Поэтому вся история похода до 1812 года требует пересмотра. Опубликованные документы русского и французского генеральных штабов открывают перед исследователем новые перспективы, и очень возможно, что придется «совлечь одежду с старых идолов», если только свободное исследование не встретит каких-нибудь неожиданных препятствий.
При новой постановке вопроса, конечно, вся история 1812 года предстанет перед читателем в другом освещении — вот почему нельзя изучать 1812 год вне связи с европейскими событиями, с которыми она связана крепкими нитями. И дипломатические отношения России и Франции при такой постановке вопроса будут освещены несколько по иному[1].
При наличности имеющегося материала Историческая комиссия отнюдь не могла задаваться целью дать в юбилейные дни исчерпывающую работу, которая во всеоружии критического анализа дала бы окончательный ответ на все вопросы.
Наша задача, как было сказано выше, более скромная. Многие из авторов, участвующие своим литературным трудом в издании, имели возможность использовать новые архивные данные; большинству же, конечно, приходилось оперировать с опубликованным уже материалом. И наше издание дает как бы сводку того материала, который до последнего времени был известен в значительной степени только специалистам.
Редакция не считала себя, конечно, в праве затушевывать индивидуальность воззрений авторов. При недостаточной разработанности материала не всегда, пожалуй, и можно было бы установить какую-нибудь одну общую точку зрения. Читатель иногда может усмотреть некоторое разноречие в толковании различными авторами того или иного вопроса. Это — до некоторой степени неизбежное зло в каждом коллективном труде и преимущественно в такой еще не разработанной исторической области, как эпоха двенадцатого года. Но только такой коллективный труд могла предпринять и осуществить к юбилейным дням Историческая комиссия.
Мы должны сказать еще несколько слов по поводу иллюстрационного материала, вошедшего в издание. Подбирая эти иллюстрации, редакция руководилась теми же соображениями, что и при подборе рисунков к другому юбилейному изданию, вышедшему под редакцией Исторической комиссии, к «Великой Реформе». Мы считали нужным использовать прежде всего тот богатый исторический материал, который заключается в современных памятниках быта и культуры, взять наиболее типичное для обрисовки эпох, затронутых в издании, из произведений иностранных и русских художников конца XVIII и начала XIX века, наиболее яркие, доступные для использования образцы исторической живописи уже наших дней (например, воспроизвести целиком знаменитую наполеоновскую серию картин В. В. Верещагина) и, наконец, некоторые военные реликвии нашего достопамятного прошлого. В этих целях нами использованы драгоценные коллекции Исторического музея в Москве, Артиллерийского музея в Петербурге, музея П. И. Щукина, Румянцевского музея, Императорской Публичной библиотеки и некоторые частные собрания исторических памятников и художественных картин. Использованы равным образом и некоторые заграничные альбомы, малоизвестные гравюры и т. д. Если читатель встретится со многими иллюстрациями, ему уже известными, то он найдет немало и такого, что воспроизводится в печати в первый раз.
Несмотря на обширность иллюстрационного материала, находившегося в распоряжении редакции, мы тем не менее считали необходимым некоторые моменты осветить картинами, написанными художниками специально для нашего издания, преимущественно те моменты, которые по своей яркости могли дать материал для художественного воспроизведения и которые в существующих художественных произведениях или вовсе не нашли себе воплощения или нашли воплощение недостаточно отчетливое. А между тем именно эти моменты могли подчас служить ярким дополнением к тексту. Таких картин будет в издании дано около десяти. Так как к каждой из них дается специальное объяснение, то мы здесь их касаться не будем. К этой работе привлечены были художники, давшие свои этюды в «Великую Реформу»: Д. Г. Алексеев, М. М. Зайцев, П. В. Курдюмов, акад. Н. А. Касаткин, акад. К. В. Лебедев и А. В. Моравов. Картины эти писались под наблюдением с художественной стороны Н. А. Касаткина, а с научной (т. е. исторической) — членов Исторической комиссии: В. П. Алексеева, С. П. Мельгунова, Б. Е. и В. Е. Сыроечковских. При совместной работе с художниками обращалось преимущественное внимание на соответствие картин с исторической действительностью, поскольку таковая могла быть воспроизведена кистью художника.
Размещая обильный иллюстрационный материал, предположенный для помещения в издании, редакция по возможности старалась, чтобы иллюстрация шла как бы за текстом, дополняя и разъясняя его. Но, правда, это не всегда было возможно по техническим условиям печати и по соображениям, вытекавшим из внешней архитектоники книги. Нам приходилось лишь избегать грубого расхождения, столь частого в иллюстрированных изданиях. Такие же упреки слышали и мы по поводу «Великой Реформы», упреки в том, что рисунок носит случайный характер, не имея непосредственного отношения к тексту. Но редакция смотрит на рисунок, помещаемый в книге, не только, как на внешнюю иллюстрацию. Иногда его внутреннее содержание служит именно дополнением к тексту, характеризует всю эпоху, на фоне которой выдвинут данный момент. Поясним это одним примером. В первом томе «Отечественной войны» читатель найдет картину К. В. Лебедева «На аукционе в конце XVIII в». Имеет ли эта картина какое-нибудь отношение к тексту? На первый взгляд, пожалуй, и нет. Но какой в действительности глубокий смысл в этой картине, изображающей по Радищеву продажу крепостного семейства! Как разительно противоречит она тем просветительным идеям, которые внедряются в России из Франции! Как характерна поэтому она для обрисовки истинного русского вольтерьянства! Как гармонирует, наконец, со статьей, трактующей отношение русского общества к французской революции! Таковы были наши мотивы, вызвавшие помещение указанной картины…
В заключение редакция считает долгом принести глубочайшую благодарность всем лицам и учреждениям, содействовавшим ей в осуществлении сложной работы по подбору иллюстраций к юбилейному изданию. И в частности администрации Исторического музея в лице А. И. Станкевича и А. В. Орешникова, компетентными указаниями которых редакции приходилось пользоваться беспрестанно, К. С. Кузьминского. Мы должны высказать большую признательность и П. И. Щукину, всегда охотно предоставлявшему редакции право пользоваться его богатейшими и единственными в своем роде коллекциями старины: дирекции Румянцевского музея и в частности Ю. В. Готье и Н. И. Романову, Императорской Публичной библиотеке, Н. Д. Чечулину, полк. Д. П. Струкову, наконец В. М. Соболевскому, предоставившему редакции для воспроизведения много ценных гравюр, С. В. Петерсен, помогавшей по подбору иллюстраций, И. С. Рябинину, Н. С. Какурину, дирекции Литературно-художественного кружка, заведующим Педагогическим музеем при учебном отделе О. Р. Т. Зн. и др.
10 июля 1911 г.
А. Дживелегов. С. Мельгунов. В. Пичета.
От издателя новой редакции «Отечественной войны и русского общества»
«Чтение хороших книг — это разговор с самыми лучшими людьми прошедших времен, и притом такой разговор, когда они сообщают нам только лучшие свои мысли».
Рене Декартля людей, серьезно увлекающихся изучением европейской истории конца XVIII начала XIX вв., выпущенный в свет в 10-х годах уходящего века товариществом Сытина юбилейный семитомник — заметное и авторитетное издание. Являясь плодом коллективного труда своих авторов, он обобщает опыт и знания исторической науки, проделавшей большой путь в осмыслении событий столетней давности. Блестяще скомпонованные тематические разделы, профессионально выполненные и содержательные статьи при богатом и во многом уникальном иллюстративном материале не могут не привлечь к себе даже того читателя, который далек в своих пристрастиях от научно-исторической литературы.
К сожалению, многотомник «Отечественная война и Русское общество», появившийся на прилавках книжных магазинов в 100-летнему юбилею войны 12-го года, ни разу не переиздавался. По сей день можно встретить на полках букинистических магазинов тома его, уже отмеченные временем, однако цена их столь высока, что далеко не каждый библиофил может позволить себе роскошь владения этим изданием.
Позволю себе с огорчением отметить невысокое качество переплета томов, которое, по-видимому, объясняется желанием издателя поступиться качеством во имя увеличения тиража. Особо замечу и оставляющее желать лучшего типографическое качество большинства иллюстраций, которое можно объяснить слабо развитой в то время технологией печати растровых изображений. Исключение составляют рисунки, помещенные на отдельных листах. Указанные изъяны в конечном итоге не могли не сказаться на качестве исполнения новой редакции.