Читать интересную книгу Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша

Её тревога передается и мне. Пролежав полчаса натягиваю грубые камуфляжные брюки, простую серую майку с логотипом универа и старую куртку, которая облупилась по плечам сеточкой потрескавшегося дешевого кожзама.

Через дворы топаю к промзоне. Тут на оптовой базе мне всегда рады.

— Андрей пришел! — машет мне Степаныч. — он всегда называет меня исключительно так. Андрей. Знает, что мне это приятно. — Давай, подключайся! Фура только пришла.

Здороваюсь со всеми. Кроме Петровича знаю еще Димку, цыганистого на вид парня моих лет. Еще двое незнакомые и не представляются, да и хрен бы на них. Подхватываю звякнувший ящик с водкой. Прохожу десять шагов. Передаю Димке. Через несколько минут сознание отключается, остается только позвякивание бутылок, да нарастающая тяжесть в мышцах.

— Шабаш братва! — Степаныч отсчитывает купюры. Мне отдает четыре сотни, меньше чем остальным. — Звиняй Андрей, — разводит он руками. Ты позже пришел. Мы до тебя уже целую фуру растаскали. Хочешь, я тебе боем отдам?

Бой, это законная добыча грузчиков. В каждой фуре определенный процент бутылок бухгалтерия сразу считает разбившимися. Конечно, никто их при разгрузке не бьет. Водку переносят бережно, как собственного младенца.

— А тушенки на бой нет? — спрашиваю я, вспоминая сегодняшние пластмассовые сосиски.

— Неа, её в железе возят. Не бьется, — смеется Степаныч.

Соглашаюсь на водку и распихиваю два пузыря по карманам. Главное дома спрятать, чтобы батя не нашел. А так можно Симбе отдать. Тот что угодно превратит в наличные, а бухло и подавно. Шагаю домой в приподнятом настроении.

— Ты мерзавец… урод… паскуда… дерьмо, дерьмо, а не человек! — слышу с кухни. Мама кричит на отца. Он только мычит в ответ, пьян до невменяемости. Слышу как она наотмашь хлещет его по щекам. Отец падает неуклюже, как мешок. Скрипит табуреткой садясь обратно.

Не могу это слушать. Тихо, чтобы не хлопнуть дверью, выхожу в коридор и поднимаюсь по лестнице до последнего этажа. Через люк выбираюсь на крышу. Поджав ноги сажусь на самом краю. Город шумит снизу, и я слушаю его дыхание. Где–то там ездят люди на дорогих машинах. Ведут в рестораны красивых девушек. Трахают их на роскошных кроватях, или в саунах, или просто оперев раком на капот. Швыряют на чаевые халдеям мой месячный заработок. Летают к морю просто на выходные, погреться. Желанный покой не приходил, наоборот в груди огнем нарастало бешенство и тоска.

… А может просто потеряться в прочем как и миллионы в мире цифрового глянца…

— Сигой угости.

Я вздрогнул. Симба передвигался неслышно, как медведь. Удивительно для его телосложения.

— Задрал уже, знаешь ведь, что не курю.

— А вдруг повезет, — меланхолично пожал плечами Симба, он же Сёма Баринов, мой однокурсник и друг детства, — спрошу, а ты закурил.

— Жлобяра.

— Поклеп! — возразил Симба, — гнусная клевета. Я не жадный, я просто бережливый. Это вам денежка руки жжет, а у меня ей хорошо. Она живет и размножается.

Сёма был из тех людей, что мог продать снег эскимосам. Девчонкам из группы он толкал корейские кремы и турецкие стринги, пацанам паленые Найки и чинёные гаджеты.

Он выбил из пачки сигу, прикурил и присел на корты рядом.

— Что у тебя?

— У маман новая любовь, — Симба усмехнулся, — жизни меня поучить решил. Чуть не уебал его. Вот и свалил от греха.

Симба отчаянно копил на жилплощадь. Хоть однушку, хоть комнату, да хоть конуру, лишь бы отдельную. Кредит ему, сопляку не давали ни под какие проценты. Его мать, которую он всегда называл чуть иронично «маман», отчаянно не желала взрослеть. Одевалась как наши ровесницы, таскалась по барам и клубам и цепляла парней вдвое моложе себя. Взрослый сын никак не вписывался в её образ жизни, и само присутствие Симбы рядом с собой она воспринимала с недоумением и обидой.

Друган докурил и запустил бычком вниз. Яркая рыжая звездочка кружась полетела в темноту. Хоть желание загадывай.

— А если кому на голову? — спросил я.

— Да насрать, — Симба зло сплюнул вслед окурку, — Я туда еще поссать могу! — Он вскочил, дергая ремень из штанов, — Эй!!! Я ссу вам на головы, ушлепки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Угомонись, — мне стало смешно.

— Ладно, — легко согласился он, — слушай, мне тут подработать предложили. Изи мани. Реально, ни за что.

— Где? — я навострил уши.

— Тестировщиком в онлайн игре. Прикинь, за это ещё и платят!

— Херня, — мне стало неинтересно.

— А чё? — не унимался Симба, — ты ж гамал. Тебе это вообще, как два пальца об асфальт.

— Гамал, — согласился я, — но это в прошлом.

Киберспорт стал самой модной забавой последних лет. С тех пор, как военные поделились с миром доступом в виртуальную реальность, все обычные соревнования отошли на второй план. Тело, помещенное в игровую капсулу, передавало все данные о своих ощущениях в смоделированную среду. Человек получал все чувства: вкус, запах, возможность потрогать, ощутить тепло или холод, почувствовать боль. В виртуальной реальности не играли, а жили.

Гонки, полеты, сражения — безумные трюки на грани жизни и смерти вдруг стали доступны всем. Пусть твоя тачка горит на обочине, пусть твой самолет врезался в землю. Ты сам жив, здоров и готов продолжать борьбу.

Но круче всего были гладиаторские бои. Поединки один на один, группа на группу, каждый против всех. В любом месте, любым оружием или голыми руками. Они опередили по популярности бокс, смешанные единоборства и всестилевое каратэ. Все решала скорость и знание специальных техник виртуального боя. Парадокс, но ни один из реальных бойцов в киберспорте не достиг даже средних результатов.

Четыре года назад я вошел в сборную префектуры по киберспорту среди юниоров. В командном зачете мы рвали всех. Но перед полуфиналом отец сел. Деньги в семье закончились, а аренда оборудования для виртуала — дорогое удовольствие. Любой спорт, это инвестиции, любил повторять тренер. Сначала родители вбухивают средства в свое чадо. На аренду тренировочного времени, на оборудование, на экипировку, на правильное питание. Потом, если ставка выстрелит, и малыш пробивается в большой спорт, он все отобьёт сторицей.

Я сошел с дистанции слишком рано. В юниорской лиге вербовщики только начинают присматриваться к подающим надежды бойцам. Мне не хватило совсем чуть–чуть. Я просто ушел, чтобы никогда не возвращаться, и даже старался не вспоминать о сломанной карьере. Подсел на обычные сетевые игрушки, и бегал в одной лукарем, в другой друидом. Кстати странно, но не смотря на ожидания миллионов фанатов успешную РПГ с полным погружением так и не запустили. Новые проекты вспыхивали время от времени, но потухали на стадии закрытого тестирования. Чего–то у них там не клеилось, но разработчики не спешили откровенничать. Может это один из таких проектов? Все равно, нафиг его.

— А я пойду, — не обиделся Симба. — Расскажу потом, может передумаешь.

Домой я вернулся заполночь, но свет на кухне еще горел. Мать не спала. С каким–то осунувшимся, восковым лицом, она молча сидела за столом глядя в одну точку, будто в доме покойник.

— Будешь чаю? — спросил я.

Она кивнула. Я вдавил кнопку электрочайника, дождался пока он забурлит и залил кипятком два пакетика. Вот и вся чайная церемония. За это время мать не двинулась.

— Что случилось? — я сел напротив.

Кружки стояли перед нами, все равно пить нельзя пока, горячо. Раз сделал, придется подождать, вот и начал разговор. Но мать неожиданно ответила.

— Всё, всё случилось, — она прижала ладони к лицу, словно не могла смотреть на меня, — он спустил всё, коммуналку, то что я откладывала на чёрный день, твой кредит на учебу… У нас нет ничего. Мы нищие, Андрюша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 2

В универ с утра я не поехал. Вместо этого перешел дорогу, сел на электробус номер семь и отправился на другой конец города. Девять остановок. Хорошо, что без пересадки. Здесь, из рядов приземистых хрущевок блестящей опухолью выпирала громада офисного центра. Раньше я понятия не имел, что тут находится. Надобности не было. Теперь правда ситуация тоже не слишком прояснилась. Вывески на здании не было. Вообще ни одной, хотя обычно возле подобных подъездов пестрят разномастные таблички с названиями здешних контор. А тут пусто.