Салман, резко отставив стул, поднялся и раздраженно, повысив голос, выпалил:
- Вы с первого курса терроризируете меня, издеваетесь надо мной. Умышленно запутать стараетесь. Совесть, в конце концов, тоже хорошая вещь!
- Верно, сынок, совесть ве.^ь хорошая...
Салман понял профессора. Хлопнув дверью, он ушел.
...Два дня спустя Умид был командирован в Москву на совещание. До того, как отправиться в дорогу, он зашел в деканат и попросил посчитать условно оценку, выставленную им Саламану, удовлетворительной, если тот оставшиеся экзамены сдаст успешно. Жалко парня, объяснил он декану, не хочется, чтобы без стипендии оставался. Декан возражать не стал. Записав фамилию Салмана, он пообещал иметь это в виду.
...В Баку Умид возвратился, когда зимние каникулы давно уже закончились. На первой же лекции он поискал глазами Салмана. Его не было. Он спросил о нем у других преподавателей. Те также его не видели. Сразу после занятий он отправился в общежитие. От коменданта он узнал о том, что Салман после каникул не появлялся. Умид решил подождать пару дней. Такое случалось часто. Бывало, что студенты задерживались за неимением денег на дорогу. Или же не могли расстаться с соскучившимися по ним матерями. Прошла еще одна неделя, но Салман все не показывался. Умид заглянул в деканат. Просмотрел экзаменационные ведомости и выяснил, что Салман благополучно сдал все остальные экзамены, но на стипендию из-за одной двойки зачислен не был. Декан извинился и сказал, что совсем позабыл выполнить его просьбу. Увидев, что Умид остался этим недоволен, он сердито сдвинул брови.
- Что вы толкаете меня на подделку? Если вас это так волновало, позаботились бы с самого начала об этом.
Что же, подумал Умид, он прав. Что верно, то верно. Потом попросил:
- Дайте хотя бы его домашний адрес.
Декан нажал на кнопку. Вошла секретарша и, отыскав адрес Салмана, передала Умиду. Он в тот же день отослал телеграмму, чтобы тот возвращался в Баку.
Они встретились у входа в институт. У Умида было такое чувство, будто он увидел родственника. Он тепло пожал Салману руку и участливо спросил:
- Ты отчего на занятия не ходишь?
- Я больше учиться не буду.
- Это еще почему?
- Мне трудно. - Салман поднял голову и посмотрел на Умида. Нельзя было понять, что выражал его взгляд: то ли смущение, то ли укор. - До сих пор перебивался как-то на стипендию. А теперь и ту срезали...
Умид задумался. Было неприятно сознавать себя виновником того, что парень на втором курсе бросит учебу и уедет. Быть может, сейчас от него, Умида, зависит вся жизнь Салмана, все его будущее? Если останется в институте, то тут все будет в порядке. Паренек поумнеет, будет стараться, получит высшее образование и прекрасную специальность. А если уйдет - бог ведает, что станется с ним. Может, на улицу попадет, может, с дурной компанией свяжется. Мало ли. Есть же случаи, когда вот так останутся не у дел - и пошло-поехало... Пьянки от безделья, воровство, преступления. А играть судьбой человека, калечить ее - не самое ли это великое преступление? Если не помочь парню сейчас, не будет ли он, Умид, мучиться угрызениями совести остаток своей жизни?..
- Никуда ты не уйдешь!
- А на что же мне жить?
- Этот семестр стипендию тебе буду платить я.
Салман не поверил своим ушам. Остолбенело уставился на преподавателя. А Умиду, глядя ему в глаза, показалось, что где-то в самой глубине их зрачков едва уловимо сверкнули маленькие искорки, отдаленно напоминавшие те, что бывают у человека, тонко перехитрившего своего противника... Но он не придал этому значения.
- Профессор, может, поставите тройку?
- Если не будешь учиться, ничего я тебе не поставлю.