Читать интересную книгу Такая разная любовь - Римма Сноу

опускаю в рану на предплечье. Неловко, неудобно, но нащупываю что-то твердое! Спустя пару минут своих усердных движение выуживаю из раны пулю, величиной с крупную горошину. Значит, со второй раной также, но с раной на груди приходится возиться значительно дольше. Чертыхаясь, вспоминаю, как это показывали в фильме, уговариваю себя для настойчивости. Получается! Две пули, молодой человек! Теперь ты должен на мне жениться! — проскальзывает в голове шальная мысль.

Красивая цветная татуировка расположилась на груди слева и переходила как раз на раненную руку. Какой-то черный эффектный трайбл с орнаментом. Это точно модно, я видела похожее в салоне, куда меня занесло с однокурсницей, но так и не решилась что-то набить. Дорого, больно, не один раз нужно было приходить на прорисовку. Что ж, молодой человек, когда Ваши раны заживут, то придадут пикантности рисунку, вовсе не портя его и не бросаясь в глаза.

Хихикая про себя, смачиваю иглу с лавсановой ниткой в перекиси и делаю самые простые два медицинских шва на каждой ране. Для пулевого ранения вполне достаточно двух швов, поскольку отверстие небольшое. И последний штрих! Жертвую дорогим широким лейкопластырем и заклеиваю раны, подложив бинтовую прокладку с антибактериальным порошком. Ты готов, мой дорогой! И тебе несказанно повезло, что я посещала курсы фельдшера, хоть и не собралась туда поступать. Но мужчина остается неподвижным, лишь дышит глубоко и ровно. Практически великан развалился по середине крохотной комнаты. Замечаю, что рубашка у него небесная голубая и брюки с идеально проглаженными стрелками. Он весьма прилично одет для бандита… Стягиваю брюки и накрываю мужчину пледом. Отправляю их в стирку, вытащив все из карманов и сложив на подоконнике в кухне, поскольку и темные брюки, наверняка, в крови. Рубашку просто сворачиваю для мусорного пакета. Где-то у меня валялась не пригодившаяся в этой жизни футболка…

За окном уже давно стемнело. Наступала ночь. Зашториваю окно и включаю ночник. Ах, да! Плотно закрываю на ночь кухонную форточку. Чтобы мужчину не продуло, он все же лежит на полу. Если он придет в себя, то получит шанс нормально оглядеться. Укладываюсь на свой старенький диван, закутываясь почти с головой. Я всегда так сплю, чтобы не слышать ничего лишнего. Я так привыкла, живя с мамой. Теперь вроде ни к чему, но привычка осталась. Так уютнее. Да и что он мне сделает, раненый-то?

Еще раз думаю, зачем мне все это нужно. Живу одна, еле концы с концами свожу, даже кота не могу завести, кормить будет нечем. Но он же ранен… Как оставить человека на морозе? Наверное, мне икнется не раз моя сердобольность, но сейчас я должна была так поступить. Для себя самой.

Посреди ночи я проснулась от стона. Спускаюсь к мужчине и вглядываюсь в лицо. Он бредит, бессвязно что-то бормоча и постанывая, а еще он очень горячий… Приподняв ему голову, вливаю в рот раствор жаропонижающего сиропа и следом даю пару ложек воды, чтобы «запить». Он покорно проглатывает и ведет себя немного тише. Темные густые ресницы больше не дрожат, руки расслаблены. Укладываюсь досыпать. Уже в кровати вспоминаю, что не поставила будильник. Так мне и не нужно никуда. Еще две недели на подготовку диплома, потом семинары и экзамены. Пусть мой найденыш тоже высыпается. Поблизости ни заводов, ни фабрик, тишина… Даже, казалось, бродячие животные куда-то переместились, не желая иметь ничего общего с захолустьем под снос.

Глава 2

Соня

Утро наступает для меня не совсем обычно. Все еще нежась в незатейливом приятном сне, я потихоньку возвращаюсь в реальность.

— Эй. Ты кто? — слышу негромкий низкий голос рядом.

Странно, непривычно, но я даже не испугалась, прекрасно помня, кто мог бы ко мне обратиться. Откидываю одеяло и сажусь на кровати. Черные, как маслины глаза, распахнутые в удивлении, смотрят на меня с пола, где так и лежит их хозяин посреди моей маленькой комнаты. Мой плед не закрывает его всего. Ноги торчат, но великану, видимо, не особо холодно.

— Я? Я нашла тебя вчера… за баками… — сонно потирая лицо, отвечаю. — Уж кто ты, спрашивать не буду, верно? — разглядываю его, пришедшего в себя.

Мужчина молча смотрел на меня, будто на мне значились тайные знаки или еще какие общемировые ценности. Разглядывал явно целенаправленно своими черными омутами, пробуждая смущение и обоюдный интерес одновременно. Опускаюсь на четвереньки к нему. Он кажется мне по-мужски красивым, по крайней мере, другого такого же бугая я своей жизни и не встречала, довольствуясь смазливыми парнями с факультета, либо ребятами, которые вовсю уже работали, и на нас, девчонок, даже не смотрели. Высокий лоб с небольшой вертикальной морщинкой, наполовину заросшие щеки, чуть заостренный нос с маленькой горбинкой на переносице. Скорее всего, он любил в юношестве почесать кулаки, раз нос был сломан. И кулаки у него серьезные, ладони большие. Замечаю сломанную верхнюю часть ушной раковины с одной стороны. Боже, я же всего его оглядела! Такие уши бывают у борцов…

— Я тебя к себе притащила. Живу одна. Возможно, что тебя тут не найдут, если не следили. — вздыхаю. — Пульки вынула, швы наложила. Сейчас найду антибиотик для тебя и скоро будешь, как новенький. — улыбаюсь незнакомцу, приветливо глядя в лицо.

Красивые черты, интересный цепляющий взгляд. Хочется поговорить с ним, но одергиваю себя. Все же он чужой… Чей-то чужой мужчина, чей-то отец, брат… Из нас двоих одиночка — это я, и пусть так и будет.

— Приготовлю завтрак тебе. — говорю спокойно, собираясь встать.

— Спасибо. — он говорит без акцента, низким приятным басом.

Слова приятно окутывают сознание, хотя вроде и не произошло ничего сверхъестественного. Меня просто поблагодарили. Встаю, словно сбрасываю с себя морок. Ведь он меня просто притягивает! Зачем и что будет потом — вопрос номер два. А первый — он единственный, кто меня притягивает после очень неприятных событий в моей жизни. Взрослый мужчина… Не подумала бы, что когда-нибудь мне захочется вот так нянчится с незнакомцем, да еще и желать этого общества.

Ставлю в кастрюльке овсянку. Нахожу в аптечке упаковку антибиотика и растворяю одну большую таблетку в столовой ложке, прикидывая, будет ли достаточно ему по весу. Все же лучше недобрать, чем перебрать…

— Надо таблетку выпить, чтобы заражения не было. — я вновь на четвереньках у своего подстреленного.

Он недоверчиво смотрит на ложку в моих руках и стакан воды.

— Если бы я хотела тебя отравить, то ты ожидаемо не смотрел бы сейчас на меня, как на врага народа. — выдаю многозначительно, чтобы не уговаривать по-настоящему. — Да и желающих тебя угробить, значительно больше, чем я одна.