пять утра, – затараторил Фрэд, шумно пыхтя, запустив руки во взъерошенную рыжую шевелюру. – Сильно подскочила мозговая активность. Там что-то происходит.
При внешнем осмотре Майкл не заметил никаких изменений: Эвелин лежала спокойно, глаза под закрытыми веками не двигались, дыхание оставалось ровным. А вот монитор пестрел многочисленными вспышками показаний, линия диаграммы металась то вверх, то вниз.
– Я к ней! – решение быстро созрело в голове профессора.
– Что?! – глаза Фрэда округлились, челюсть отвисла.
– Помнишь, я объяснял тебе принцип параллельного подключения? Это нужно сделать немедленно. – тон Майкла не терпел возражений, – Выведешь меня через час.
– Профессор, нет! – парень чуть не плакал, отрицательно мотая головой. – А вдруг что-то пойдёт не так?
– Всё будет хорошо, вот увидишь. – Майкл подскочил к парнишке, схватил его за плечи и встряхнул, – Я доверяю тебе.
Фрэд сжал кулаки, его губы дрожали, но он отрывисто кивнул. Майкл разместился на кушетке, стоящей рядом с той, на которой лежала его жена и ещё какое-то время разглядывал любимое лицо. Затем закрыл глаза.
***
Первое, что почувствовал профессор Бевиртон – тепло: мягкое и заботливое, как руки любимого человека. Это состояние длилось совсем недолго, должно быть, несколько секунд. А вот следом за ним пришла настоящая пытка: перед глазами замелькали цветовые всполохи, приводя сознание в полное замешательство. Всевозможные оттенки зелёного и голубого постепенно закручивались, переплетались и смешивались в адский калейдоскоп. В довершение ко всему, появились звуки: оглушительные крики птиц, жужжание насекомых, рёв бурлящей воды обрушились на мужчину, и он порывисто замотал головой, стараясь избавиться от мучений. Но не тут то было! Реальность всё больше давила на него, и профессор отчаянно закричал:
– Эвелин! Э-э-э-эвелин!
– Я здесь, родной.
Мелодичный, до боли знакомый голос неожиданно прервал царивший вокруг хаос. Сердце мужчины дрогнуло от сладостного предвкушения. Глаза раскрылись, и Майкл понял, что стоит на поляне посреди леса: вековые исполинские дубы вокруг него тянули свои ветви к небу, опираясь на могучие корни. Небольшие кусочки неба, видимые сквозь переплетения крон, поражали глубокой синевой. Лучи ласкового солнца делали всё вокруг пёстро-золотым, нагревали толстую, узловатую кору деревьев, от чего в воздухе растекался томный аромат смолы.
Между стволов замелькала фигура в белом, и через пару секунд Майкл увидел девушку. Она выглядела совсем молодо: струящееся платье украшало точёную фигурку, локоны переливались золотом.
Мужчина сразу узнал её, хотя оставалось ощущение, что зрение так до конца и не восстановилось, оставляя всё вокруг каким-то размытым, подёрнутым дымкой.
– Эвелин, – профессор бросился вперёд, протягивая дрожащие руки. Ещё секунда, и он уже отчаянно сжимал жену в объятиях, вдыхал её аромат и чувствовал бесконечное счастье.
– Смотри, как здесь красиво, милый, – девушка ласково гладила Майкла по волосам. – Я назвала это место Виридис. Он будто возник из пустоты, но я не могла ни к чему прикоснуться. А когда, пришёл ты, всё стало таким реальным!
Профессор с трудом оторвался от жены и заглянул в голубые глаза. Женщина возбуждённо вцепилась в него.
– Ты погрузил меня в сон? Можно я останусь здесь? – хрупкие плечи задрожали под тонкой материей.
– Конечно, – Майкл вновь прижал любимую к груди. В голове пульсировала мысль: «Получилось! Эвелин спасена от бесконечной боли, и я смогу быть рядом!»
Неожиданно цвета вокруг потускнели ещё больше, девушка в его объятиях начала постепенно таять, превращаясь в размытый силуэт.
– Майкл, не уходи! Я боюсь, что всё исчезнет! Я боюсь..! – испуганный голос любимой звучал в ушах, отдаляясь.
«Проклятие! Фрэд, не сейчас!» – мужчина цеплялся за меркнущее сознание, но всё было тщетно. Скоро его накрыла звенящая тишина.
Профессор пришёл в сознание и увидел взволнованное лицо, покрытое многочисленными веснушками. Молодой ассистент склонился к нему, ежесекундно шмыгая носом.
– Мистер Бевиртон, вы живы! – в голосе парня звучало неподдельное облегчение. – Что вы видели? Что с миссис Эвелин?
– Она жива, Фрэдди, и она создала там целый чёртов мир! Принцип параллельного подключения действует! – мужчина закрыл лицо руками, плечи его затряслись от неконтролируемых беззвучных рыданий.
Фрэд понимающе молчал несколько минут, давая профессору успокоиться и прийти в себя, затем помог ему сесть.
– Создала целый мир? "Три П" действует? Вы – гений! Ваше открытие перевернёт мир!
– Плевать на всё! Главное – Эви по-настоящему жива. – Майкл поднял очки на взмокший лоб и протёр глаза. – Она же биолог с учёной степенью! Ну конечно же, моя Эви не могла долго находиться в пустоте! Она просто подчинила её себе, понимаешь?
– Понимаю, – парнишка закивал головой, широко улыбаясь.
Майкл спустил ноги с кушетки, оттолкнул руки помощника и подошёл к спящей жене, шатаясь от приступов слабости. Склонившись к женщине, он нежно поцеловал бледную щёку.
– Мы теперь всегда будем вместе. Я всему научу Сти, и она продолжит мои исследования. Виридис станет нашим Раем.
***
Профессор вышел на свежий вечерний воздух, вдохнул полной грудью. «Сейчас нужно забрать дочку и закончить некоторые приготовления, а затем он вернётся к своей Эвелин. "Три П" – Принцип параллельного подключения сработал.»
Сев в старенький красный форд, Майкл Бевиртон вдавил педаль в пол, заставив машину закряхтеть всем своим металлическим телом. Стройный поток машин нёсся в сторону города. Из радиоприёмника лились звуки джаза. Мимо пролетали поля, на которые наползал вечерний туман. Недавно прошёл дождь, прибив к земле пыль жаркого дня. Профессор опустил стекло, почувствовав сладковато-терпкий запах влажного асфальта. Мужчина расслабленно откинулся на сиденье и на секунду прикрыл глаза. Перед внутренним взором возник Виридис и его Эвелин: в белоснежном платье, с распущенными локонами и смеющимися глазами. Она всегда была именно такой: весёлой, белокурой девчонкой, до того, как страшный диагноз разбил их уютный мир.
Отчаянный визг тормозов заставил резко распахнуть глаза. Профессор успел заметить несущийся на него грузовик и лицо водителя, перекошенное в гримасе ужаса.
Прибывший на место страшной аварии медэксперт зафиксировал смерть Майкла Бевиртона.
***
– Папа. Папа!
Зов повторялся снова и снова, звеня в голове колокольчиком. Я постепенно приходил в себя, начиная осознавать происходящее вокруг. Сильно пахло разогретой корой и хвоей, щебетали птицы, мимо лица пролетело какое-то насекомое, жужжа невесомыми крылышками. Руки, лежащие вдоль тела нащупали мягкость травы.
– Папа, я знаю, что ты здесь. Открой глаза.
Я подчинился. Надо мной склонилась девушка. Волосы, абсолютно белые, длинные и прямые, скрывали хрупкие плечи. Кожа имела странный сероватый оттенок, а вот глаза покоряли небесной голубизной. Как у кого-то родного и близкого из далекого прошлого. Незнакомка была одета в длинное платье старинного кроя, стянутое на талии корсетом. На плечи накинут серый плащ, застёгнутый медной пряжкой в форме листа.
Её внешность, утончённая и притягательная, однако, таила