Читать интересную книгу Рублевка-2. Остров Блаженных - Сергей Антонов

Чаяния Хилы не оправдались. Когда его и деда разделял всего лишь десяток метров, призрак окутался голубым свечением и растворился в нем. Голубой столб распался на отдельные фрагменты, которые окружили Хилу. Гудение сменилось потрескиванием. Автомат соскользнул с плеча и упал в траву, но Хила этого даже не заметил. Он шел к лесу неверной походкой пьяного человека. Когда оказался среди деревьев, с удивлением осмотрелся. Вспомнить, зачем сюда пришел, Хила так и не смог, но упорно, с маниакальной настойчивостью продолжал двигаться вперед.

И вот деревья расступились, впустив человека на странную поляну. Хила окаменел. Он никогда не видел такой красоты. Даже все прелести Жуковки, резиденции нового фараона, меркли перед этой поляной. Все здесь расцветало всевозможными оттенками ультрамарина – стволы невиданных деревьев, их листья, трава… Над ней порхали полупрозрачные голубые бабочки. Одна из них села Хиле на плечо. Он все вспомнил. Трава цзи. Вот то, что ему нужно.

– Сними противогаз, человек. Он здесь ни к чему. Лишь мешает вдыхать чудные ароматы этого места. Сними же, сними…

Бабочка, само собой, разговаривать не могла. Этот голос, нежный, бархатистый и бесполый звучал в голове Хилы. С ним говорила Поляна. Хила ни секунды не раздумывал – с омерзением сорвал противогаз и швырнул его в траву.

Выглядел он намного младше своего возраста. Сказывались постоянная забота о собственном здоровье и рублевский быт, который позволял довести эту заботу до совершенства. Брить голову Хила начал давно – как только заметил залысины. Благодаря этому и тщательному уходу за кожей лица теперь он походил на стареющего, но все еще не покинувшего сцену артиста. Узкое, с подвижными чертами лицо, тонкие, аристократического очертания губы, прямой победительный нос с чувственными ноздрями и умные серые глаза дополняла академическая бородка клинышком.

Хила проследил за упавшим противогазом. Падая, он поднял облачка голубой пыльцы. Да, Поляна права. Ароматы здесь, действительно чудные. Какая-то странная смесь шампанского «Дом Периньон», которое так ценили рублевские небожители, и засушенных цветков лаванды. Запах рая, запах Острова Блаженных.

Хила улыбнулся. Он достиг своей цели. У его ног – трава цзи. Он и не мечтал, что ее будет так много. Сейчас надо просто набить рюкзак, а уж потом, если удастся изготовить эликсир, он уговорит Рамзеса снарядить еще одну, хорошо оснащенную экспедицию.

Мысль о том, что появится возможность готовить целые бочки эликсира бессмертия, так развеселила Хилу, что он звонко рассмеялся.

Метнулись в разные стороны испуганные бабочки. Хила наклонился, чтобы сорвать первый пучок травы, но тут Поляна вновь заговорила с ним. На этот раз в голосе этом отчетливо звучали нотки насмешки.

– Ты естествоиспытатель или портянка?

– Что?!

– А уши на что, лапшу вешать? Ты уверен, что эта голубая хрень – действительно трава цзи?

– Что?! – пораженный грубым тоном невидимого собеседника, Хила оглядывался по сторонам. – Как?

– Каком кверху! И ты еще называешь себя целителем! Шарлатан и трус! Любой уважающий себя естествоиспытатель сначала проверит свое творение на себе. А вдруг как эта травка окажется ядовитой? Нетушки. Без испытания – никак.

– Но я не могу изготовить эликсир прямо здесь!

– Зато здесь можно начать, а закончить потом. Нечего таращиться по сторонам! Вспомни настоящих ученых, которые были готовы пожертвовать жизнью во имя науки, и приступай! Бери пример с изобретателя противогаза Зелинского. Это парень испытал свое детище на себе, совершив поистине научный подвиг! А Джонас Солк и его прививки против полиомиелита? А Гордон Гисбрихт и его опыты с пониженными температурами? Я уж не говорю о докторе Джекиле, мать твою через коромысло!

Невидимый собеседник Хилы говорил все громче, пока не перешел на визг. Визг сменился завыванием, а оно, в свою очередь – надрывным гудением. Хила прикрыл уши ладонями, но поскольку звук исходил не извне, а бился внутри мозга, толку от таких телодвижений было немного. Казалось, еще немного, и череп лопнет, а мозги стекут в голубую траву.

– Я согласен! – завопил Хила. – Согласен, черт бы тебя побрал! Только заткнись!

Тишина окутала поляну так внезапно, что показалась Хиле более громкой, чем недавнее гудение. Он тряхнул головой.

– Я согласен… Не делай так больше.

– Согласен? На что?

– Быть как они…

– Пожертвовать собой во имя науки?

– Да…

Хила не замечал струйки слюны, которая стекала у него из левого уголка рта и останавливала свой бег в бородке.

– Ну, так чего же мы ждем? Экспериментируй!

– Я… Я не знаю с чего начать.

– У тебя есть трава цзи, – голос Поляны сделался вкрадчивым. – С помощью ее ты можешь, например, отрастить себе крылья и стать похожим на ангела, но… Согласись – это будет смешно и нелепо.

– Да уж.

– Предлагаю другой вариант. Может быть, он покажется тебе чересчур кровожадным… Ты ведь слыхал про аутотомию и регенерацию?

– Ящерица…

– А ты чем хуже? Отрежь какую-нибудь из частей тела, а потом воспользуйся этой чудной травкой для регенерации.

– Как это – отрезать?..

– Если трусишь – я пойму. Никто тебя не принуждает. Убирайся отсюда к чертовой матери и не рассчитывай больше отыскать Остров Блаженных.

В голове Хилы все смешалось. Трава цзи, странный голос, крылья ангела, отрезанные конечности, регенерация… Он сел, поднес к глазам руки, потом уронил их на колени и осмотрел ноги. Регенерация. Возможно ли это?

Когда Хила оторвался от созерцания собственных конечностей и вновь пробежался взглядом по поляне, то вдруг понял – возможно всё. На то он рай, чтобы в нем сбывалось даже невозможное. Надо лишь поверить в чудо, и оно свершится.

Рука Хилы скользнула по бедру, ладонь сомкнулась на рукояти десантного ножа. Итак, с чего начать? Левая рука? Странно, но руки почему-то было жалко. Даже несмотря на то, что трава цзи позволит отрастить новую. Хила, наконец, принял решение. Выдернул нож из чехла и, крякнув, воткнул лезвие в правую ногу чуть ниже колена. Прорезиненная ткань поддалась легко, верхний слой плоти – тоже. А потом лезвие уперлось в кость.

Хила зарычал. Не столько от боли, сколько от ярости. Почему-то решил, что с правой ногой будет справиться легче и принялся кромсать ее. Чем хуже получалось, тем в большее неистовство приходил Хила.

Остановился он лишь после того, как понял, что уже барахтается в луже собственной крови. Видеть мешал холодный пот, заливший глаза. Хила стер его рукавом и вскрикнул от изумления. Синие и голубые краски, которые всего пару минут назад заставляли сердце петь от восхищения, пропали. Их поглотила серость – визитная карточка мира, пережившего катастрофу. Кривые, уродливые стволы деревьев, чахлые кусты и пожелтевшая, болезненного вида трава – все это Хила видел тысячу раз.

Он попытался встать, но не смог этого сделать из-за головокружения и резкой боли в истерзанных до предела ногах.

Куда исчез Остров Блаженных?! Куда подевалась трава цзи?!

Хила попытался вызвать на откровенность голос, советовавший ему пожертвовать собственными конечностями во имя торжества науки, но вместо членораздельных звуков горло почему-то выдавало лишь невнятное мычание.

Хила уставился на пульсирующий фонтанчик крови, который пробивал себе путь через лоскуты комбинезона на ноге. Зрелище было таким завораживающим, что человек никак не мог от него оторваться.

Постепенно мир сузился до этого кровяного гейзера. Хилу обступали темнота и безмолвие. Он зевнул. А ну ее… Кого? Да траву, которую он собирался отыскать. И вообще, ну их всех… Путь в рай оказался гораздо короче, чем он предполагал.

Хила думал, что окончательно утратил эмоции, но появление из темноты каких-то фигур с блестящими обручами на головах его разозлило. Наверняка это были Бессмертные. Сянь. И чего они приперлись? Хотят забрать его к себе? Хм… Он на этом не настаивает. Ему все равно.

Последним, что промелькнуло в остывающем мозгу Хилы, было удивление. Люди сянь почему-то говорили и даже матерились на чистом русском языке.

Часть Первая

Внутренняя Угроза

Глава 1

Бронкс и компания

Помещение, в котором собралась элита поселка Барвиха, было некогда стилизовано под рыцарский зал. Теперь об этом напоминали светильники в виде факелов и пятна, имевшие форму щитов, на стенах, небрежно сваленные по углам бутафорские доспехи, да стулья с высокими резными спинками, расставленные у круглого стола.

По замыслу дизайнера стол этот должен был походить на тот, за которым в славные времена расцвета Камелота сиживали рыцари короля Артура. Однако компания, рассевшаяся за ним сейчас, мало походила на членов рыцарского ордена.

Самыми колоритными были в ней четыре персонажа. Пальму первенства, несомненно, держал толстяк в солнцезащитных очках. Тройной его подбородок упирался в грудь, а на едва различимой, вросшей в плечи шее виднелась замысловатая вязь уже выцветших татуировок. Ими же были покрыты толстые ручищи. Толстяк был наряжен в черную футболку, украшенную изображением диковинного зверя с оскаленной пастью. То ли волк, то ли лиса, по идее изображался бегущим. Однако футболка была толстяку явно мала, и от этого зверюга сложился почти пополам.