Читать интересную книгу Евреи в КГБ - Вадим Абрамов

В своем отчете об организации охраны пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры в датских и шведско-норвежских водах, а также на северном побережье Германии Гартинг писал: «По прибытии 2 июля 1904 года в Копенгаген немедленно приступил к изучению географического и этнографического положения стран, в коих надлежало мне вести предлагаемую агентурную организацию, обратив при этом внимание на существующее настроение к России местного населения, в особенности руководящих сфер. По сопоставлении особенностей подлежавших моему надзору местностей выяснилось, что наиболее центральным пунктом для руководства организации является Копенгаген. Имея постоянною и неотступною заботой не совершить каких-либо неосторожных действий, могущих вызвать нарушение нейтральности Дании, Швеции, Норвегии и Германии, а равно имея в виду, что в наибольшем общении с прибрежным населением находятся не полицейские власти, а элементы, занимающиеся морской торговлей, я приложил все старания заручиться их доверием и убедить принять участие в охране нашего флота, несмотря на то обстоятельство, что посланники в Копенгагене и Стокгольме не допускали мысли, что при существующем настроении общественного мнения в Дании, Швеции и Норвегии вряд ли удастся найти людей, готовых оказать содействие в моем деле».[5]

В другом отчете Гартинг сообщал:

«Почти все заведывавшие пунктами живут на побережье и тесно связаны со всем происходящим в водах их региона. Охрана производится ими не только в местах их проживания, но и на всем пространстве между этими пунктами. Такой тщательный контроль имел результатом, что ни одно появление японцев во вверенном каждому из них районах не проходило незамеченным и я немедленно мог принимать своевременно необходимые меры».[6]

В итоге (не считая «гулльского инцидента» с обстрелом русскими кораблями английских рыболовных судов, ошибочно принятых за японские, впрочем, некоторые исследователи, например, Д.Б. Павлов, считают, что корабли действительно принадлежали флоту Японии) задание было успешно Гартингом выполнено, и 10 ноября 1904 года директор Департамента полиции А.А. Лопухин сообщил в Управление Морского министерства отом, что «коллежский советник Гартинг считает свою командировку законченной и ходатайствует о разрешении распустить свою организацию и отправиться к месту служения в Берлине. Министерство внутренних дел признает желательным скорейшее возвращение г-на Гартинга к своим обязанностям, и, кроме того, содержание организации обходится сравнительно дорого». В ответ на письмо Лопухина адмирал А.А. Вирениус сообщил, что «управление Морского министерства разрешает распустить организацию охраны в датских водах и не встречает препятствий к возвращению г-на Гартинга к месту его служения». Работа Гартинга была высоко отмечена. В специальном письме Вирениусу директор Департамента полиции А. А. Лопухин особо оценил заслуги Гартинга в организации разведывательной операции по охране пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры и отметил, что он «с полным успехом исполнил вверенное ему дело государственной важности, и притом при сравнительно незначительных затратах… Несмотря на сложность нового дела, коллежский советник Гартинг не прерывал своей деятельности по политическому розыску».[7]

Гартинг отбыл в Берлин, передав часть своей агентуры русскому военному атташе в Дании полковнику M. Алексееву. «За успешное и экономное выполнение охраны пути следования Второй Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток» Гартинг был награжден орденом Владимира Остепени (впрочем, были и другие мнения некоторые русские морские офицеры и современные историки считали число его агентов и проведенных операций завышенными).

Но заслуги не уберегли Гартинга от потери должности. По возвращении в Берлин он вступил в конфликт с преемником Рачковского на посту заведующего Заграничной агентурой Л.А. Ратаева, в итоге добившегося упразднения Берлинской агентуры как самостоятельного учреждения в январе 1905 года. Гартинг был назначен делопроизводителем Департамента полиции.

Но уже вскоре, после назначения Рачковского на пост вице-директора ДП по политической части (с правами директора), в июле того же революционного 1905 года, была восстановлена Берлинская агентура во главе с Гартингом, которого вскоре ожидало повышение и переезд в Париж. 1 августа 1905 года после отставки Л. А. Ратаева заведующим Заграничной агентурой был назначен Гартинг (формально числясь старшим помощником делопроизводителя Департамента полиции, а с 1907 года чиновником для особых поручений при МВД), вскоре произведенный в коллежские, а в 1907 г. в статские советники.

Летом 1909 г. известный «охотник на провокаторов» Л. Бурцев, знавший Геккельмана-Ландезена-Гартинга с 1880-х г. и уже тогда подозревавший его в провокаторстве, разоблачил во французских газетах русского чиновника Гартинга, доказав его тождество с Ландезеном (которого, напомним, парижский суд в 1890 г. приговорил к 5 годам тюрьмы), на основании данных, сообщенных бывшим чиновником Департамента полиции Л. Меньщиковым. Это привело к скандальному запросу лидера французских социалистов Жана Жореса в парламенте, после чего премьер Жорж Клемансо, ранее неофициально подтвердивший Жоресу, что Гартинг и Ландезен — одно лицо, вызвал русского поверенного в делах Неклюдова и предъявил ему фотографию Ландезена и документы, удостоверяющие его тождество с Гартингом. Вслед за этим Клемансо выступил с официальным заявлением «о недопустимости в дальнейшем какой-либо деятельности секретной полиции иностранных государств на территории Французской республики».

Гартинг уехал из Парижа и был уволен в отставку с пенсией и с производством в действительные статские советники. В 1911 г. получил потомственное дворянство. Во время 1-й мировой войны сотрудничал с русской контрразведкой в Бельгии и Франции. После 1917 г. жил в Бельгии, занимаясь банковским делом. Последние данные о нем относятся к 1935 году. Дожил ли он до 1940 года и пережил ли немецкую оккупацию Бельгии — неизвестно.[8]

Еще один «выкрест», надворный советник Иван Федорович Манасевич-Мануйлов (1869–1918), также стал видным чиновником Департамента полиции. Его имя известно широкой публике в связи с Распутиным, к которому он был близок. Историкам спецслужб он известен как сотрудник русской контрразведки.

В отличие от Гартинга, Манасевич происходил из бедной еврейской семьи. Отец его был по приговору суда за подделку акцизных бандеролей сослан в Сибирь на поселение. Иван в 7 лет был усыновлен богатым сибирским купцом Мануйловым (существует также версия, предполагающая, что настоящими родителями Манасевича были князь П. А. Мещерский и еврейка X. Мовшон). Затем он принял лютеранство, окончил реальное училище в Петербурге, поступил на службу в департамент духовных дел. Надо отметить, что своей карьерой он был обязан покровительству известного издателя газеты «Гражданин» князя В.П. Мещерского, друга юности императора Александра III, близкого ко двору и при Николае II. С 1890 г. сотрудничал в газетах «Новое Время» и «Новости» и одновременно в Санкт-Петербургском охранном отделении. В качестве секретаря редакции газеты «Новости» в 1894 г. ездил в Париж для сбора по поручению Санкт-Петербургского охранного отделения сведений о положении заграничной агентуры. В 1899 г. был назначен агентом департамента духовных дел в Риме. Одновременно по поручению Департамента полиции вел с 1901 г. наблюдение за русскими революционными группами. В 1902–1903 г.г. временно командирован, по приказанию министра внутренних дел В.К. Плеве, в Париж для информации и подкупа французской печати («Echo de Paris», «Gaulois», «Figaro»), причем финансирование шло из сумм, отпущенных лично Николаем II. В итоге влиятельные парижские газеты печатали заказные статьи против русских эмигрантов. Манасевич также в течение нескольких месяцев издавал в Париже газету «La revue russe» («Русское обозрение»).

И хотя Иван Федорович не сработался с заведующим Заграничной агентурой Леонидом Ратаевым и, игнорируя его, вел все сношения непосредственно с министром Плеве, удачно выполненное задание стало ступенью его дальнейшей карьеры. Немного забегая вперед, отметим, что в 1906 году, в разгар революции, русское правительство осуществило во Франции крупный денежный заем — несмотря на агитацию либеральной французской печати и при содействии газет, ранее «прикормленных» Манасевичем-Мануйловым.

В июле 1904 г. по приказу директора Департамента полиции А. А. Лопухина Манасевич-Мануйлов организовал и возглавил Отделение по розыску о международном шпионстве (в составе Особого отдела Департамента полиции), в задачи которого входило, кроме наблюдения за иностранными шпионами, добыча шифров иностранных государств.