Луганск – мой родной город. Я здесь родилась и выросла, тут живут мои одноклассники, мои родители и мои друзья…
Поезда накануне майских праздников в Луганск шли практически пустые. В вагоне до Луганска еду лишь я да пожилой мужчина под семьдесят.
– Меня жена и дети еле отпустили, боятся за мою жизнь, там ведь по улицам ходят вооружённые люди. А в нескольких километрах от города танки стоят…
Впрочем, дело не только в страхе, украинские пограничники не впускают в страну мужчин от 16 до 60. Да и к женщинам молодым приглядываются, вдруг едут на баррикады, на подмогу «сепаратистам».
– С какой целью въезжаете в Украину? – молодой украинский пограничник строг и непреклонен, впрочем, то, что я родилась в Луганске, его смягчает. Врать мне не приходится. Дома ждут родители…
Майское солнце припекает по-летнему, одуряюще пахнет сирень, однако на улицах Луганска малолюдно. В воздухе витает удушливая, как смог, тревога. Магазины, детские сады и школы работают в привычном режиме, однако в классах сидят по 10–12 человек, родители страшатся отпускать детей: в центре возле областной администрации – баррикады, которые охраняют вооружённые люди…
Накануне 9 мая в городе митингующими было захвачено здание областного управления милиции, рядом с которым находится школа. Выстрелы слышали и в классах, говорили учителя.
– Я раньше и не мог представить, что по улицам будут ходить вооружённые люди, а теперь к этому все привыкли, – говорит мне соседский мальчик. – Они ведь – наши, стрелять в детей не будут…
Луганску ещё повезло, здесь не было пока что «зачистки», по городу не шли танки, правда, военные истребители периодически на низкой высоте кружат над городом. Видимо, для устрашения…
Однако жертв, хоть и немногочисленных, избежать не удалось – были раненые и убитый при взятии военкомата, возле захваченного активистами Юго-Восточной армии здания СБУ. Здание СБУ взято под контроль активистами Юго-Восточной армии ещё 6 апреля. Внутри находятся бывшие военные, афганцы, десантники, эти люди уже попрощались со своими близкими, целый месяц они живут в ожидании штурма…
За это время вокруг вырос целый палаточный городок. В палатках уже больше месяца живут те, кто приехал из районных центров Луганской области – из Красного Луча, Ровеньков, Стаханова… На подступах к зданию сооружены баррикады, проход затянут колючей проволокой, мешками с песком, автомобильными шинами. Поначалу было много российских флагов. Сейчас же здесь в основном реют флаги Луганской народной республики, георгиевские флаги и знамёна луганской гвардии. Везде – иконы Божьей Матери, плакаты «Долой хунту», «Нет фашизму», «Обама, руки прочь от Украины».
Перед входом в здание импровизированная сцена, на которой может выступить каждый желающий. Раньше можно было пройти сюда запросто, сейчас на входе всех обыскивают в целях безопасности. Не так давно палаточный городок был обстрелян, погибли люди – неизвестные открыли по ним огонь. Не пускают сюда и пьяных, хотя украинские патриоты любят злословить в адрес тех, кто живёт в этом палаточном городке, – мол, все подряд пьяницы, бомжи и маргиналы. Однако на моих глазах заворачивают молодого рослого парня, который, видно, слегка выпивши.
– Прости, друг, иди гуляй в другом месте. Тут у нас военное положение…
– Вы только напишите правду, – просит пожилая женщина, представившаяся Валентиной, – по телевизору одно враньё, говорят, что Путин – агрессор, мы не верим, русские – наши братья, на них одна надежда…
Перед 9 мая в палаточном городке особенно много людей. Сюда приходят как на экскурсию с детьми, много подростков и молодых людей. Люди уже почти перестали бояться обвинений в сепаратизме и грозящих за это тюремных сроков. Большинство уверены – будут жить в независимой Луганской народной республике.
– Вот такая вот демократия и свобода: те, кто был на майдане в Киеве, – народные герои, а те, кто вышел бороться за свои права в Луганске и Донецке, – сепаратисты, – хором говорят женщины из небольшого городка, где почти стопроцентная безработица.
– Нас Юля ещё восемь лет назад грозила отгородить железной проволокой от всей Украины.
– Там, в здании СБУ, наши заводские ребята, многие прошли через Афганистан, есть боевые офицеры-десантники, – говорит Светлана Ермолаева, председатель профкома железнодорожного цеха холдинга «Лугансктепловоз». – Они не из трусливых, пойдут до конца, но хотелось бы, чтобы всё разрешилось мирным путём. Вся надежда на референдум.
Этих людей с простыми обветренными лицами киевская власть называет сепаратистами, террористами, которых нужно уничтожить как раковую опухоль на теле Украины. А для меня они земляки, с которыми я связана тысячей кровных невидимых нитей. Люди, у которых слова не расходятся с делами, простые труженики не привыкли врать, как врут украинские политики…
– После всего, что произошло, после Одессы и Мариуполя, после зачисток в Славянске и Краматорске мы не можем быть одной страной, – считает активист Юго-Восточной армии краснодонец Артём Галушкин. – У нас разные герои, разные друзья и разные враги.
Примечательно, что и власти Луганска на стороне тех, кто выступает за проведение референдума и создание независимой Луганской народной республики.
На митинге в Луганске, который прошёл 9 мая, глава Луганского облсовета Валерий Голенко вспомнил всё – и трагедию в Одессе, и карательные операции в Славянске и Краматорске и призвал оборонять родную землю от коричневой чумы, обвинив в противостояниях киевскую власть, которая хочет уничтожить всех, кто не считает вояк ОУН-УПА героями, а братьев-россиян – врагами.
– Что бы там ни говорили нам бандеровцы, а мы всё равно будем праздновать 9 Мая, – заявил мэр Луганска Сергей Кравченко, и это несмотря на угрозы киевской власти сурово покарать мэров городов юго-востока за сепаратизм.
Несмотря на призывы Киева не допустить проведения референдума в Донецкой и Луганской областях, он состоялся. Причём в некоторых городах он проходил прямо на улице. В бюллетенях, которые предлагаются участникам референдума, всего лишь один вопрос: «Поддерживаете ли вы акт о государственной независимости Луганской народной республики и соответственно Донецкой народной республики». Всего было отпечатано около трёх миллионов бюллетеней, в них нет упоминания о том, останутся ли республики в составе Украины или присоединятся к РФ.
– У нас зарегистрировались наблюдатели из 36 стран, но приехали только два канадца, – говорит пресс-секретарь Юго-Восточной армии Василий Никитин на встрече с журналистами в Луганске. – Россиян просто не пустили украинские пограничники.
С утра людей так много, что даже выстроилась очередь. Хотя есть и такие, которые боятся идти на референдум – пенсионеры опасаются, что не принесут пенсию, работающие люди страшатся быть уволенными.
– Терпеть дальше некуда, – говорит луганчанин Роман Осадчий. – Карательные операции в Донецкой области возымели обратный эффект, мы устали бояться. Нам не нужен Евросоюз, кроме обнищания он ничего хорошего Луганску не принесёт.
Правда, Роман на всякий случай своих детей отвёз к родственникам в Ростовскую область. Недалеко от Луганска стоят танки, и нет гарантий, что киевская власть удержится от их применения против мирных граждан…
Продолжающаяся расправа над жителями Славянска, расстрел мирных граждан 9 мая в Мариуполе стали лучшим аргументом для многих луганчан.
Но Луганск всё-таки не Крым. И полного единодушия здесь нет.
– Я оправдываю действия властей, – говорит мой одноклассник Дмитрий. – По-другому сохранить единство страны не получится, сепаратисты и те, кто их поддерживает, сами виноваты. Посмотри, кто вышел на баррикады. Маргиналы, неудачники, у кого зарплата ниже трёх тысяч гривен (10 тысяч рублей по сегодняшнему курсу). Нормальный, состоявшийся человек хочет жить в единой Украине, которая скоро станет частью Европы. И вообще во всём виновата Россия. Если бы она не поддерживала наших сепаратистов, не снабжала их оружием, они давно бы уже сдались властям…
Вот такое мнение. Из-за разных политических взглядов на происходящее ссорятся не только давние друзья, ругаются супруги, дети с родителями. Люди разделились на «своих» и «чужих».
Страх. Это чувство я никогда не испытывала в родном городе, теперь он у меня появился. Страх за близких, вообще за всех моих земляков… Многие из них честно признаются: они боятся – за себя, за детей, за родной город, его может ждать такая же участь, какая выпала на долю Краматорска, Мариуполя, Славянска…
Господин Турчинов поспешил назвать референдум «пропагандистским фарсом», который не будет иметь никаких юридических последствий, пообещав также уголовную ответственность для его организаторов. Однако поздно – весь мир увидел, что жители юго-востока не верят Киеву.