Читать интересную книгу «Шпионаж» и «насильственная смерть» И. А. Ефремова - Никита Петров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4

Шпионская версия противоречива и странна. Представьте себе: подставной, тщательно законспирированный резидент стоит дорого, должен работать на очень высоком уровне, — а внедрен в Институт палеонтологии Академии наук… А ведь до войны он работал в геологии, могущей представлять интерес для иностранной разведки; и в конце 1940-х, в пору, когда СССР был занят созданием атомной бомбы, а геологам приказали искать урановые руды, — наш британский резидент раскапывал ископаемых позвоночных. В пустыне Гоби. Нет, что-то не то.

Происхождение шпионской версии имеет некоторое объяснение. В конце 1960-х имел место своеобразный реванш, который брали «органы» после хрущевских разоблачений. Со страниц печати исчезло все, что могло напоминать о преступлениях НКВД. Поднятие престижа КГБ было главной заботой нового его председателя Ю. В. Андропова. Кино и литература вновь принялись восхвалять «нелегкий труд чекистов», создавая фильмы и книги о советских разведчиках, разоблачающих лазутчиков с Запада и их коварные приемы. Советский масскульт быстро привел не только общество, но и самих чекистов к нужному градусу шпионофобии. Особенно страшил их образ шпиона-нелегала, живущего по советским документам.

На поприще борьбы со шпионами пыталось отличиться вечно заслоняемое мощным центральным аппаратом КГБ региональное (а по своей сути глубоко провинциальное) Московское управление КГБ, возглавлямое упомянутым Виктором Алидиным. О. Калугин описал одно из дел, затеянных в этот период: основанием для его заведения послужили показания какого-то рабочего (впоследствии признанного сумасшедшим), якобы видевшего высадку парашютистов. В головах московских чекистов возникла версия, согласно которой «родственник известного советского писателя выехал нелегально в Англию, а в СССР с его документами выброшен английский разведчик-нелегал для внедрения в советское общество, сбора секретной информации и идеологического разложения его изнутри».[14] Калугин не сообщает, о каком писателе идет речь, но, как он пишет, «этим делом Алидин долгое время морочил голову руководству страны». Не здесь ли следует искать причину дела Ефремова?[15]

Что же касается «возникшего подозрения о возможности насильственной смерти» Ефремова — то КГБ вообще никакими расследованиями смертей не занимался, за исключением тех случаев, когда они касались явно насильственной гибели ответственных сотрудников Комитета. Итак, все три версии выглядят маловероятными. Обычно в таких непонятных, таинственных историях полагается уповать на новые архивные находки, которые могут пролить свет на происшедшее.

В наших руках — новые материалы о деле Ефремова. Такие, которые в сущности должны содержать исчерпывающее объяснение: надзорное производство по делу Ефремова, заведенное в Отделе по надзору за следствием в органах государственной безопасности Прокуратуры СССР. Был такой отдел в Прокуратуре, осуществлявший формальный надзор за законностью работы органов, — его обязательно извещали о каждом заведенном уголовном деле и основных этапах его движения. Каждому находящемуся в производстве уголовному делу соответствовало надзорное дело прокуратуры, в него подшивали, как правило, сообщения о заведении уголовного дела, о продлении срока следствия, копии постановлений об арестах и обысках, обвинительного заключения, приговора, поступавшие в Прокуратуру жалобы обвиняемого или его близких и т. д.

Скажем сразу: архивная находка странным образом не только не объясняет дело Ефремова, но только усиливает недоумение. Опишем сначала, что есть в этом надзорном производстве.

Открывает дело спецсообщение за подписью заместителя прокурора города Москвы первому заместителю Генерального прокурора СССР М. П. Малярову от 30 января 1973 г.: «Сообщаем, что 22 января 1973 г. Следственным отделом УКГБ при Совете Министров СССР по городу Москве и Московской области возбуждено уголовное дело по факту смерти профессора палеонтологии, писателя-фантаста Ефремова И.А., последовавшей 5 октября 1972 г., в связи с неясностью причины смерти и для проверки его личности. Расследование по делу проводит старший следователь по особо важным делам следственного отдела УКГБ при СМ СССР по г. Москве и Московской области подполковник Хабибуллин Р.Х. Направляем копию постановления о возбуждении дела».[16]

А вот и эта копия: «Постановление о возбуждении уголовного дела и принятии его к своему производству. г. Москва. 22 января 1973 г. Старший следователь [название должности и отдела] подполковник Хабибуллин, рассмотрев материалы, поступившие из оперативного отдела УКГБ при СМ СССР по г. Москве и Московской области в отношении Ефремова Ивана Антоновича, 1907 года рождения, уроженца дер. Вырица Гатчинского района Ленинградской области, русского, гражданина СССР, беспартийного, не судимого, профессора палеонтологии, доктора биологических наук, писателя-фантаста, проживавшего [адрес], Установил: 5 октября 1972 г. Ефремов, находясь в своей квартире, умер. Обстоятельства смерти Ефремова вызывают подозрения, в частности, 5 октября 1972 г. в момент ухудшения состояния здоровья Ефремова его жена Ефремова Т.И. из городской станции скорой помощи врачей не вызвала; вскрытие трупа Ефремова не проводилось, и он 6 октября 1972 г. был кремирован. Таким образом, причина смерти Ефремова осталась недостаточно выясненной. Кроме того, имеются материалы, дающие основание полагать, что Ефремов не является тем лицом, за которое он себя выдавал. Учитывая, что по делу необходимо установить причину смерти Ефремова, а также проверить его личность, руководствуясь п.6 ст.108, ст.112, п.2 ст.115 и ст.129 УПК РСФСР, постановил: 1. Возбудить по факту смерти Ефремова И.А. уголовное дело. 2. Уголовное дело принять к своему производству и приступить к предварительному следствию. 3. Копию настоящего постановления направить прокурору города Москвы».[17] Подписал Хабибуллин, «Согласны» — начальник следственного отдела УКГБ по Москве и области и начальник Московского Управления генерал-лейтенант Алидин.

Подчеркнем, речь идет именно об уголовном деле, а не агентурных наблюдениях и разработках. И возбуждено оно спустя три с половиной месяца после смерти Ефремова и два с половиной — после обыска.[18] О нем, кстати, здесь ни слова не сказано, а по записанным Измайловым словам Хабибуллина, санкцию на него давал как раз заместитель Генерального прокурора Маляров, которому адресовано спецсообщение. Никаких документов об этом обыске в надзорном деле нет.

Далее в досье следует серия предельно кратких извещений из Прокуратуры Москвы в Прокуратуру СССР о продлении сроков следствия по делу Ефремова, сначала до 22 мая 1973 г., затем до 22 июля 1973 г., 22 октября 1973 г., 22 января 1974, 22 февраля и наконец — до 22 марта 1974 г. К каждому из этих документов могла бы быть приложена копия соответствующего постановления следователя (своего рода отчет о проделанной работе с изложением того, что еще требуется сделать и для чего нужно дополнительное время), но сделано это лишь однажды, и как-то невпопад: 17 июля 1973 г. из Прокуратуры Москвы направляется сообщение о продлении срока следствия до 22 октября, а 14 августа почему-то направляется «для сведения» постановление о продлении срока следствия от 12 июля.[19] Возможно, это связано с тем, что, судя по делопроизводственным пометам, дело начал курировать другой сотрудник Прокуратуры, решивший запросить дополнительную информацию; но никаких следов такого запроса в деле нет. Постановление составлено уже не Хабибуллиным, а другим следователем (по сведениям Измайлова, Хабибуллин в 1973 г. ушел на пенсию).

Констатирующая часть постановления гласит: «Настоящее уголовное дело возбуждено 22 января 1973 года в связи с возникшими подозрениями относительно обстоятельств смерти Ефремова. […] Из полученного заключения специалистов по медицинским документам Ефремова следует, что с учетом его общего болезненного состояния резкое ухудшение самочувствия могло наступить в любое время и могло привести к смертельному исходу от острой сердечной недостаточности. Во время производства обыска в квартире Ефремова было изъято большое количество письменных документов на имя Ефремова, и в частности, письма Урбонаса А. П., жителя Белорусской ССР, и Пермякова Г. Г., жителя г. Хабаровска. Урбонас — в прошлом агент контрразведывательных органов буржуазной Литвы и немецко-фашистских оккупантов. В 1933 году он предлагал свои услуги польской разведке. С этой целью им было написано письмо, в котором он сообщал свои биографические данные и называл лиц, через которых мог бы собирать секретные сведения. К письму Урбонас приложил свою фотокарточку. В настоящее время по делу проводится криптографическая экспертиза для расшифровки текста письма Урбонаса к Ефремову от 17 марта 1967 года. По предварительному мнению (заключению) экспертов, в данном письме, как и в других материалах переписки Урбонаса и Пермякова, содержится кодированная информация. Для выяснения, Урбонасом ли было написано письмо в польскую разведку, и он ли изображен на приложенной к письму фотокарточке, по делу необходимо назначить криминалистическую и почерковедческую экспертизы. Кроме того, следует установить и допросить свидетелей, знавших о сотрудничестве Урбонаса с немецкими контрразведывательными органами, а также провести другие следственные действия».[20] Для всего этого требуется продлить срок следствия до 22 октября. А затем еще и еще.

1 2 3 4
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия «Шпионаж» и «насильственная смерть» И. А. Ефремова - Никита Петров.
Книги, аналогичгные «Шпионаж» и «насильственная смерть» И. А. Ефремова - Никита Петров

Оставить комментарий