Подруга мои старания не оценила, а вместо этого начала жаловаться:
— Ты знаешь, какой он тяжелый! Килограмм восемьдесят! И высокий, я его еле-еле в машину запихнула. Если честно, не предполагала, что смогу довезти его в полной комплектации. Так сказать, со всеми его конечностями.
Тут я вспомнила, что Ниса живет в собственном частном доме со встроенным в него гаражом, который ей оставили сторожить уехавшие за границу родственники. А это значит, что никто не видел, как подруга упаковывала в свой внедорожник труп, укутанный в старый ковер. Уже лучше. Но оставалась еще много невыясненных моментов.
— А от машины до квартиры ты как его дотащила?
Ниса улыбнулась, сверкнув своими кошачьими и прозрачно-голубыми, как у всех банши, глазами, ответив:
— Мне Руся помогла.
Не успела я удивиться, как дверь в квартиру снова приоткрылась и на пороге появилась наша третья подруга. Фируса или просто Руся. До невозможности красивая девушка с тонкой и изящной, словно лоза фигуркой, длинными черными волосами и большими, по-детски широко распахнутыми аметистовыми глазами.
Фируса по своей сущности была музой и как все музы она смотрела на мир с позиции истинно творческого человека. То есть, её мало интересовала реальность. Большую часть времени она проводила витая где-то в облаках и очень далеко от всего, что не имело отношения к искусству. От нас с Нисой она отличалась меланхоличностью, утонченностью, непробиваемой уверенностью в себе и вместе с тем — скрытностью, ранимостью, отчужденностью. Как муза, Руся способна не только вдохновлять истинных творцов на создание шедевров, но и улавливать тончайшие эмоции окружающих, а при желании — и влиять на них.
Муза молча вошла в квартиру, для чего ей пришлось переступить через вольготно устроившийся в моей прихожей труп, а после закрыла за собой дверь.
Не квартира, а проходной двор какой-то.
— Что ты сделала? — спросила я у Руси, игнорируя приветствие.
Подруга пожала острыми, худыми плечами и как ни в чем не бывало гордо прошествовала в комнату, которая одновременно служила мне спальней, кабинетом и гостиной. Там она устроилась в кресле, повернутом к двери и, элегантно закинув ногу на ногу, взглянула на меня с легким упреком в глазах:
— Отвела взгляды прохожих, конечно, — сказала она так, словно я и сама могла бы догадаться.
— И жильцов дома, — вставила Ниса, с благодарностью улыбнувшись Русе.
— Конечно, — закатила я глаза. — Что ты им внушила? Что на нас упала ядерная бомба? Или произошел первый контакт с внеземной цивилизацией?
— Ты же, знаешь, я не могу влиять на сознание людей, только на их эмоции, — ответила подруга, стряхнув со своих идеально сидящих черных брюк невидимые пылинки.
— И с помощью каких эмоций можно заставить окружающих не заметить девицу с ковром подмышкой, из которого подозрительно торчат волосатые руки и ноги? — я была в нашей компании самой младшей и при этом именно я чаще всего исполняла роль ментора, то есть, старалась мыслить разумно, здраво и, по мнению Нисы, очень скучно.
— Страх, — моргнув, пояснила Руся. — Страх затмевает всё.
— Ладно, — хлопнула в ладони Ниса с таким задорным видом, словно собралась водить хоровод. — А давайте мы обсудим особенности способностей муз в другой раз? Потому что сейчас нам надо решить, куда спрятать труп!
Я тяжело вздохнула и полезла в ящичек обувного шкафчика, где лежали ключи. Не только от моей съемной квартиры, но и от квартиры моей бабушки, а также от дачи соседки. Последние мне оставила девушка из квартиры напротив, с который мы неплохо подружились в последнее время. Пару месяцев назад у неё прорвало трубу и на время ремонта пришлось отключить воду. Но необходимость принимать душ никто не отменял, а потому я разрешила ей приводить себя в порядок у меня. Вскоре выяснилось, что у нас много тем для общения, которые и позволили нам подружиться.
Пару дней назад Симона отправилась в командировку в Париж, а мне оставила ключи от своего загородного домика, попросив время от времени наведываться и поливать цветы. К цветам я, в отличии от соседки, не питала трепетных чувств, а вот сама Симона мне нравилась — веселая, легкая в общении и неизменная оптимистка. А потому, я согласилась помочь, даже несмотря на то, что для меня необходимость регулярно кататься к черту на рога только ради какой-нибудь герани в кашпо, вызывала затруднение. И вот сейчас ключи пригодились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Закопаем его в огороде, — звякнула я связкой в воздухе, — авось к следующему дачному сезону превратится в удобрение.
— Я копать не буду, — тут же заявила Руся, покосившись на свой идеальный маникюр.
— Копать будет Ниса, — с плотоядной улыбкой сообщила я подруге и передала ей ключи. — Она мужика грохнула, ей и лопаткой махать.
Ниса ничего не ответила, лишь тихо зарычала, забирая у меня ключи. Я же на демарш банши обращать внимания не стала, а закатав рукава своей домашней рубашки принялась заматывать труп обратно в ковер.
Глава II
— Тебе нужно будет сделать это еще раз, — предупредила я Русю, когда всё было готово. Труп удалось упаковать так, что даже внушительной величины пятки не было видно. Правда, пришлось пожертвовать своим любимым пледом, но что не сделаешь ради подруги.
После я быстро переоделась, сменив удобные широкие хлопчатобумажные брюки на практичные джинсы, а любимую белую рубашку — на такую же белую футболку. А вот с обувью возникло затруднение. Большинство имеющихся у меня пар имели высокий каблук, но отправлять за город на шпильках было плохой идеей. Кроме того, пришлось искать обувь для Руси, которая смирилась с перспективой ехать на дачу и прятать там труп.
— Вечно мы из-за тебя в истории вляпываемся, — высказалась Фируса. И, видимо, легендарная выдержка ей вдруг изменила, потому что она швырнула в Нису диванной подушкой.
С Русей мы стали тесно дружить лет шесть-семь назад. Тогда нас, пятнадцатилетних старшеклассников, готовящихся вот-вот выпорхнуть во взрослую жизнь, отправили на весенние каникулы в десятидневный автобусный тур по Европе. Большой шумной толпой, пребывающей в радостном томлении из-за возможности, наконец, хоть ненадолго покинуть стены родной школы и улицы родного города, мы посетили Вену, Мюнхен, Амберг, Прагу. И все было хорошо, ровно до тех пор, пока в Варшаве на не настигла неприятность.
Я, Ниса и непонятно каким образом увязавшаяся за нами новенькая девчонка, которая перед предпоследним классом перешла в нашу школу, случайно забрели куда-то на окраину города. При этом шли мы из сувенирной лавки к центральной площади, где и должен был нас ждать автобус, переполненный уже изрядно поднадоевшими одноклассниками. И вот, в каком-то обшарпанном узком переулке к нам, трем девицам, пытающимся сориентировать по старой бумажной карте, вдруг подошла стайка парней, одним своим видом наводящая на определенные размышления — потертые кожанки, местами грязные джинсы, неаккуратно забитые татуировками руки, а главное — сальные ухмылочки вместе с откровенно нехорошими взглядами.
И я, и Ниса несмотря на свою нечеловеческую сущность выросли в мире людей и с различными иллюзиями распрощались еще в раннем детстве, а потому прекрасно понимали, чего следует ждать от мужчины, который смотрит на тебя вот так, как будто размышляя, как много интересного можно найти под твоей кофточкой.
— Чего они от нас хотят? — пискнула новенькая, всем своим субтильным тельцем прижавшись ко мне.
— Того, что обычно заканчивается горизонтальной позой на полу, — буркнула прямолинейная Ниса и попыталась встать в защитную стойку. Я при этом оказалась в самом неудобном положении. Прижатая спиной к обшарпанной кирпичной стене, с одной стороны меня теснили девчонки, а с другой обступили незнакомцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И тут один из парней грубо схватил новенькую за руку и потянул к себе. Я отреагировала автоматически, даже не особо размышляя. Схватив Русю за другую руку, рванула её на себя, одновременно вставая между ней и попахивающим чем-то затхлым местным жителем. Физически я была сильнее человека, пусть даже молодого и рослого мужчины, но сила — это еще не все, надо уметь правильно бить, а это уже было для меня в новинку. А потому я поступила так, как поступала всегда — сделала первое, что пришло в голову, то есть, заехала мужику коленом по промежности.