И пусть доселе бабкиных денег хватало, чтобы избавить Маргарет от крупных неприятностей, Ванесса считала, что сестра наделала уже достаточно ошибок.
Отрешенным взглядом девушка продолжала оглядывать небольшой аэровокзал. Огромную радость ей бы доставило увидеть сейчас симпатичное лицо сестры, но она уже смирилась с мыслью, что Маргарет пришлет кого-нибудь вместо себя, а это наверняка означает, что кто-то с ранчо Риганов уже находится здесь.
Сие же в свою очередь стало причиной охватившего Ванессу нового приступа неуверенности в себе. Бабка просветила ее, что техасцы недружелюбны и дело с ними иметь непросто. Неизменно заносчивые, любящие преувеличивать все, что касается их огромного цветущего края, они пользовались репутацией людей грубых, неотесанных и неспособных вести беседы ни о чем ином, кроме размеров своего штата, скотоводства и запасов нефти.
Ванессу всегда ограждали от общения с подобной публикой, и перспектива остаться наедине с кем-то из ее числа вселяла в девушку вполне понятный страх. Ну а уж если вон тот высокий широкоплечий ковбой, прислонившийся к одной из колонн и весьма смахивающий на неотесанного мужлана, и есть мистер Риган, с которым ей предстоит иметь дело, то, конечно, есть чему ужасаться.
От верхушки черной широкополой шляпы, известной во всем мире под названием «стетсон», до кончиков запыленных остроконечных кожаных сапог этот человек являл собой яркий образец высокомерного обитателя Техаса. Полинявшая рабочая рубашка из хлопка обтягивала поражавшие своими размерами грудь, плечи и руки, а потертые джинсы плотно облегали узкие бедра.
Жесткое, словно сработанное скульптором из грубого камня, лицо приковывало к себе внимание и одновременно приводило Ванессу в растерянность, вселяя страх встретиться с ковбоем взглядом. Когда она наконец решилась посмотреть на него, то от враждебности, сквозившей в его прищуренных, горящих огнем голубых глазах, у нее замерло сердце.
Напряжение возрастало, но Ванесса постаралась не сразу отвести взгляд. Какое-то подсознательное чувство подсказывало, что этому человеку не стоит показывать свою слабость. Внезапно дикие просторы далекого техасского ранчо стали казаться ей менее пугающими, чем этот человек, похоже испытывающий ненависть к одному ее виду.
Проходя мимо ковбоя, она гордо вскинула голову и, бессознательно стараясь защититься, постаралась придать выражению своего лица как можно больше надменности. Но, прежде чем Ванессе удалось удалиться на почтительное расстояние, донесшийся до нее низкий хрипловатый голос заставил ее вздрогнуть.
– Мисс Ларош?
Она догадывалась, что в голосе этого человека будут отчетливо звучать дерзкие нотки, так оно и случилось. Но откуда ей было знать, что голос этот окажется еще тягучим и грубым, словно предостерегающее рычание злой сторожевой собаки. Ну а уж то, что он окажется ко всему еще призывным и чувственным, ей и в голову не могло прийти.
Если обладатель этого голоса и есть тот самый техасский ковбой, с которым сбежала Маргарет, то сейчас Ванесса в полной мере смогла понять неистовое влечение сестры.
Ванесса заставила себя остановиться и, застыв на месте, постаралась собраться с силами, чтобы противостоять его открытой враждебности. Уговаривая себя обернуться, девушка с ужасом думала, что редко ей удавалось ладить с теми, у кого она не вызывала симпатий. Ну а уж с людьми, выказывающими свое превосходство, приходилось и того хуже.
Она с холодным безразличием сдвинула брови, пытаясь скрыть безуспешные попытки избавиться от неуверенности, преследовавшей ее всю жизнь.
– Да?
Ванессе казалось, что высокомерие должно утвердить ее в положении дамы, заслуживающей по крайней мере внешних проявлений уважения к своей особе. Но вместо этого, похоже, она лишь развязала ковбою руки, предоставив возможность вести себя так, как он того пожелает. Стало очевидным, что обладатель «стетсона» не имеет ни малейшего представления о хороших манерах.
– Похоже, вы и есть та самая старшая сестра Мэгги, которая не прочь сунуть нос в чужие дела. Не многие из тщедушных нью-йоркских аристократов потащатся в наши края без видимых на то причин. – Ковбой без тени смущения окинул ее с ног до головы довольно наглым взглядом и наклонился к тележке носильщика. – Берите-ка.
Чемоданы, которые он протянул ей, были отнюдь не из самых легких. Ванесса колебалась, и он с презрением посмотрел на нее.
– Никто не собирается облегчать вам жизнь, принцесса. Либо для разнообразия придется поработать собственными ручками, либо запрыгивайте обратно в самолет, пока он не улетел.
Яркий румянец вспыхнул на щеках Ванессы. Первым инстинктивным желанием стало желание послать все и всех к черту и улететь обратно в Нью-Йорк. Но вдруг на смену ему пришло другое, более сильное: проучить это грубое и неотесанное существо мужского пола, показать ему свое превосходство.
Ванесса удивлялась сама себе, ибо ничего подобного с ней не случалось за все двадцать три года жизни. Будучи натурой пугливой и прожив почти всю жизнь в рабском подчинении капризной бабке, она была ошеломлена возникшей вдруг потребностью проявить силу духа. Но главное заключалось в том, что она чувствовала себя обязанной, поборов страхи, одержать победу в поединке. Однако противник не оставил девушке ни времени, ни возможности разобраться в том, что с ней происходит. Он буквально сунул чемоданы ей в руки.
Ванесса чуть не выронила сумку, стараясь изловчиться и избежать соприкосновения с его длинными сильными пальцами. Ковбой легко подхватил оставшиеся два чемодана и повернулся к ней спиной. Через мгновение он уже шагал к выходу. Ванесса направилась было за ним, но вспомнила о носильщике. Она остановилась и, поставив чемоданы, поспешно открыла сумку, чтобы достать деньги. Отдавая носильщику банкноту, она с заискивающей улыбкой поблагодарила его.
Ухватив покрепче ручки чемоданов, Ванесса заторопилась к выходу. Выйдя из здания, она сразу попала под палящие лучи техасского солнца, которое светило так ярко, что девушка даже зажмурилась на мгновение. Страдая от духоты, Ванесса, сделав над собой усилие, двинулась туда, где в последний раз мелькнула фигура ковбоя.
Когда она добралась до дальнего конца стоянки, ее состояние было близким к отчаянию: проклятого ковбоя нигде не было видно. В конце концов Ванессе пришлось проделать весь путь обратно к дверям аэровокзала. С непривычки руки-ноги налились тяжестью и перестали ее слушаться. От страха, что ее бросили одну под палящими лучами солнца, пальцы ее дрожали так, что чемоданы почти выпали из рук. А следом за ними и сумка, чье содержимое вывалилось на горячий асфальт. Стараясь не обращать внимания на дурноту, Ванесса начала собирать высыпавшиеся из сумки вещи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});