работу клоуном, там же сможете устроить своих «гномов».
— Слышь ты, ротозей. Зенки открыл и посмотрел в списках дело Сказова О. Е. (Урождённого Орехова О. П) о смене статуса бытия. Этот бородач пришёл в качестве доказательства по делу. А теперь сверь своими извилинами фамилию и подумай, с кем дело имеешь, смерд! — Подал голос Феофан.
— Да! Шелудивый пёс, быстро! — Поддакнул второй ангелок.
— Гномы-юристы? Тьфу, ненавижу, — процедил мужик, — а Сказовыми меня не пугайте, сам такой.
— Человек, пусть я гном, но этот парень только с Краешка вернулся, он немного дикий, я буквально сдерживаю его собой от диких действий. Не подливай масла в костёр, а то ваше скромное убранство будет несколько раскрашено тобой, — продолжил угрожать Феофан.
— Он слабак, я таких редко трогаю, — проворчал я.
— *Цензура*, ничего не скажу. Охрана! — Прокричал работник суда.
Два тела на моих руках покрылись коконами защиты. Тратить на мага первого ранга силу не было смысла, я просто отпихнул его и посмотрел в списки. Он особо и не сопротивлялся.
Прибежавшая охрана была людьми с артефактами. Только один был магом, да и то на середине первого уровня.
— Стоять! Прекратить самоуправство! — Рявкнул этот маг.
— А то что? — спросил я, приподнимая лентами служивых, блокируя их руки на пистолетах. — Так, 24 зал заседаний где? — спросил я у бюрократа.
— Вто… второй этаж, — выдохнул сухонький и потушил начавший активироваться боевой жезл.
— Так бы сразу, — проворчал я.
На столе работал странный мониторчик, где были цифры от 1 до 5 и была надпись: «Оцените качество нашего обслуживания: от ужасно (1) до великолепно (5)».
— Ну, сойдёт, — проворчал я и жамкнул «2».
Феофан вывернулся и жамкнул «1».
— Прикольная штука. Технологии! — Гордо заявил старик. Потом провёл пальцем по всем цифрам подряд. — Непонятно, на что влияет, но светится лепота… эй, эй, я не наигрался!
Я молча отправился на второй этаж по лестнице.
Охрана меня останавливать не стала.
Только на втором этаже я понял, что из-за роста контроля уже не замечаю столь низкое потребление, отменил воздушные ленты, что сковывали движение этих людей с пистолетами.
Далее я прошёл и распахнул дверь с числом «24».
В тесном помещении сидела одна женщин и что-то читала.
Она подняла на меня взгляд.
— Что нужно? — спросила она.
— Это зал заседаний? — уточнил я, хотя мозгом уже понимал, что нет.
— Прямо по коридору, потом налево, направо, налево, прямо, по ступенькам сначала вверх, потом вниз, после этого по правой стороне третья дверь, — сообщила женщина скороговоркой.
— Спасибо, — произнёс я, а сам отправил воздушные ленты изучать путь.
Собственно, когда я добежал до требуемого помещения, я уже знал, что не успеваю.
— … признать графа Олега Евгеньевича Сказова, урождённого Олега Петровича Орехова, мёртвым. Имущество передать жене, в случае отказа или невозможно передачи ей по тем или иным причинам, имуществом распорядится семья погибшего, — зачитывал с некоторой ухмылкой мужчина с чёрном бородой.
— Стоять, я жив, — распахнув дверь, крикнул я.
— Выведите постороннего из зала, — рявкнул какой-то человек в форме Приказа Таинств.
Странно, Леонид Леонидович обещал присутствовать здесь сам, чтобы потянуть процесс.
Ко мне стали идти двое в униформе охранников.
— Я — Олег Петрович Орехов, по судебному решению уголовного суда после поединка на жизнь именуемый ещё Олегом Евгеньевичем Сказовым. Я жив, так что прошу аннулировать решение и пересмотреть дело, — произнёс я весьма вежливо, сжимая в лентах охрану.
Так же я осмотрел ауру всех здесь собравшихся, как тех, кто был виден, так и весьма скрытно присутствующих.
Хе, если не считать охрану первого уровня, остальные минимум третьего.
Учитывая, что даже пик первого это весьма мощно, а второй даёт право быть верховным чиновником какой-либо провинциальной губернии, третий — практически гарантия принадлежности к высшим слоям знати. Просто так определённо не собрали бы таких.
Тем более вон тот мужик в углу, скрывший ауру, не ровня Треугольнику, но вполне может быть кандидатом в него. Количество артефактов у этого полукровки явно не для того, чтобы зализывать волосы назад.
— Если уж Вы заявляете такое, решение оспорите потом. Заседание окон… — начал произносить мужчина и замолчал.
Ну да, сложно говорить, когда воздушная лента схватила язык.
— Я не прошу, я настаиваю. Иначе не останется свидетелей данного заседания, — улыбнувшись, заявил я.
— Да что Вы себе позволяете, молодой человек! — Рявкнул четвёртый ранг, активируя в руках светящуюся плеть.
— А! Да ты же Скрушников? — она вопросительно повернулась ко мне. — Что он здесь делает? Его же должны были казнить, — вскрикнула Ольга, но с каждым словом говорила всё медленнее, а вокруг неё сгущался страх. — Безусый, беги, он сильный!
— Он природный маг и весьма силён, но много болтаешь для попутчицы мальчишки, он куда страшнее полукровки-вампира, — усмехнулся Феофан.
— Девочка, а откуда ты знаешь моё лицо? — прошипел четвёртый ранг. — Теперь отсюда никто живым не выйдет, чтобы там не просил мой покровитель.
— Лорд Ложкин, что всё это значит? — успел произнести один из судей, вопросительно глядя на человека, что перепугал мошенницу одним своим видом.
В следующий миг во все стороны выстрелили кровавые искры.
Не могу сказать, что я хотел здесь всех спасти, всё же я им угрожал.
Но я не знал, будут ли от этой магии рикошеты, проще было заблокировать снаряды в самом начале, раз я мог.
А в следующий миг я казнил полукровку вампира.
Я сам не против с ним поиграться, но основной целью он выбрал девчонку под моей защитой.
— А-а-а-а, князя Ложкина убили! — вскрикнула женщина-судья.
Однако паники не было, она что-то активировала под трибуной.
В следующий миг пол и потолок превратились в сети, словно живые, опустившиеся на меня с «детками».
Я рванул из артефактов, но те сами собой изменили направление и захлопнули ловушку.
— Всё кончено, — сказал кто-то из судей.
— Ваше Высочество, ловушка сработала, — произнёс человек из Приказа Таинств.
Остальные люди здесь начали активировать волшебство. Отнюдь не защитное.
— Хе, а я наивный дурачок, — пробормотал я.
Законы то, законы сё…
Вот это веселье куда лучше!
— Стой! Не убивай всех! Пусть меняют решение, — протараторил Феофан, когда каждый в зале оказался внутри кокона из воздушной