штыри и медленно впивались все глубже и глубже…
От боли закружилась голова. Дан балансировал с бешено стучащим сердцем. И думать не хотелось, какая будет боль, если он упадет и тело при этом изогнется. А висящая за спиной тяжелая пушка ударит по спине…
Базиль наблюдал за ним слабо фосфоресцирующими глазами. Морда ничего не выражала, но уши немного двигались.
Опираясь на костыли, Дан проковылял к другому концу крыши. Опустился на колени, затем лег на живот. Боль начала медленно утихать. Проклятие! Дыхание с хрипом вырывалось из легких.
Базиль просеменил за ним следом, тихонько гудя сервоприводами.
Дан прильнул к монокуляру и мигом позабыл о боли. На темном серебристо-красном горизонте покачивались черные пятна.
Ночные монстры!
Много!
У него стянуло горло, ни звука не выдавишь.
— Ночные… монстры! — наконец просипел он.
— Может, они идут по своим делам? — как ни в чем не бывало предположил тупорылый робокот.
— Спросишь их сам? — огрызнулся Дан.
Лихорадочно принялся снимать пушку из-за спины. Она висела на ремне. Весила килограммов пять, не меньше. Представляла собой ребристую черную металлическую трубу с двумя рукоятками для рук и тугой спусковой клавишей.
Базиль занудно проговорил:
— В будущее надо смотреть оптимистично… Верить, что все наладится…
— Если всегда быть оптимистом, то не выживешь! Не высовывайся, Базиль!
Дан следил в монокуляр, как черные тени росли, обретали объем, приближались. Пять, шесть, десять… Пятнадцать монстров!
Твари бежали то на четвереньках, то поднимались на две задние ноги. Хвостов нет, пропорциями и размерами твари смахивают на людей, но шкура чешуйчатая, антрацитовая, жесткая как наждак, и руки-ноги примерно одной длины. Головы круглые, безволосые, с ушами как у летучих мышей. Глаза и зубы вроде бы тоже черные, не разглядишь.
Припомнилась книга, где было написано, что стрелять в приближающегося врага надо, когда видны белки глаз. Но у тварей нет белков, глаза налиты сплошной чернотой.
Они неслись по пустыне быстро и почти бесшумно, как призраки из ночного кошмара. Одна луна кровавила их справа, а другая серебрила слева. Фантасмагорическое зрелище.
Дан установил пушку на парапете и приготовился к стрельбе. Сколько еще зарядов оставалось, он не представлял. За все время пребывания в этом месте он выстрелил свыше пятидесяти раз, точнее подсчитать не удалось. Индикатора зарядов на пушке, как назло, нет, зато сверху есть прямоугольное углубление с гнездами для проводов, где раньше явно находилась небольшая индикаторная панель. Ее зачем-то выдрали еще до того, как оружие попало в руки Дана.
Смешно: будь панель с индикатором заряда, Дан бы точно знал, сколько ему остается жить. А без панели это будет до крайности неприятный сюрприз… Хотя срок оставшейся жизни можно вычислить и по запасам консервов, количество которых тает изо дня в день.
Дан убрал монокуляр, тщательно прицелился в ближайший черный силуэт в середине бегущей толпы и надавил на клавишу. Из дула — или, точнее, сопла — с ядовитым шипением вырвался ослепительно-синий плазменный сгусток. Синева на миг залила пространство вокруг. Еще одна краска в зловещей палитре сегодняшней ночи.
Сгусток, трассируя, стремительно унесся вдаль и вонзился в черную тень. Сначала Дану почудилось, что он промазал, но нет — тварь повалилась и, посучив длинными ногами, застыла.
Он снова прицелился и выстрелил. На сей раз немного промазал. Тварь хромала, отставала от стаи, но не останавливалась. Твари и не думали прекращать бег, отступать или — тем более — помогать раненому. Молча и беззвучно продолжали они сокращать дистанцию между собой и домом, на крыше которого засел стрелок.
Дан сделал еще десять выстрелов, изрядно проредив ряды противника. Были и промахи. Оставались пять самых упрямых и везучих тварей. Они не отступали. Наверное, Дан для них — лакомая добыча. Своего рода агрессивно защищающаяся консерва в мире, где так мало еды.
Заговорил Базиль:
— Прошу прощения, но…
— Не время, кот!
— Но…
Дан быстро глянул — робот-нянька показывал пластиковой лапкой куда-то назад.
Дан вывернул голову. В пояснице проклюнулась боль. Сквозь выступившие слезы Дан увидел, как из люка посреди крыши вылезают черные человекоподобные существа.
Трое.
Дан зыркнул в сторону равнины. Пятеро выживших стремительно сокращало расстояние.
Базиль завопил:
— Катастрофа! Мы окружены! И я не могу придумать ничего оптимистического в этой ситуации!
“Как они подкрались?” — пронеслось в мозгу у Дана. Раньше он не допускал такого промаха. Наверное, увлекся стрельбой, внимание сузилось до размеров прицела, и…
Он развернул пушку назад, превозмогая боль, и выстрелил. Ослепительный синий плазменный сгусток снес башку одному из антрацитовых монстров. Тело застыло на мгновение, закачалось, да и повалилось. От шеи тянулся дымок.
Двое оставшихся с нечеловеческим визгом прыгнули на Дана прежде, чем он прицелился повторно, разинули широкие, как у анаконды, черные рты. Выпученные черные глаза были фасеточные, полупрозрачные веки закрывались вертикально.
Один монстр по пути пнул твердой чешуйчатой ногой Базиля, робокот с вибрирующим воплем перелетел через низкий парапет и исчез внизу. Послышался глухой шлепок.
Стрелять было уже некогда, расстояние слишком маленькое. Дан перевернулся на спину, схватил цепь, наполнил ее силой — центробежной или как там ее? Ударил затвердевшей цепью один раз, второй, третий. От исступления даже напрочь перестал ощущать боль.
Чудесная сила толчками текла по руке, вливалась упругим потоком в цепь, отчего та становилась твердой и тяжелой как железная дубина. Цепь будто стала частью тела Дана, тонким стальным щупальцем.
Вот оно изогнулось и застыло, как кривой клинок. Удар этим клинком вышел страшный. У ночного монстра, нависшего над Даном, башка повисла на тонком лоскуте. Монстр, размахивая лапами с когтями, принялся шататься туда-сюда, потом с шумом обрушился в люк.
Вторая тварь навалилась-таки на Дана. Потянулась острыми коническими зубами цвета угля, дыхнула гнилостной вонью.
Дан оттолкнул морду, высвободил одну руку, махнул ею и одним движением обмотал цепь вокруг ладони в виде кастета. Изо всех сил врезал по чешуйчатой морде. Голова монстра запрокинулась, но тотчас вернулась на место. Изо рта вместе с темной тягучей жижей вывалились зубы.
Пятеро внизу уже приблизились вплотную к дому, краешком сознания сообразил Дан. Времени мало. Считай, совсем нет… Но смерть точно издевается, не торопиться расправиться окончательно.
Дан отбросил эти мысли. Бил и бил, не глядя.
Что-то хрустнуло. У твари на нем была сломана височная кость, из неровной дыры лениво потекла чернильная кровь. Монстр обмяк и медленно отвалился от Дана.
Человек снова перевернулся на живот — на боль уже плевать! Схватился за пушку, лихорадочно выискивая взглядом пятерых монстров.
Те хрипели и негромко топали совсем близко, почти под стенами дома.
Если Дан не успеет их перестрелять, возможно,