Читать интересную книгу Легко ли быть оборотнем? - Александр Кузовкин

«Я ничего не понимаю, — прошептал Фероль, — ведь это же была волчья лапа!»

Санрош нагнулся, и его тоже охватил ужас: на траве лежала свеже-отрубленная кисть руки. Его ужас еще усилился, когда он заметил на мертвых изящных пальцах несколько перстней. Один из них, искусно сделанный в виде спирали и украшенный голубым топазом, он узнал. Это был перстень его жены.

Кое-как отделавшись от совершенно сбитого с толку Фероля, Санрош завернул кисть в платок и, спотыкаясь, поплелся домой. Его жена уже вернулась. Слуга доложил, что она отдыхает и просила ее не беспокоить. Зайдя в спальню жены, Санрош нашел ее лежащей в кровати в полубессознательном состоянии. Она была смертельно бледна. На простынях виднелась кровь. Вызвали доктора, и он смог спасти жизнь мадам Санрош искусной обработкой раны: кисть ее руки оказалась отрубленной.

Санрош провел несколько мучительных недель, прежде чем решил поговорить с женой об этой истории. В конце концов несчастная женщина призналась, что она оборотень. Видимо, Санрош был не очень хорошим мужем, поскольку он пошел к властям и донес на нее. Было начато судебное разбирательство, и после пыток женщина полностью созналась в своих злых делах. Вскоре мадам Санрош была сожжена у столба, и больше Овернь оборотни не тревожили.

Эта история появляется в том или ином варианте во многих свидетельствах того времени. Определенно, она — одна из наиболее ярких и будоражащих иллюстраций страшного явления. Теперь же наступило время назвать все своими именами, попытаться пролить свет на эту загадочную историю.

Это не выходец с «того» света!

Оборотень и его отвратительные дела были известны уже во времена основания Рима. Этого существа боялись в Древней Греции. Но, как и в историях с вампирами, сильнее всего присутствие оборотней проявлялось в Восточной Европе, где лишь при одном упоминании о волкодлаке крестьянин бледнел и с тревогой оглядывался вокруг.

Франция изрядно натерпелась от лу-гару, и народные легенды содержат множество рассказов об охотах на человеко-зверей, обитавших в трах. Вполне естественно, что эти легенды больше распространены в сельских и горных районах, таких, как Овернь и Юра, где волки причиняли много хлопот пастухам. Германия была излюбленным местом этой напасти. Что же касается ее распространения на север, то, хотя Англия, видимо, не была слишком ей подвержена, сохранившиеся записи свидетельствуют, что в Ирландии оборотни обитали.

В отличие от вампира, выходящего из могилы, чтобы пить кровь живых людей, оборотень не является выходцем с «того» света. Он — явление чисто земное. Похоже, что превращение человека в оборотня вызывалось некой напастью, которая могла поразить любого. Укушенный оборотнем заражался обязательно, но ужасные симптомы могли появиться у человека и тогда, когда он в безопасности сидел у себя дома и не делал ничего, что могло бы определить ему такой удел. Именно с этим были связаны дикий страх и массовые казни в средние века, когда подозреваемых в том, что они оборотни, сжигали и предавали мечу, чтобы освободить от этой напасти землю. Ужасна была ярость, с которой в народе встречали проявления присущих, как считалось, оборотням признаков, а примитивные суды и массовые казни походили на всеобщую истерию. Во время вспышек неистового массового страха человек, слегка тронутый безумием или «смахивающий» на волка: имеющий острые зубы, худое вытянутое лицо, мог легко оказаться под подозрением и угодить в суд.

Больше всего боялись полнолуния, поскольку считалось, что напасть поражает в это время особенно часто. «Пораженные луной» обнаруживали, что их тела изменились мерзким, отвратительным образом, они начинали походить на волка и вести себя, подобно этим зверям. Претерпев такие превращения, они отправлялись в ночные скитания, убивая любого, кто попадется им на тропе. Вполне вероятно, что они представляли собой жуткое бедствие. Чтобы человек превратился в вампира, на него должен напасть другой вампир. Но ликантропия может неожиданно поразить любого человека, и от нее нет спасения — ни чеснок, ни облатки, ни крест не помогают…,

Итак, пришло время поговорить о ликантропии подробнее. Как повествуют древние трактаты, истинный ликантроп не только изменяется физически, так что своим обликом начинает походить на зверя, но меняется и его разум, поведение. Он ощущает себя только зверем. В отличие от вампира он не ограничивается ночными действиями, встреча с ним грозит бедой и в солнечный день. Но все же лунный свет, как говорилось, особенно опасен. Когда висит полная луна, и собаки, другие дикие звери воют в ее бледном холодном свете, человек рискует особенно.

Пораженный ликантропией очень быстро изменялся внешне. Начало приступа часто сопровождалось ощущением легкого озноба, который затем сменялся лихорадкой. Человек испытывал головную боль и страдал от сильнейшей жажды. Руки начинали пухнуть и удлиняться и, как и у больных проказой, кожа лица и конечностей грубела и расплывалась.

Испарина и затрудненное дыхание тоже часто сопутствовали превращению, принимающему затем более определенную форму. Ногам начинала мешать обувь и жертва ее сбрасывала, пальцы ног искривлялись и делались цепкими. Рассудок жертвы тоже менялся: ей становилось неуютно и тесно в доме и хотелось вырваться наружу.

Затем вместе с тошнотой и спазмами приходило полное помутнение рассудка, в груди начиналось жжение, язык отказывался повиноваться, вместо членораздельной речи существо издавало гортанное бормотание. Когда наступала эта стадия, ликантроп сбрасывал одежду и вставал на четвереньки, туловище его темнело, покрываясь матовой шерстью. Затвердевали подошвы ног — голый человек-зверь мог бегать по острым камням и колючкам так, как не смог бы нормальный человек с чувствительной кожей.

Голова зарастала грубым волосом так, что казалось, будто человек надел маску животного. Потом, особенно в полнолуние, ликантропом всецело овладевала жажда крови, подавляя все остальные чувства. И он убегал в ночь, воя на луну и убивая всех — животного или человека — кто попадался ему на тропе.

Обычно он убивал, как и большинство хищников, прокусывая шейные артерии. Удовлетворив свою кровожадность, ликантроп падал в лесу на землю и засыпал. К утру человек-волк снова становился человеком. Убийства ночью, раскаяние днем — такова была ужасная участь душегуба-оборотня.

Ликантроп всегда чувствовал, когда начинались эти изменения, но все происходило так быстро, что страдающие этой напастью должны были принимать специальное меры, что/бы предотвратить свое разоблачение. Те, у кого дома были достаточно велики, скрывались в потайных комнатах до тех пор, пока опять не становились самими собой. Другие, если приступ начинался ночью, бежали в леса и там рычали и катались по земле, кусая и царапая стволы деревьев, а после терзались муками разума в такой же степени, как и муками тела.

У ликактропа было мало шансов на исцеление. Он был обречен блуждать каждую ночь, пока какое-нибудь существо, более сильное чем он, не уничтожит его или пока серебряная пуля не положит конец его страданиям. Правда, оборотни в отличие от вампиров могли быть убиты-и обычными способами, но самым эффективным средством считалась специально изготовленная серебряная пуля, верно поражавшая чудовище насмерть. Это мнение было широко распространено в некоторых областях Европы до XVIII века так же, как и старая история о том, что оборотень всегда носит с собой свой толстый, лохматый волчий хвост. Люди-полагали, что эта физическая особенность всегда сохраняется при ликантропии, и при осмотрах доктора неизменно осведомлялись о его наличии.

Существовало также мнение, что, ест и спрятать или сжечь одежду подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. Это суеверие было особенно распространено в Восточной Европе и России.

Во многих странах святая вода считалась эликсиром против напасти. Люди верили, что, вылитая на подозреваемого ликантропа, она физически сжигает шерсть и очищает жертву.

Ситуация, в которой оказывался подозреваемый в ликантропии, была в самом деле ужасной, напасть создавала целый комплекс нравственных и религиозных проблем в век, когда церковь играла важную роль буквально во всех ежедневных человеческих делах.

Если власти узнавали о существовании ликантропа, его ждала страшная участь. Максимум, на что он мог рассчитывать, — быстрая и легкая смерть, но такой милости несчастного удостаивали редко. Обычно оборотней предавали публичному суду, сопровождаемому пытками, а затем отправляли на ужасную казнь, чаще всего сожжение.

Да и доказательства виновности оборотня добывали весьма жестокими способами. С ним мы уже познакомились в истории мадам Санрош. Чаще же ликантропа выслеживали по кровавому следу, приводившему к человеку, или, если раненый зверь не оставил следов, искали человека, имеющего рану или повреждение там же, куда был ранен и волк.