Рассмотрим этот посыл как глубокое заблуждение, причем одно из самых распространенных среди поклонников бумажных денег. Дело в том, что количество физического золота в мире фиксируемо, и его добыча увеличивается. На текущий момент в мире насчитывается около 180 000 кубометров сырья, из которых центральные банки, министерства финансов и суверенные фонды только 35 000 кубометров признают официальными. Таким образом, это золото может поддерживать любое количество мирового финансирования и торговли в рамках установленной золотой цены. А сама цена за товар определяется путем простого расчета через коэффициент отношения физической стоимости золота к денежной массе.
Теперь хотелось бы провести некоторые расчеты. Но в какой валюте должен определяться золотой стандарт, какая денежная масса должна использоваться для этой цели, какое количество бумаги и какие денежные агрегаты (М0, М1 и т. д.)[8] следует учитывать, какое соотношение бумаги с золотом будет являться оптимальным?
С 1815 по 1914 год Банк Англии успешно провел около 20 % операций, основанных на золотом стандарте, обеспеченном необходимой денежной массой. В период 1913–1965 годов Федеральная резервная система (ФРС, Федеральный резерв) США обладала золотыми активами, обеспечивающими не менее 40 % бумажных денег, находящихся в обороте. В общем смысле, рост уверенности участников рынка в финансовых возможностях центробанка требовал меньшего количества реального золота, необходимого для поддержки стабильности.
Пользуясь этими данными как руководством, можно вычислить предполагаемую стоимость золота для каждой финансовой операции. Гипотетически предположим, что США, Европа и Китай согласились на золотой стандарт, используя агрегат М1 при золотом обеспечении 40 %, при этом стоимость золота составила 10 долларов за унцию[9]. При использовании М1 и М2 с золотым обеспечением в 100 % стоимость золота возросла бы до 50 долларов. Если бы в этой ситуации золотой стандарт «стартовал» на уровне всего 11 долларов, произошла бы чудовищная дефляция и возникла крайняя экономическая нестабильность, поскольку потребители бросились бы скупать государственное золото «по дешевке».
Краткий ответ на критику недостатка металла заключается в том, что золота, обеспечивающего золотой стандарт, всегда достаточно при соблюдении его стабильной (не дефляционной) стоимости. И когда некоторые критики говорят, что «золота недостаточно», они подразумевают то, что его недостаточно в текущих ценах. Но это не является возражением против золотого стандарта. Это возражение против откровенной конфронтации между реальной стоимостью бумажных денег и физического металла. Их противостояние заключается в подорванном доверии к бумаге, а использование золотого стандарта является способом восстановления доверия к экономической системе.
Золотые поставки отстают от потребностей мирового экономического роста
Это следующая «утка», свидетельствующая об отсутствии понимания работы золотого стандарта в экономике. Критик золота, продвигающий подобную аргументацию, не видит разницы между официальным золотым курсом и золотом вообще. Официальным золотовалютным резервом владеет правительство страны, и оно регулирует поддержку предложения денежной массы. Общее же количество золота исчисляется тем металлом, который хранится и в частном порядке, – будь оно в слитках, в ювелирном или в другом декоративном виде.
Если правительство страны хочет увеличить свой официальный золотовалютный резерв с целью поддержки денежно-кредитной экспансии, оно будет вынуждено печатать деньги и покупать на них золото на открытом рынке. Процесс добычи полезных ископаемых не имеет с этим ничего общего. Официальный золотой запас страны по необходимости может увеличиться вдвое, но это почти не окажет никакого влияния на общемировой золотой резерв. (Официальный мировой золотовалютный резерв составляет лишь около 20 % от общего резерва, что дает правительствам достаточную возможность для приобретения золота.)
Печатание денег с целью покупки золота в рамках золотого стандарта по своей сути является еще одной формой рыночной операции. Оно ничем не отличается от печатания бумажных денег для покупки облигаций, чем ФРС США и занимается. Безусловно, это оказывает влияние на мировой рынок, дискредитирует всю денежно-кредитную политику и приводит к макроэкономическим ошибкам. Но подобное утверждение справедливо как при опоре на золотой стандарт, так и без таковой. В конечном счете, сама добыча золота не имеет ничего общего со способностью центральных правительственных банков к повышению золотых кредитований.
Рассмотрим среднегодовые темпы мирового экономического роста в период 2009–2015 годов:
Мировой ВВП 3,5 %;
Прирост населения 1,5 %;
Добыча золота 1,5 %;
Общемировой федеральный резерв 100 %.
Какой из этого можно сделать вывод? Да, мировой ВВП растет быстрее золотодобычи. Если бы подобное было единственным фактором, то это ничуть бы не препятствовало реальному экономическому росту. Другими словами, мировая экономика могла бы развиваться до максимума даже с учетом немонетарных структурных препятствий при незначительных дефляционных процессах. Умеренная дефляция допустима и для потребителей, и для вкладчиков.
Нет никаких причин, которые бы запрещали сочетать золотой стандарт и денежно-кредитную политику. Подобное сочетание золота и денег имело место и являлось нормой в период с 1815 по 1971 год (за исключением мировых войн). Государственные центробанки выступали в качестве кредиторов последней инстанции и увеличивали или сокращали объем денежной массы по своему усмотрению, невзирая на золотой стандарт. Фактически золото играло роль своеобразного сигнализатора, диктующего денежно-кредитную политику, ориентированную на приток или отток физических слитков метала.
Когда критики заявляют, что добыча золота не поддерживает рост мировой экономики, они подразумевают лишь то, что золотодобыча не поддерживает рост инфляции. И это утверждение верно, поскольку инфляционные процессы подразумевают передачу богатств от богатых бедным, от вкладчиков должникам, от граждан государству. Инфляцию предпочитают «прогрессивные социалисты» – апологеты перераспределения доходов и повышения налогообложения. Поэтому замечания подобного рода позволяют сделать вывод о том, что золото нисколько не стоит на пути экономического роста, а стоит на пути воровства.
Золото стало причиной Великой депрессии
Настоящей причиной Великой депрессии стала некомпетентная финансово-кредитная политика, проводимая Федеральной резервной системой США в 1927–1931 годах, что документально подтверждает большая группа ученых-экономистов, в том числе Анна Шварц, Милтон Фридман и, совсем недавно, Бен Бернанке.
Продолжительная Великая депрессия была следствием экспериментального политического вмешательства в финансовую систему страны, проводимого президентами Гербертом Гувером и Франклином Рузвельтом. Эти эксперименты породили настоящего крупного ученого-экономиста Чарльза Киндлбергера, который ввел понятие «неопределенности финансового режима», подразумевающего то, что крупные корпорации и просто богатые люди отказались от выделения средств из-за собственной неуверенности в действующее трудовое и налоговое законодательство. Таким образом, капиталы находились без дела и не работали на экономический рост.
Во времена Великой депрессии денежная масса не ограничивала золотые поставки, и закон позволял Федеральной резервной системе США печатать деньги в размерах до 250 % от золотого резерва, хотя фактическая стоимость денег никогда не превышала 100 % стоимости золота. В исследованиях Бернанке этот факт задокументирован и означает, что денежная масса во времена Великой депрессии более чем в два раза превышала золотой запас и не могла обеспечить его реальную стоимость. Проблема увеличения количества бумажных денег без их золотого обеспечения привело к нежеланию потребителей брать кредиты, с одной стороны, и нежеланию банков выдавать кредиты – с другой. Можно сказать, что эта проблема имела корни в обоюдном недоверии участников рынка, а не в количестве золота.
Рассматривая международный рынок, ученый-экономист Барри Айхенгрин отметил, что страны, которые девальвировали свои валюты по отношению к золоту (Франция в 1925-м, Великобритания в 1931-м, США в 1933 году, а затем еще раз Великобритания и Франция в 1936-м), получили от этого немедленную экономическую выгоду. И это действительно так, однако ее получили лишь страны-девальваторы, но не мировая экономика в целом. Выгода французской экономики 1925 года перекочевала в Великобританию, британская выгода 1931 года – в США, а выгода США в 1933-м снова ушла на счета Французского и Британского банков.
Блестящая научная теория Айхенгрина страдает от того, что Кейнс назвал «ошибочностью композиции». Другими словами, это означает то, что благо одного отдельного индивидуума не является благом для всего общества. Так, зритель, стоящий на стуле на многолюдном рок-концерте, получит лучшее представление о том, что происходит на сцене, однако если это сделают и все остальные, то никто не сможет разглядеть шоу.