полученные под пыткой от арестованных ранее друзей, коллег и знакомых. На начальников указывали чаще, чем на обычных работяг – ведь сотрудники НКВД в первую очередь стремились разоблачить организацию, которая занималась вредительством на производстве, шпионила и даже готовила покушение на самого товарища Сталина. Где искать такую организацию? Ясное дело, в коллективе. Кто ее будет возглавлять? Конечно, директор. Что полагается тем, кого в такую организацию запишут? Начиная с 1937 года – расстрел, можете не сомневаться.
Не совсем то, о чем мечтают люди, желающие стать начальниками и специально для этого получающие степень МВА? Вот-вот, дедушка все это прекрасно понимал и поэтому не рвался в министры. Ему гораздо больше нравилось возиться со сломанными весами и проводить время с семьей, чем до поздней ночи выслушивать бесконечные телефонные приказы больших боссов и председательствовать на совещаниях. Тем более, что страна требовала выполнить и перевыполнить очередной пятилетний план, весы часто ломались, а мастеров не хватало. Возможно, со временем ему удалось бы тихо уйти с поста директора, но все изменило лето 1941 года.
После того, как на Киев начали падать немецкие бомбы, дедушка отправил в эвакуацию любимую жену с двухлетним ребенком, проследил за тем, чтобы все оборудование весоремонтных мастерских вывезли на Восток в целости и сохранности, а затем отправился в военкомат. Там внимательно изучили его документы (Вейгман Абрам Давидович, 1911 года рождения, место рождения – г. Проскуров, УССР, беспартийный, рост 162 см, образование – среднее специальное, профессия – весовой мастер) и отправили его на медкомиссию. Врачи осмотрели этого невысокого, крепкого и немногословного человека, нашли у него грыжу и без долгих бесед направили на операцию. Очевидно, дедушка был удивлен: время от времени весовому мастеру требовалось поставить на отремонтированные производственные весы тяжелые гири, общий вес которых должен был составить 200 госконтрольных килограммов, снять их, а затем повторить эту операцию. Благодаря таким физическим упражнениям дед получил закалку, которая не снилась никаким турник-мэнам и оставался крепким мужчиной даже через 50 лет после демобилизации.
Из-за операции, последующего восстановления и курса подготовки молодого бойца дедушка оказался на фронте только во второй половине 1942 года. Признав в новобранце человека технически грамотного, армия отправила его служить командиром орудия в зенитную батарею. Вскоре батарея была переброшена под Сталинград. И здесь навыки мастерового спасли дедушке жизнь.
Батарее деда не пришлось стрелять по прорвавшимся танкам – им хватало забот с самолетами противника, которые во время Сталинградской битвы имели абсолютное превосходство в воздухе и почти не встречали сопротивления советской авиации. Однако сколько бы солдат не воевал, рано или поздно он захочет есть и, желательно, чего-нибудь горячего. Между тем, горячей еды на батарею никто не привозил, и дедушка взялся решить эту проблему. Попросив у командира краткосрочный отпуск, он облазил руины окрестных заводов, набрал кой-какого металлического хлама и сделал из него печку. «Война – это тоже работа, – говорил дедушка много лет спустя маленькому мне. – Ее надо делать хорошо».
Однако сделать печку – это еще не все, ее нужно чем-то топить. Рассчитывать на дрова не приходилось: в волжских степях мало деревьев. Конечно, солдаты могли поискать деревяшки на развалинах домов и заводов, но шансов на успех было немного: во-первых, вокруг все разбито, постоянные бомбежки, обстрелы и пожары; во-вторых, конкуренция – в других частях солдаты тоже хотят хоть согреться и съесть что-нибудь горячее. Вот почему дедушка сделал маленькую печку с горелкой и форсунками. Топили печку сырой нефтью, которую можно было легко добыть в цистернах, брошенных на железнодорожных путях. В результате у зенитчиков впервые за долгое время появились суп, каша и горячий чай, что не замедлило отразиться на результатах стрельбы.
Увы, солдатское счастье оказалось недолговечным: изготовленная дедом печка сломалась и его срочно отправили в творческую командировку на развалины ближайшего завода. На этот раз дед возился дольше обычного – ему нужны были материалы для ремонта печной форсунки, а нужные железки долго не попадались. Вернувшись, он увидел, что его боевых товарищей больше нет – пока он искал запасные части для самодельной печки, зенитную батарею разбомбили. Таким образом, дедушка оказался единственным выжившим и вместе с несколькими бойцами из других подразделений был отправлен на переформирование. Горелку от печки дед Абрам захватил с собой: предстояло идти десять суток по волжским степям, рассчитывать на обеды в туристических кафе не приходилось, так что дедушкина горелка сослужила ему хорошую службу – и себе можно было еду приготовить, и товарищам помочь.
Следующей дедушкиной батарее повезло больше – в составе 3-го Украинского фронта она закончила войну в Одессе весной 1944-го года. Вариантов для трудоустройства у деда хватало – хорошие мастера требовались везде. Однако возвращаться в разрушенный Киев было не слишком разумно, Одесса отпугивала колоссальным разгулом преступности (дедушку не удержала даже должность директора одной из столовых Одесского гарнизона), а везти семью в Проскуров он не хотел, так как был человеком самостоятельным и не желал стеснять пожилых родителей. К счастью, родственники позвали его в Винницу и обещали помочь обустроиться на новом месте. И дедушка с бабушкой поехали.
Муж дедушкиной сестры Ефим Эрлих, демобилизованный после тяжелого ранения, работал в Виннице техническим руководителем весоремонтных мастерских. Таким образом, дедушка получил место без особого труда – ведь после войны квалифицированные мастера были до зарезу нужны практически на любом предприятии. Отныне ему уже не нужно было терять время на бесполезных собраниях и прорабатывать отстающих. Кто-то вступал в партию, делал карьеру и шел на повышение – деда Абрама это не касалось. Он занимался любимым делом, чинил соседям сломанную бытовую технику и электроприборы, а в свободную минуту играл в шахматы с приятелями. Ничего лишнего – простая жизнь простого человека. Но вскоре ему пришлось вспомнить о своем статусе служителя главного культа СССР.
Конфеты и ученики
Уже через год после окончания страшной войны у дедушки и бабушки родился сын, который впоследствии станет моим отцом. Это была огромная радость: в 1941 году первый ребенок семьи умер по дороге в эвакуацию. Увы, кормить жену и сына было нечем – в Советском Союзе начался очередной голод. В государственных магазинах еды почти не было и в лучшем случае там можно было достать немного хлеба, муки и соли, которые продавались по карточкам. Не помните, что такое карточки? Вы счастливый человек, но я вам напомню. Это маленькие прямоугольные кусочки бумаги или картона, на которых было указано название товара (например, «Хлеб»), его вес, а также месяц или день, в который эта карточка была действительна. Выжить