BIKE SALOON
В нашем импровизированном салуне «Байк» остановилась московская команда Country Count Band. Если вы слушаете музыкальную программу «Четыре четверти» российского радио, то наверняка заметили появление в эфире новой фигуры под именем Джек «Соколиный Глаз», который ведет свою программу о кантри-музыке. Тогда тем более не будет для вас неожиданностью имя Петр Тумаркин, поскольку Джек-ведущий и Петр-музыкант – одно и то же лицо. С ним-то мне и удалось встретиться. Вместе со своим компаньоном Олегом Блохом они рассказали о группе.
– Скажите, почему вы выбрали стиль кантри?
Петр: – Я считаю, что музыка кантри несет в себе очень большой заряд искренности чувств. А искренность всегда привлекает своей непосредственностью.
Олег: – Я бы добавил, что эта музыка демократична. Выбирая стиль кантри, мы основывались на позициях фольклора, прежде всего на его многообразии, что нас и прельщало.
– Вы не относите себя к тому музыкальному слою, который подразумевается под словом «поп»?
Олег: – Абсолютно нет! – Насколько мне известно, кантри – музыка народная, то бишь популярная, а значит…
Петр: – Нет, я отношу себя к поп-музыкантам, но ни в коей мере не к поп-тусовке. Это большая разница. К тому же вся отечественная «попса» поет по-русски, а мы это делаем по-английски. Мы больше относимся к музыкантам, играющим в ключе Западной Европы, это – английский, шотландский, кельтский фольклор. Оттуда мы и перенимаем основные музыкальные решения.
– Значит, следует определить вашу музыку в разряд «фолк»?
Петр: – Дело в том, что в настоящем понимании «фолк» – это раздел кантри. А кантри – настолько многогранное явление… Мысленно нарисуйте себе круг, напишите на нем «кантри». Далее разделите этот круг на сегменты, это: блю-грасс, фолк-рок, кантри-рок, кантри-энд-вестерн и т. д.
– Слушая ваши композиции, замечаешь, что некоторые моменты навеяны уже явно нашими, русскими мотивами… или я ошибаюсь?
Олег: – Да, вы попали в самое яблочко. Действительно, мы применяем своеобразную прокладку, используя наш российский фольклор. Такое сочетание приводит к интересным творческим решениям.
– Вы собираетесь продолжать в духе «а ля рюс», или это только определенный этап вашей работы?
Олег: – Я бы не сказал, что мы целиком и полностью опираемся на наши народные музыкальные традиции, поскольку у кантри другая специфика. Считаю ошибкой создание композиций на откровенных цитатах из русских тем по типу: «Ах вы, сени, мои сени», «Коробейники», хоть и звучит это в стиле кантри. На мой взгляд, может, это имеет какой-то сиюминутный эффект для иностранцев, но они с большим удовольствием послушают русские песни на балалайке или на гармошке, это будет более уместно. А наша задача, сохраняя специфику кантри, привнести свои новые элементы, в чем, кстати, диапазон у нас широк.
– Откуда вы черпаете темы для своих песен?
Петр: – Авторы песен – классики англо-шотландской поэзии: Артур Канингэм, Томас Нэш, Вальтер Скотт и Уильям Блэйк. Поэтому наши песни – это белое пятно на массивном теле творчества наших кантри-групп, репертуар которых дальше традиционализма не двигается. И создается стереотип у слушателя, что кантри – музыка беспечная и веселая, дескать: «Эй, Джон, давай!"… банджо понеслось, упражнение в беглости, на умца-умца, гоп-ца-ца… Ничего подобного! Эта музыка очень грустная, а размышление над жизнью, по-моему, более актуально на сегодняшний нелегкий день.
– Многие отечественные группы, в особенности работающие в стиле трэш-, дэз-металл, не представляют себе своей музыки без английских текстов, несмотря на то, что англоязычные группы (за исключением импортных) воспринимаются нашей публикой без особого энтузиазма. Легко ли вам приходится на этом поприще доносить суть вещей до своего слушателя?
Петр: – Пусть кто-нибудь покажет мне русский перевод тех текстов, что мы исполняем, который мог бы поспорить хотя бы на десятую часть со своим оригиналом. Взять, к примеру, стихи Уильяма Блэйка, его «Песни невинности»… Я не нахожу достойных переводов. Пытаюсь, конечно сам переводить, но, к сожалению, ничего, похожего по поэтике и смыслу, не получается, к тому же у кантри корни западные – ирландские, американские. Их музыкальная ритмика ну никак не вписывается в рамки русского языка, здесь нужен английский слог. – Поговорим о составе группы.
Олег: – На ударных играет Валентин Левашко; бас-гитара – Иван Новиченко, он уже более семи лет в группе; клавишные, вокал, акустическая гитара, губная гармошка – Петр Тумаркин; скрипка – Светлана Королёва («мисс-очарование, как мы ее зовем); на аккордеоне играю я, Олег Блох; вокал – Татьяна Петросян, поет на великолепном английском, подобных ей кантри-певиц у нас в СНГ еще нет. Хочу сказать еще о звукорежиссере: это наши «уши», наше качество – Игорь Малашинский.
– Как я понял, с его легкой руки был записан ваш новый альбом?
Оба: – Совершенно верно.
– Ну и традиционный последний вопрос. Каковы планы на будущее?
Петр: – Хотелось бы сделать список песен несколько длиннее, с тем, чтобы хватило на компакт-диск.
Олег: – А если кого-то мы заинтересуем, готовы ответить на любые, касающиеся нас, творческие предложения. Наш контактный телефон: 159—43—17, Москва.
– Спасибо вам за насыщенную беседу. В Липецк-то приедете на гастроли? Оба: – А почему бы и нет?! Если пригласят, конечно…
С нудными вопросами приставал к музыкантам из Country Count Band
Игорь Ржавин. «МВ», №32, 1996
МЫ ЖИВЁМ В ИЛЛЮЗОРНОМ МИРЕ
Приветливый, общительный, непосредственный. Такую краткую характеристику можно было дать Косте в первые минуты знакомства, тем самым не сказав о нём ничего. А чтобы раскрыть, хотя бы, наполовину его творческую личность, не хватило бы месяца. Мы встретились с ним «по звонку» в салоне магазина «Эконика». Там, как оказалось, висит несколько Костиных картин.
– Я работаю в направлении пластического реализма. Пишу по велению души. Не переношу подёнщины, чем сейчас заняты почти все знакомые мне художники.
На улице, после непродолжительной переклички с торговцами на импровизированную тему, Константин предложил мне пройти в офис магазина «Техническая книга».
– Мои работы висят в помещениях подобного рода в разных точках Липецка, как своеобразная маршрутная галерея.
По мере нашего с Малаховым передвижения по городу у меня создалось впечатление, что он знаком с половиной населения Липецка. Это говорило о великолепной наблюдательности и большом внимании художника к людям.
– А как же иначе? Ведь все они составляют массу прекрасных силуэтов, и навевают творческие замыслы для будущих работ. Я иду и вижу, я общаюсь – значит, я рисую. Жизнь для меня – это большая движущаяся картина, фрагменты которой трансформирую на своих полотнах.
Как только мы вошли в «Техническую книгу», Константин сразу же привлёк внимание посетителей и продавцов, с которыми, разумеется, тоже знаком.
– Это моя новая работа, полюбуйтесь.
И начал подыскивать временное пристанище своему произведению. Водрузив картину на прилавок, провёл меня в офис.
– Картины не имеют названия. Это противоречит их логике. Ориентируюсь больше на Восток, и его философию (Лао Цзы, к примеру). Картины не имеют сюжета – они, скорее, пространственные, чем временны́е.
Далее мы остановились в салоне «Самсунг», где на стенах отлично гармонировали с атрибутикой и рекламой три-четыре произведения Малахова.
– Я не отображаю действительность, работа – это уже сама действительность. Художник создаёт иллюзорный мир, но всё, что мы видим вокруг – тоже иллюзия. Тонко реагируя на глубинные процессы, возможно, невидимые глазу и происходящие в другом измерении, настоящий живописец, являясь мостиком, налаживает контакт социумом и средой.
Вот такой урок о высших материях мне преподал «великий русский художник», как он в шутку себя назвал. И несмотря на то, что работы Константина Малахова имеются в частных коллекциях в Индии и США, сам он не делает на этом бизнес, из принципа. Для него творчество и деньги – несовместимы. Учился Константин в питерской частной студии Иллариона Голицина. Своими педагогами считает также липецких мастеров Виктора Семёновича Сорокина и Василия Ивановича Шевченко.
А ещё, как признался Костя, ему близок по духу Даниил Хармс со своими мистически-реальными персонажами.
– Люди слишком отвердели, покрылись накипью от кипящей этой жизни, и порой не видят истинной красоты.
Ну что ж, Костя, остаётся пожелать тебе успехов в борьбе с накипью!
Игорь Ржавин, «ЭХО» №8, 1996 г.
LISTEN CLOSE!
«Слушайте внимательно!» – именно такой изначальный смысл вкладывали в название своей группы (LC) музыканты из Москвы, взывая к требовательной публике. И результат превысил все ожидания – их услышали даже в Западной Европе, где тут же предложили заключить контракт со звукозаписывающей фирмой (MCI). Так вышел первый CD группы LC, носящий название «Часовая бомба».