Шум на мостовой стоял поистине музыкальный: уродливые земноводные как заводные скрипели одну и ту же «песню». Хотя умом я и понимала, что жабы ненастоящие, но каждый раз, когда наступала на чью-то лапку, вполголоса приносила свои глубочайшие извинения:
— Как же вы не вовремя выскочили на мостовую, уважаемый! Жаль, бесконечно жаль… Обратитесь в лечебницу тетушки Хвои — она поставит вас на ноги всего за несколько дней.
Готова побиться об заклад, большинство учеников сегодня попросту не явится на занятия из-за какого-то жалкого жабьего дождя! Тоже мне, вселенская катастрофа. Я еще понимаю: черная чума напала или дракон объявился. Пусть греют свои мягкие места дома, а мне лишний балл за посещаемость не помешает.
К своему удивлению у самых ворот академии теоретического волшебства я застала группку девчонок, о чем-то увлеченно перешептывающихся. Причина очередной любовной лихорадки пока оставалась загадкой, но уже к концу недели меня, как обычно, будет передергивать от имени нового всеобщего идола. Так что меньше знаешь — крепче спишь.
Среди разноцветных дождевиков я умудрилась разглядеть и малиновый, принадлежавший Рутель — нашей старосте. Нет, я ничего не имею против старост, но уж больно важный у нее всегда вид. Как будто она уже заочно стала магом, а мы и ногтя пальца ее левой ноги не стоим. Несмотря на несколько натянутые отношения, мы с Рутель скорее ладим, чем нет: порой приходится закрывать глаза на некоторые ее недостатки. А все дело в характеристике от старосты, которую каждый студент получает к концу семестра. В общем, как вы уже поняли, дело болото.
— Эй, Тина!
Малиновый дождевик начал стремительно приближаться, и я зашагала еще быстрее, уткнувшись под ноги и скороговоркой извиняясь перед изувеченными жабами:
— Прошу прощения… Да, господин, это моя вина… Надеюсь, вам не очень больно?..
— С кем это ты там разговариваешь? — послышался знакомый голос, и я нехотя подняла глаза на одногруппника.
Знакомьтесь, Орон. Мозгов не больше, чем у начарованной жабы, что я только что с торжественным хлюпаньем раздавила. Ходят слухи, бабушка у него была гоблином, что сам недотепа Орон не отрицает, не зная, впрочем, что гоблины не бывают женского пола. Но лично я вообще сомневаюсь, что если парень узнает правду, то что-то изменится.
— Повторяю кое-какие заклинания, — процедила я сквозь зубы.
Пусть бабушка Орона на сто процентов не была гоблином, по ширине и высоте он даже мог дать фору некоторым представителям этого недружелюбного народца. Орон был без дождевика и, похоже, единственным, кого жабы вообще не волновали.
— А! — с видом знатока произнес он.
Некоторое время он еще простоял молча, составляя в уме складное предложение, но так ничего и не выдал, потому что маленькое торнадо по имени Рутель таки настигло меня.
— Тина, подруга, сколько лет — сколько зим! — Низкий противный голосок старосты пилой врезался мне в мозг. Я попыталась приветливо улыбнуться — вышло, наверное, страшно, потому что Рутель вдруг воскликнула:
— Что у тебя с лицом, Тина?! Неудачно начаровала макияж? Понимаю — с кем не бывает!
Сама Рутель слыла спецом в косметике и даже из-под полы поставляла кое-какие порошочки и мази для поддержания молодости и красоты. Конечно, это то, что нужно молодым колдуньям в девятнадцать-то лет. Судя по нарядам и внешнему виду самой Рутель, бизнес шел хорошо.
— Угу, — буркнула я в ответ, желая побыстрее отделаться от ненавистных однокурсничков. Орон в это время все еще составлял предложение.
Спасла меня очередная жаба, удачно приземлившаяся прямиком на голову надоедливой старосте. Зрелище оказалось настолько забавным, что я тихонько прыснула от смеха, а Орон же заржал во всю мощь. И пока Рутель угрожала парню отрицательной заметкой в журнале в первый же учебный день, я незаметно улизнула со внутреннего двора и направилась прямиком к вестибюлю.
В любую погоду и при любых обстоятельствах в классе я должна появляться первой: это показывает преподавателям то, как ты относишься к их предмету. Картину омрачала только Тигрия, которая вечно опаздывала, однако в этот день, как ни странно, она явилась прямиком ко звонку. Кого-то этот факт обрадовал бы, но видя ее сияющее загорелое лицо, я только насторожилась.
— Звездопадище, Тинка, я тебе сейчас такое расскажу! — зашептала она мне на ухо и вывалила на парту сразу все учебники, что были у нее в мешке.
На первый взгляд Тигрию внешне ничто не выдавало то, что она оборотень. Если бы не тонкие черные полоски у нее на щеках и руках. Ну, еще и пара клыков. Но этот признак не был заметен до тех пор, пока она не открывала рот.
— Ты не поверишь, — продолжала она, — какую штуковину мне удалось раздобыть! — Тигра заговорщически подмигнула и понизила голос до абсолютного шепота: — На черном рынке купила, все до копеечки спустила… Рецепт…
Но что за рецепт, Тигра так и не успела сказать: в аудиторию вошел профессор Круг. Общего в его внешности и его фамилии не было ровным счетом ничего: угловатый, костлявый, с глазами навыкате и тонкими длинными пальцами, похожими на паучьи лапки.
— Так, тринадцатая ступень? — осведомился он уверенным голосом.
Дело в том, что профессор Круг преподавал у нас уже вот как восемь ступеней, но до сих пор каждый раз делал вид, будто видит впервые. То ли у него действительно проблемы с памятью, то ли ему просто нравилось воображать, будто до учеников ему нет никакого дела. В любом случае, каждый семестр начинался с переклички, которую шуты класса благополучно превращали в шоу.
Рутель встала со своего места и с важным видом вручила профессору журнал, будто это была священная реликвия, а она сама благородным крестоносцем. Даже жаба и та не вызывает столько отвращения, сколько эта рыжеволосая девица.
— Эльза Абер! — назвал Круг первую фамилию.
— Я! — послышался звучный бас с последней парты. Класс разразился дружным хохотом.
— Нет, я!
— И я тоже!
Дело было в том, что Эльза несколько ступеней назад осталась на второй год, а ее имя из журнала так и не вычеркнули. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, все это было довольно забавно, если не считать побледневшего лица и без того белокожего профессора.
Когда время урока уже перевалило за половину, мы наконец подошли к последней фамилии из списка.
— Лис Эйлер!
Никто не проронил ни звука. Группка парней с задних парт благоразумно притихла, а сидящие рядом со мной девочки активно зашушукались. Так, понятно, кому у них в этом году выпала роль «парня, которого хотят все». Ирония судьбы была в том, что Лис был единственным человеком в этой академии, которого я действительно не могла выносить сразу по нескольким причинам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});