Читать интересную книгу Охота на побежденных - Артем Каменистый

Старик покачал головой:

— Я пойду дальше не один — с мальчиком. Мы укроемся в пещере у тропы и переживем там ночную стужу. А утром спустимся по другой стороне хребта. Вы можете убить нас обоих, или можете переночевать с нами там же, или умереть. Выбирай воин — постарайся не ошибиться.

Омру этот странный балаган надоел — отводя топор для замаха, он просипел:

— Ты сам выбрал… старик…

Этот солдат умер первым, не успев как следует размахнуться. Просто осел в стремительно краснеющий снег, орошая его кровью из рассеченной шеи и подрезанной в локте руки. Остальные свой воинский хлеб не зря ели — долго удивляться странностям происходящего не стали. Один вскинул трофейную винтовку Энжера — торопливо лязгнул предохранителем, после чего, лишившись кисти и получив стальной тычок в грудь, с обиженным криком улетел в пропасть. Двое других пережили его на пару мгновений — кряжистый коротышка отправился следом, а последний солдат забился на тропе, рассыпая мозги из раскроенного черепа: шлема у него не было.

Стальная молния прервала свой стремительный танец, развевающиеся складки плаща опали — вместо стремительнейшего воплощения смерти на тропе вновь застыл невзрачный старик с крючковатым носом нахохлившегося ворона. Равнодушным взглядом окинув место побоища, он направил острие узкого меча в сторону снежной стены и безучастно произнес:

— Я может и выгляжу не очень умным, но считать до пяти умею прекрасно. Двое улетели удобрять почву долины, двое остались в снегу. Где же еще один?

Снег у склона помутнел, от него отделился клубок тумана, вытянулся, налился плотью, превратившись в омра. Меч в руке старика при этом даже не дрогнул — так и остался в прежнем положении, и теперь острие оказалось как раз напротив шеи воина. А через миг и вовсе в нее уткнулось.

— Старик, — нервно прохрипел омр, — Я хорошо умею отводить глаза, но тебя не провел. Кто ты вообще такой? Откуда ты?

— Из дома. А для жителя Раввелануса ты слишком любопытен. И болтлив. Сейчас я решаю твою судьбу, но ты все равно не угомонишься. Странный…

— Да — я такой, — осклабился воин. — Убьешь — умру. Не убьешь — поживу еще. А жить приятнее не глупцом — вот и люблю знать обо всем, что вокруг происходит.

— Почему не стал со мной сражаться?

— С кем? С тобой? Да проще тигра голым задом запугать, чем продержаться против тебя хоть несколько мгновений. Я такой скорости никогда не видел и не представлял, что подобное вообще может быть! Ты действительно стальная молния! Да — стальная молния! Из старых легенд! Хорошее прозвище для такого как ты! Мрачная медлительная туча, и вдруг стальная вспышка и все — душа покинула тело! Это было красиво — ты настоящий мастер смерти!

— Я не убью тебя… возможно… Но не попадайся мне на глаза больше.

— А ты падок на лесть! — хохотнул омр. — Но извини старик — если я поступлю по-твоему, то все равно не выживу. Пещера одна, и пещера мала… Ночь на перевале даже мне не пережить — я к утру превращусь в ледышку. Лучше убей сразу — не оставляй меня морозу. Не хочу умереть позорно — меч это то, что надо воину. Кстати, старик — а где ты его прятал? Он будто из рукава у тебя выпорхнул. Да не стой изваянием — или убивай, или позволь пройти к пещере вместе с вами.

Старик решился — отступил на шаг, неуловимо-стремительным движением спрятал меч где-то среди многочисленных складок своей мешковатой одежды, кивнул:

— Хорошо — живи. Сбрось этих воинов вниз и не оставляй здесь их оружие — не нужно сохранять следы боя. Потом иди за нами. Но если принесешь с собой мясо своих товарищей — умрешь.

— Мясо?! Что в нем плохого?! Я умираю от голода, да и вы тоже не выглядите сытыми! Старик — эти воины вовсе не обидятся, если от них немного убудет!

— Увижу мясо — умрешь.

— Ладно! Все понял! Как скажешь! — согласился омр и под нос тихо пробурчал: — Может ты и быстр с мечом, но глуп. Не те времена, чтобы нос от доброго мяса воротить.

Когда за спиной остался поворот тропы, украшенный кровью и трупами, мальчик, обернувшись, убедился, что уцелевший омр их не услышит, и тихо спросил:

— Учитель, я думаю, что он сейчас будет есть мясо убитых воинов. Он очень голоден — не удержится. Почему ты не подождал, когда они улетят вниз?

Старик ответил не сразу — настоящий учитель не должен спешить забивать голову ученика своими знаниями: надо заставлять его находить решения самостоятельно. Или, как минимум, дать время на их поиск.

— Гед — ты сам дал ответ. Воин голоден — у него почти не осталось сил. Если не поест, то может попробовать полакомится нашим мясом — соблазн велик. Мы и так оставляем за собой дорогу, вымощенную трупами — не стоит увеличивать их число.

— Сейчас мертвецами никого не удивить — одним меньше, одним больше, — ребенок говорил не по годам разумно.

— Ты прав. И в то же время неправ. Мертвецов оставляют за собой солдаты, бандиты, мародеры — этим и впрямь сейчас не удивить. Но если они остаются на следах скромного старика-учителя и его малолетнего ученика — это может привлечь внимание. Нет Гед — нам надо относиться к подобному аккуратнее. Если есть возможность не забирать жизнь — надо ее не упускать. Да и завтра, наверное, мы с ним разделимся — если вдруг за нами идет погоня, может обмануться, отправившись за ним. Те, кто желают нашей смерти, не очень-то разбираются в языке горных троп. Для них здесь все чужое — непривычное. Для них старый след одинокого омра, наверное, ничем не отличается от наших следов. И он для нас уже не опасен — видел мою силу и не захочет увидеть ее вновь. Ему ни к чему рисковать головой ради наших жизней — мы убили его товарищей, но это не повод для жажды мести. Омры к такому равнодушны — для них смерть будничная вещь.

Мальчик, молча признав правоту учителя, перевел разговор на другую тему:

— Мы тоже голодны. Нам тоже нужна еда.

— Я не вижу в твоих словах вопроса.

— Учитель — вам нужны силы. Мясо тех воинов…

— Я не буду есть мясо тех воинов — обойдусь. Но ты вправе это сделать.

— Нет.

— Гед — причина? Брезгливость?

— Нет. То есть… Не знаю. Голод можно терпеть. И можно заставить себя сделать многое, ради сохранения жизни. Даже человека можно съесть… наверное… Но как потом уважать себя, если съесть омра. Они ведь не скот безмозглый — они ведь рабы и подданные великой…

— Ни слова больше! Ты опять забываешься! Ребенок — нет больше никакого величия! И довольно вопросов — я не соглашался начинать учение. А вот и пещера… Держись за моей спиной — мало ли кого могло принести еще, на это тепло. Следов на снегу нет, но при таком ветре их заметает на глазах.

* * *

Пещерой это место назвали за неимением более подходящих терминов. Просто широкая расселина в скале, доверху засыпанная снегом, наползающим со склона. За долгие годы он слежался до монолитной ледяной массы и в нижней части, из-за просачивающихся через трещины теплых земных газов, образовалась камера. Попасть в нее можно было через узкий вход, в котором даже мальчику пришлось нагибаться. Внутри не сказать, чтобы очень уж комфортно, но от ночной стужи с ее жестоким ветром убежище надежное.

Внутри не оказалось «гостей», хотя следов их пребывания хватало. Зоркие глаза жителей Изголовья Мира даже в полумраке различили немало подробностей: окровавленная тряпка у входа, грубые подобия лежаков, выложенные из плоских камней возле источающих тепло трещин, и самое странное — уздечка, валяющаяся у стены. Не верится, что кто-то сумел в этот замерзший край затащить коня — непонятная находка.

Старик, присев перед трещиной, вытянул ладони, понежил их в тепле, равнодушно распорядился:

— Ты будешь ночевать по другую сторону от этой трещины — там горячее всего, а это для твоего тощего тела полезно. Я устроюсь здесь.

— Учитель — а это не опасно? Газ, струящийся из земли, может отравлять, а иногда он возгорается или даже взрывается.

— Ты хорошо усваиваешь уроки, но все же твои познания неполные. Газ бывает разный. Этот не горит, и не отравляет. Хотя жить тут не стоит — после местного ночлега человек долго не может избавиться от сонливости. Но это все же лучше, чем замерзнуть на спуске. Даже сильному мужчине за один день не преодолеть снег перевала — теплая пещера спасение путника. Успеешь дойти до нее засветло — выживешь. Ведь стоит Солнцу скрыться — мгновенно налетит ветер со склона. Он принесет с собой мириад льдинок, столь стремительных, что они иной раз пробивают плотную одежду. Даже омру такое не пережить.

Омр будто ждал упоминания о его выносливом народе — мгновенно нарисовался на входе:

— Старик — вам и в пещере придется несладко. Местный ветер и дракона Энжера в лед превратит, если солдаты коалиции сумеют его сюда затащить. На вот: — воин высыпал на пол несколько дощечек. — Мы это под латы подкладываем. Говорят, в них застревает свинец из палок Энжера. Я в такое не особо верю — видел, как пуля пробивает кирасу навылет, со всеми деревяшками. Но зато пригодилось — собрал со всех и на маленький костерок теперь хватит. Разведу его у входа в самую холодную пору.