Адам Эленшлегер, как писатель романтической эпохи, мог позволить себе идеализировать Хельги, Хроара или Хрольфа. Я этого делать не стал. Помимо всего прочего, нам сегодня полезно снова вспомнить: наша цивилизация отнюдь не что-то само собой разумеющееся. Я надеюсь, что вы сумеете справиться со всеми этими трудностями, а также с некоторой тяжеловесностью повествования, присущей эпосу, и с тем, что сегодня выглядит как отсутствие в нем психологической глубины. Это последнее качество является только отражением самосознания людей той эпохи. Нам их поведение кажется безумно эгоистичным, а между тем каждый из них ощущал себя в первую очередь частью своего рода и лишь во вторую — в зависимости от того, насколько он жаждал богатства и славы — самим собой. Так, главный герой этой книги чувствует себя, как и многие другие персонажи, в первую очередь потомком Скъёльда.
Я считал своим долгом дать некоторое представление о том, по каким законам жили эти люди и это общество, но при этом ориентировался скорее на правду мифа, чем на гипотетическую историческую правду, а потому вложил свое повествование в уста женщины, жившей в Англии в десятом веке, когда этот эпический цикл достиг своего расцвета. Полагаю, что женщина скорее, чем мужчина, отступила бы от сухого языка саги. Конечно, в ее рассказе множество анахронизмов: Скандинавия в ее описании предстает такой, какой она могла ее знать.
Пол Андерсон.
Жить после жизни, прожитой как должно,
Память способна, и прах забвенья
До Сумерек Света имя не скроет,
Громкое славой имя героя.
Песнь о Бьярки.
О том, как была рассказана эта сага
Жил во времена короля Этельстана в Англии, в землях, называемых Датским Владением, человек по имени Эйвинд Рыжий. Его отец Свейн, сын Кольбейна переселился когда-то в Англию из Дании, но продолжал часто наведываться на родину по торговым делам. Возмужав, Эйвинд сначала стал помогать отцу в торговле, но как был он нравом беспокойней Свейна и искал себе чести, то в конце концов пошел служить королю. За несколько лет Эйвинд сумел возвыситься при дворе, а в битве при Брунанбурге так храбро сражался во главе своего отряда, что король Этельстан обещал ему свою нерушимую дружбу и пожелал, чтобы тот всегда находился при нем в королевских покоях. Но не уверен был Эйвинд, стоит ли ему до конца своих дней, жить при королевском дворе, а потому испросил королевского дозволения съездить сперва в свою отчизну.
Дома он застал своего отца Свейна готовым к очередному плаванью в Данию и отправился вместе с ним. В Дании их радушно принял вождь Сигурд сын Харальда. У него была дочь-красавица Гуннвор, и Эйвинд вскоре к ней посватался. Старики решили, что если Эйвинд и Гуннвор поженятся, то этот брак будет полезен обоим семействам, а потому Эйвинд, возвращаясь в Англию, взял с собой Гуннвор как свою невесту.
Ту зиму король проводил, разъезжая по стране, а Эйвинд должен был ему сопутствовать. Гуннвор отправилась вместе с ним. Вскоре она расположила к себе всех придворных дам тем, что могла немало поведать о чужих странах и дальних дорогах. Король Этельстан был холост, но все же прознал о Гуннвор, а главное, о ее сагах, в которых говорилось о давно прошедших днях. Призвал король Гуннвор в ту палату, где сидел со своими людьми, и упрекнул шутя:
— Ночи темны и долги, что же ты веселишь женщин, а меня не потешишь?
— Я только рассказываю им всякие истории, государь, — ответила Гуннвор.
— И те, слухи о которых дошли до меня, судя по всему, неплохи.
Гуннвор смутилась. Тут уж Эйвинду пришлось прийти ей на помощь:
— Государь, некоторые из этих историй знаю и я. Но, сдается мне, не пристало их рассказывать в этом обществе. — Он покосился на епископа, который сидел подле короля. — Это ведь языческие сказания.
Эйвинд не упомянул о том, что и сам он до сих пор оставляет приношения эльфам.
— Что с того, — сказал король Этельстан, — уж если среди моих друзей такой человек, как Эгаль сын Грима Лысого…
— Нет греха в том, чтобы слушать саги о наших предках, должно только помнить, что они жили во мраке заблужденья, — откликнулся епископ. — Кроме того, такие истории помогут нам лучше понять тех, кто до сих пор коснеет в язычестве, и тем привести их к истинной вере. — Помолчав, он задумчиво добавил: — Должен сознаться, юность свою я провел, обучаясь в чужих краях, так что знаю о вас, датчанах, меньше, чем другие жители Англии. Я был бы благодарен леди Гуннвор, если бы она согласилась кратко повторить то, о чем она уже поведала, прежде чем повести свой рассказ дальше.
Так в ту зиму Гуннвор провела множество вечеров, рассказывая двору короля Этельстана сагу о Хрольфе Жердинке.
СКАЗАНИЕ О ФРОДИ
1
В те далекие времена Датская держава была меньше, чем в наши дни — только остров Зеландия и несколько небольших островов вокруг. Кроме меловых утесов острова Мен на юге, Дания — равнинная страна, и ее холмы так же пологи, как покойно течение ее рек. К востоку от Датских земель, за проливом Зунд, лежит полуостров Сконе. В самой узкой части пролива — здесь его и ребенок переплывет — берега необыкновенно похожи друг на друга; говорят, это богиня Гефьон отпахала остров Зеландию от материка для себя самой и своего мужа Скъёльда сына Одина. Но далее к северу, у Каттегата, берег Сконе постепенно повышается, превращаясь в гряду красноватых холмов.
Датские земли плодородны; воды, омывающие, их берега, кишат рыбой, тюленями и китами, когда стаи дичи взлетают с датских болот, кажется, что это поднялась черная туча, и, точно гром, гремит хлопанье тысяч крыльев: деревья датских лесов далеко разошлись по свету мачтами прекрасных кораблей. Такими же мачтовыми деревьями еще полны почти нетронутые леса Дании, леса, что до сих пор служат убежищем оленю и лосю, туру и зубру, волку и медведю. В стародавние времена эти пущи были еще более дремучими, чем ныне, отделяя непроходимой чащобой одно человечье жилье от другого и укрывая под своим пологом не только разбойников, но и эльфов, троллей и прочую нежить.
К северу от Сконе лежит земля гетов, которых в Англии называют гаутами. В те времена, о которых идет речь, это была независимая страна. Еще севернее — земля Свитьод, страна шведов, в те времена — самая большая и сильная из Северных стран. К западу от нее, за горами, расположено королевство Норвегия, но в те времена оно делилось на множество враждующих друг с другом мелких княжеств и племен. Между норвежцами и шведами живут финны. В основном это бродячие охотники и оленьи пастухи, а их язык совсем не похож ни на один из наших языков. Земли их богаты мехами, поэтому датчане, норвежцы и шведы то и дело нападают на финнов, стремясь обложить данью, несмотря на то что народ этот насчитывает множество колдунов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});