Читать интересную книгу Кровавый апельсин - Сэм Льювеллин

«Экспресс» ударился днищем, через мгновение — еще раз, так, что у меня клацнули зубы. Черт побери, еще три-четыре такие волны — и на Карахских скалах окажется просто груда обломков. Внезапно я почувствовал страх. Алан срывающимся тонким голосом кричал что-то о спасательном плотике. Слишком поздно думать о плоте. Теперь, чтобы выбраться из этой передряги, оставалось только прыгать в воду и плыть что есть сил к берегу, подальше от скал.

— Надевай спасжилет! — заорал я Алану. — Только вплавь!

Я видел сверкающие белки его глаз и разинутый рот, но не разобрал слов.

— Плыви! — крикнул я еще раз и поспешил на корму. «Экспресс» уже здорово набрал воды и выглядел как дохлый кит. Добравшись до Эда, я рявкнул ему прямо в ухо: — Прыгай за борт!

Перекрывая все звуки, он с яростью бросил, словно отрезал:

— Нет!

— Самоубийца!

— Ни за что! — с той же силой повторил он.

«Экспресс» тяжело поднялся на очередной волне и скатился вниз. От резкого удара я опять чуть не прикусил язык и что было сил ухватился за леер. Теперь мы врезались левым поплавком. Треск, означавший, что его оторвало, совпал с отчаянным воплем Алана. Нечто высокое и черное, похожее на дерево, мелькнуло перед глазами.

Рухнула мачта.

— Алан! — заорал я.

Но он не отвечал.

Я ухватил Эда за ворот. Не так-то легко справиться с массивной тушей Эда, особенно когда он сопротивляется.

Тримаран тяжело вздрогнул: отвалившаяся мачта торцом ударила в корпус, подобно тарану. Под нами прошла еще одна волна, и я увидел в каких-нибудь двадцати ярдах взметнувшуюся белоснежную стену брызг. У нас оставался один-единственный шанс.

Я продолжал изо всех сил тащить Эда, но он уперся кулаком мне в плечо. Ничего не оставалось, как использовать его же силу. Я отпустил его и резко толкнул от себя. Как я и ожидал, он упал навзничь, зацепившись за фальшборт[6], и свалился в воду.

Гораздо проще оказаться в море с чьей-либо помощью, нежели решиться прыгнуть самому. Я набрал полные легкие воздуха и последовал за ним.

Вода оказалась настолько холодной, что перехватило дыхание. Футах в шести барахтался Эд. Я едва успел крикнуть, чтобы он плыл к берегу, как захлебнулся накрывшей меня волной. С трудом сбросив куртку и ботинки, и я поплыл, держась параллельно берегу и стараясь убраться подальше от смертельного кипения бурунов вокруг скал.

От этого заплыва в памяти остались только холод и огромные волны, несущиеся к берегу. Один раз, оказавшись на гребне, я попытался разглядеть Алана, но мне это не удалось. Зато я увидел черную пасть скал, в которой бурлила вода, покрытая пеной, словно белоснежной скатертью. На скалах, подобно гигантскому насекомому, пытающемуся выбраться из этой пены на сушу, что-то темнело. «Стрит Экспресс»...

Спустя некоторое время я приблизился к полосе прибоя и с вершины поднимавших меня волн мог уже разглядеть огоньки на берегу. Я страшно устал. В каких-то пятидесяти ярдах жители самой обычной деревушки спокойно почитывали «Санди пресс», но между ними и мной — гудящее и грохочущее белопенное пространство... Можно было разрыдаться от этакой несправедливости судьбы.

Я начал задыхаться; ноги онемели и почти не слушались. Я уже с трудом держался на плаву. Мощная волна подхватила меня и какое-то время несла на себе к берегу. Я прилагал последние усилия, чтобы удержаться на гребне, но не смог. Она накрыла меня, и наступил миг блаженства — ни ветра, ни грохота... Но волна ушла вперед, и мне показалось, что я попал в гигантскую стиральную машину, где перемешивались вода и песок. Я барахтался в пене, которая была слишком похожа на воду, чтобы дышать, но недостаточно — для того, чтобы держаться на ней. И начал тонуть. Шум и хаос уже пропадали куда-то, но следующая волна подхватила меня и кинула вперед... В этот момент ноги мои коснулись песка — блеснула надежда, которая превратилась в реальность: встав на четвереньки, я выполз на берег, который был покрыт клочьями пены.

Я полз, оставляя в плотном мокром песке глубокие следы. Лунки тут же заполнялись водой, и в них отражался свет уличных фонарей. Добравшись до великолепного сухого и теплого песка, я рухнул.

Чуть отлежавшись, я взглянул на светящиеся стрелки часов, с удивлением обнаружив, что с момента пробуждения в каюте «Экспресса» прошло всего лишь четверть часа. По моим ощущениям, прошла целая вечность.

Обернувшись, я разглядел у кромки прибоя плотную фигуру Эда, ползущего по белесым языкам пены. Чувствуя жуткую боль в ногах, я заставил себя встать. Кроме нас двоих, на пляже не было никого. Кое-как доковыляв до него, я спросил, не видел ли он Алана.

Эд молча покачал головой. По его лицу все еще текли струйки воды.

Потом я услышал возбужденные голоса людей на автомобильной стоянке; по песку и белым гребням прибоя заметались лучи карманных фонарей. На воду спустили несколько рыбацких лодок, которые понеслись по волнам, освещая бурное море прожекторами. Фонари выхватывали из темноты кучи водорослей, выброшенные на берег бревна, мокрый песок... Алана нигде не было.

Из Йохалы примчался, прыгая на волнах, спасательный катер. Людей на берегу становилось все больше. Кто-то отвел меня в дом, дал переодеться, пытался расспросить меня, произнося слова с мягким гортанным акцентом Западного Уотерфорда. Не помню, что я отвечал; знаю только, что рвался обратно на берег.

Стало светать; наступило время отлива. Фонари светили тусклее. Мужчины и женщины несколькими группками стояли вдоль берега. Серенький рассвет помог различить на скалах все, что осталось от «Экспресса», — обломок бимса, расплющенный термос, бубновый валет из покерной колоды... Карахские скалы разделались с ним так; что все остатки тримарана Эда Бонифейса вполне могли бы уместиться в почтовом ящике средних размеров.

Оцепенев, я молча разглядывал все это. За спиной послышался звук шагов. Я обернулся и увидел Эда, который, волоча ноги по песку, приближался ко мне, грязно ругаясь.

Мне не хотелось разговаривать ни с Эдом, ни с кем бы то ни было. Я по-прежнему всматривался во вздымающиеся через равные промежутки времени свинцовые волны, словно надеясь разглядеть плывущего Алана. Спасательный катер и около дюжины рыбацких лодок продолжали бороздить бухту. Поиск длился около шести часов; даже если Алан успел надеть спасательный жилет, за это время он должен был умереть от переохлаждения.

Эд, с остекленевшими, остановившимися глазами, подошел ко мне. Он был в сухой одежде с чужого плеча, великоватой даже для его плотной фигуры. Тот, кто одолжил ему свитер и брюки, поделился и виски — это я определил по его дыханию. Сгорбившись, он тоже всматривался в бушующее море.

— Проклятье! — произнес он.

Я кивнул, решив, что он переживает об Алане. Но ошибся.

— Я позвонил в страховую контору, — продолжил Эд. — Выложил им все, как есть. Они сказали, что проведут расследование. — Он пнул какой-то кусок деревяшки и добавил: — Черт бы их побрал с этим расследованием!

Ветер, не ослабевая, дул с прежней силой. Море все так же бушевало. Алана нигде не было видно.

— Они считают, что якорный канат может выбросить на берег, — сказал Эд. — Хотят его найти и разобраться, в чем причина. Неужели они считают, что я сам перерубил канат и убил этого парня, чтобы получить страховку? Я что, какой-нибудь маньяк-убийца? — возмущенно закончил Эд.

— Может, он еще жив? — предположил я.

Эд промолчал. Мы оба хорошо понимали, что надежды нет.

— Полмиллиона фунтов! — горестно воскликнул Эд. — Полмиллиона этих чертовых фунтов. Вон они! — Кивком головы он показал на обломки тримарана, разбросанные на скалах, как конфетти после свадьбы. Он схватил меня за руку. — Мы попытались уйти в море, но нас выбросило на камни, а потом ты столкнул меня за борт, понял?

Я не мог пошевельнуться от усталости, поэтому просто стоял и тупо смотрел на него. Нешуточное страдание отразилось на его пухлом лице игрока. Он заговорил о деньгах в тот момент, когда здесь, рядом с нами, погиб человек! Эд был моим старым другом, но с недавних пор с ним стали происходить очень странные вещи. Я пожал плечами. Он дернулся было что-то сказать еще, но я отвернулся и отошел в сторону.

До полудня я оставался на берегу. Ветер немного стих; облака над Атлантикой развеяло, и открылся кусок голубого неба. Я все стоял на светлом песке и смотрел, как рыбацкие лодки вдоль и поперек бороздят зеленые волны бухты, продолжая поиски. Над ними парили белые чайки.

От Алана не осталось и следа.

К вечеру, когда стало темнеть, я вытащил Эда из местного кабака. Мы уехали в Корк[7], откуда улетели на следующее утро.

Глава 2

Наш «Браймон Твин Оттер» круто зашел на посадку в аэропорту Плимута, резко пробежал по бетонке мимо выстроившихся в ряд каких-то допотопных учебных самолетиков и подрулил к зданию вокзала. Аэропорт Плимута — совсем не то место, где вы можете рассчитывать на встречу с какими-нибудь важными персонами. Но как только человек в блейзере, поднявшийся из-за стойки бара за таможенным контролем, повернулся к нам, я узнал его клочковатую рыжую бороду и понял, что сегодняшний день стал исключением из правил.