадебной тематикой (ее был белый с золотыми блестками, наши розовые) и забраться всем вместе в джакузи родителей, чтобы мы могли болтать о наших любимых девчачьих воспоминаниях. Да. Это Лаура.

      А это Лана.

      Я? Я вообще не хочу выходить замуж, так что я, конечно, не нуждаюсь в этом... Что это? Побег? Или отвлечение от приближающегося однообразия? Я не уверена. Все, что я знаю: мы в секс-клубе.

      Он называется «Зачарованный лес», и прямо сейчас мы стоим в небольшом ограниченном пространстве внутри здания в стиле складского помещения, неподалеку от Стрип1, ожидая, чтобы отдать билеты, которые Лана купила в интернете, горячему татуированному парню, одетому во все черное.

      — Пошли, Леа, — Лаура толкает меня сзади, и я понимаю, что Лана уже ступила вперед и передала горячему татуированному парню свой билет.

      Я делаю то же самое, затем и Лаура позади меня, и еще один парень в черном проводит нас к другой стороне битком набитого пространства, где мы ждем перед двумя массивными, выглядящими потрепанными, деревянными дверьми, с простыми металлическими ручками.

      Около двух десятков людей за нами относительно быстро двигаются мимо кассы. Когда последний человек присоединяется к линии, горячий татуированный парень толкает одну из тяжелых дверей и придерживает ее, пока Лана проходит через нее с важным видом. Она одета во все черное, как и он. Черные джинсы, черные ботинки, черная майка. Это контрастирует с ее бледной кожей и короткими светлыми волосами. Она делает несколько шагов в комнату, которая, кажется, освещена факелами, что я замечаю с коротким мрачным предчувствием, и поворачивается боком, чтобы проверить Лауру и меня. Ее красные губы искривляются в озорную усмешку.

      Лаура рядом со мной, но отстает, когда мы входим в фойе, действительно освещенное факелами. Она заглядывает в свой небольшой, квадратный клатч, перекинутый через плечо так, чтобы плохие парни Лас-Вегаса не украли его. Когда она смотрит вниз, каскад ее волос длиной до плеч спадает на ее лицо как завеса.

      Я хватаю пальцами ремешок ее сумочки и тяну.

      — Бип-бип. Ты задерживаешь очередь.

      — Мне нужен мой блеск для губ, — говорит она, когда идет в огромное фойе, ворча о том, как здесь сухо. Лаура посещает семинары в англиканской церкви в красивом, необычном городке в горах в штате Теннеси, где я уверена все время дождь. Все ее фотографии выглядят туманными.

      Мы с Ланой обмениваемся взглядами, когда Лаура отходит в сторону широко открытой комнаты, позволяя некоторым людям из толпы пройти мимо нас. Это не злобный взгляд, а просто тот, который говорит, что Лаура медлительная и любит делать по пути разные вещи.

      Я окидываю глазами комнату, в которой мы находимся, и чувствую, что перестаю дышать. Тепло проходит по моей груди и спине, вокруг плеч, когда мой пульс учащается. Мой взгляд проходится по каменному полу и вверх по каменным стенам, замечая множество небольших, металлических балконов, висящих на разной высоте. Мой желудок скручивает узлом, когда я вижу, что все они задрапированы плющом. Я поднимаю голову вверх, надеясь спрятать свое лицо от мисс Проницательность, Ланы, и чувствую, что меня застали врасплох. Куполообразный потолок — темный, но я могу увидеть белые звезды, разбросанные по нему. И, ох, черт, это полумесяц, очевидно, окрашенный белым на более темной краске.

      Дыши глубже, Леа.

      Я быстро опускаю свой взгляд вниз, проверяя лицо Ланы, чтобы увидеть, заметила ли она мою реакцию на это место, но она слишком занята своим собственным беглым осмотром комнаты. Я вижу, что ее брови сходятся вместе, и мне интересно, заметила ли она то же самое, что и я, но я быстро решаю, что это маловероятно. Она видела только фотографии, и у нее нет моей странной зрительной памяти.

      Я прикусываю нижнюю губу, очищая голову, чтобы освободить место для воспоминания, что может подтвердить или опровергнуть дежавю, которое я чувствую. Ничего не приходит, и я теряю сосредоточенность, когда Лаура наносит немного блеска на свои губы.

      После того, как она засовывает его обратно в сумку, три сестры МакКинзи, берут друг друга под руку, как девчонки из средней школы, и идут к затемненному залу впереди нас.

      Здесь, как и в фойе, выстроены в линию факелы, но кажется ярче, так как потолок ниже, а пространство более узкое.

      Хорошо.

      Я уверена, что когда мы спустимся, там будет что-то сексуальное и дикое, и причудливое, совершенно иное, чем то место, которое я помню.

      Это не Дом Матери.

      Только после минуты прослушивания лепета психоаналитика-Ланы о том, как здорово это будет для наших эго испытать «плотскую демонстрацию», и еще одной минуты прослушивания Лауры, собирающейся получить степень доктора философии в богословии, вежливо рассказывающей Лане, что ее идеи о физических потребностях полны дерьма, мы находимся в коридоре.

      Здесь не так темно, как в фойе, но все еще темновато. Факелы на стенах каждые десять футов или около того. Вблизи они выглядят, как деревянные дубинки с горящими сотами на конце. От них клубится дым, но я едва чувствую его запах. Быстрый взгляд на потолок замечает то, что я ожидала — щели. Это какая-то вентиляция, полагаю, втягивающая дым вверх и наружу.

      Как в Доме Матери.

      За исключением того... давай же. Когда у вас есть факелы в закрытом пространстве, вероятно, не так много способов, чтобы избавиться от дыма.

      Так же как, когда у вас есть куполообразный потолок, это должно быть довольно распространенно — рисовать на нем небо.

      Лана с Лаурой увлечены дружеским спором о цели нашего визита сюда, когда я получаю следующий удар в живот. Справа от нас, в маленькой нише с занавешенным, круглым окном, занимающим большую часть пространства вокруг него, копия Давида. Вы знаете, известная обнаженная скульптура.

      Я могу сказать, что Лана тоже заметила ее. Она замедляется, почти остановившись, и смотрит на нее, как будто она никогда не видела ее раньше. Я смотрю, как она хмурится, когда чувство тошноты распространяется по моему желудку и протягивает свои липкие, потные пальцы к остальной части меня.

      Ее проницательные голубые глаза быстро переключаются на меня. Она улыбается небольшой, теплой, но не той отсутствующей улыбкой, которой она, вероятно, пользуется в течение психоанализа, чтобы приободрить пациента двигаться немного дальше к какому-то болезненному воспоминанию.

      Я хорошо знаю эту улыбку, и у меня есть своя, чтобы ответить на нее. Я изгибаю губы, передавая в нашем бессловесном разговоре тройняшек, что я в порядке, и киваю в направлении остальной части коридора.

      — Веди, непристойная сестра.

      После осторожного полусекундного рентгеновского взгляда она ведет. Лаура волочится вслед за мной, теперь она возится со своим телефоном, вероятно отправляя сообщение Тодду, чтобы дать ему знать, что пока не было никакого греха.

      Я рада, что Лаура отвлеклась, потому что с каждым шагом я немного больше начинаю выходить из себя. Я заметила ковер под ногами, который, вероятно, остался незамеченным до сих пор, потому что моя психика отказалась признавать это. Он зеленый, с крапинками золота.