Он схватил стакан, выпил. Стакан он тщательно протер коротеньким полотенцем и положил в карман бешмета.
— Вот тоже Магомет был. Вино запретил. До сорока лет я не пробовал, а потом думаю: если я в князей стреляю, то разве их закон при мне остается? Взял бутылку, семнадцать рублей заплатил. Ах, какой хитрый Магомет был, себе хотел побольше оставить. «Не пей, говорит, Шибахмет!» А я-то, дурак, отвечаю: «Слушаю, ваше величество». Да ты не горы смотри, Сиволот.
Он повернул меня за плечи к морю.
— Ты сюда смотри и долго смотри. Если я рядом с тобой тяжело дышу, ты не думай плохого, я не сплю, у меня так тело сделано, что от красоты начинает трястись.
Море было колыхающегося багряно-бархатного цвета.
В средине уже поднималась белоснежная дорога. В небе цвета индиго качалась оранжевая луна. Воздух теплел. В горах медный тягучий гул, словно они перед сном ворочаются и никак не могут лечь. Мы стояли неподвижно. Шибахмет, видимо, мысленно проходил по широкой дороге, которую он недавно с такой любовью прорубил в горах. Он останавливался на каждом повороте, любовался на море, которое каждый раз было иное. «Какие замечательные люди строили дорогу, — думал он, — как они понимают красоту!»
Он наклонился к моему уху и тихо сказал:
— Моя власть получает от меня полное почтение, Сиволот. И она мне благодарна, что я ей таких детей подарил. Но вот мы читаем про войну и мир и думаем: красиво, все красиво!
Но почему он, Толстой, об рабочих молчал? Или дальше есть?
— И дальше нету.
— Скрывать приходилось, Сиволот. Не было ничего красивого у мужиков и рабочих, а Толстой хитрый старик был, умный. Борода-то у него какая, видал? Мне с ним поговорить, я б ему правду сказал: красоты у тебя много, но у нас больше. Вот я и хочу сказать власти добавочно: заводы, города, машины переименовываете, а почему- стоит Черное море? Это людей раньше пугали, чтоб они не стремились сюда. Черное, мол, так и страшно: у меня и без того жизнь черна! Вот ведь я при царе никуда не ездил, кроме Павлодара, да и там не камни бил, а крутил колесо. Перекрасить надо море!
Он шел рядом со мной, слегка помахивая халатом.Лицо у него круглое, улыбающееся.Он напевает вполголоса:Качается море, качаетсяВместе с пароходом и со мной!От юрты к юрте на соловом иноходцеКачается младший мой сын.Качается море, качается,Качается тоже степь!Над юртами, морем и степьюКачается флаг наш один,Совсем красного цвета,Как щеки моей невесты,Когда ей былоШестнадцать лет и четыре месяца,А мне восемнадцать!
1935
ИВАНОВ Всеволод Вячеславович (1895 — 1963). Разговор с каменотесом. Впервые опубликован в газете «Известия», 1935, № 23, 28 января. Рассказ высоко ценил А. М. Горький. Печатается по изданию: Иванов Всеволод. Собр. соч.: В 8-ми т. Т. 4. М.: Художественная литература, 1959.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});