Читать интересную книгу История, расказанная ангелом - Макс Лукадо

Люцифер заметался по залу, громко дыша, пытаясь найти слова и

одновременно ища укромный уголок, откуда он мог бы произнести их. Слова он, в

конце концов, нашел. Тени, чтобы укрыться от света, ему найти не удалось.

—Покажи мне, о Царь света, покажи мне хотя бы одного человека на земле, который всегда поступал бы праведно и повиновался бы Твоей воле.

—И ты смеешь спрашивать об этом? Ты ведь знаешь, что жертвы, принесенной

одним-единственным совершенным и безгрешным человеком, было бы

достаточно, чтобы спасти всех остальных.

—Я знаю о Твоих планах — и Ты не смог осуществить их! Нет и не будет

никакого Мессии среди сынов Твоего народа. Нет из них ни одного безгрешного.

Ни одного! — он встал перед престолом и начал перечислять имена Божьих детей:

— Ни Моисей, ни Авраам, ни Лот, ни Ревекка, ни Илия...

Отец встал со Своего престола, и по залу прокатилась волна сияния настолько

сильного, что Люцифер отшатнулся и упал.

— СМЕЕШЬСЯ НАД МОИМИ ДЕТЬМИ, —

загремел Божий голос. — Думаешь, ты многое знаешь, ты, падший ангел?

Знание твое ничтожно. Мысли твои простираются не дальше тебя самого. Глаза

твои не могут видеть дальше твоих собственных желаний.

Царь шагнул вперед и взял в руки Книгу. Он повернул ее к Люциферу и

повелел:

— Подойди сюда, лжец, и прочитай имя Того, Кто обличит тебя во лжи.

Прочитай имя Того, Кто разрушит ворота твоей твердыни. Сатана медленно

поднялся с четверенек. Как пугливый волк, описывая широкий круг, он

приблизился к столу, на котором лежала Книга, и прочел одно слово.

— Эммануил, — пробормотал он и добавил, как бы не вполне веря своим

глазам: — «С нами Бог?»

Впервые за все время разговора его лицо повернулось к Отцу:

—Нет. Даже Ты не сделал бы этого. Даже Ты не пойдешь на это.

—Ты и прежде никогда не верил мне, сатана.

—Но Эммануил? Это безумие! Ты и представить Себе не можешь, каково это —

находиться там, на земле! Знаешь, в какой мрак я погрузил ее?! Она загнивает, на

ней царит зло. Земля...

5

— ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, — ПРОВОЗГЛАСИЛ ЦАРЬ, — И Я

ВЕРНУ ЕЕ СЕБЕ. Я СТАНУ ПЛОТЬЮ, Я ИСПЫТАЮ ТО, ЧТО

ИСПЫТЫВАЮТ СОТВОРЕННЫЕ МНОЮ. Я УВИЖУ МИР ИХ

ГЛАЗАМИ.

—Но как же их грех?

—Я принесу им милость.

—А как же смерть?

—Я принесу жизнь.

Сатана умолк.

Заговорил Бог:

—Я люблю Своих детей. Тот, кто любит, не лишает своего возлюбленного

свободы. Любовь освобождает от страха. Эммануил оставит после себя племя

бесстрашных. Они не будут бояться тебя и твоего ада.

При мысли об этом сатана пошатнулся. Его голос прозвучал, как голос ребенка, готового заплакать: «Нет, бу-у-у-дут!»

—Я освобожу их от греха, и Я освобожу их от смерти. Без греха и смерти ты не

будешь иметь никакой власти над ними.

Сатана принялся ходить кругами, сжимая и разжимая костлявые пальцы.

Когда он наконец остановился, то задал вопрос, ответ на который хотел бы узнать

и я сам.

—Почему? Почему Ты хочешь это сделать?

Голос Отца был твердым и нежным одновременно:

—Потому что Я люблю их.

Эти двое стояли друг против друга. Ни один не произносил ни слова. Передо

мной находились два крайних полюса вселенной: Бог, облаченный в свет, которым лучилась каждая нить Его одеяния, и сатана, укутанный злом, которое, казалось, пряталось в каждой складке его одежды. Мир противостоял панике.

Мудрость противостояла безумию. Один — спасающий, другой — желающий

оклеветать и обвинить.

Впоследствии я долго размышлял о том, что произошло в ту минуту. Хотя я, казалось, множество раз переживал этот момент заново, воспоминание о тех

событиях продолжает поражать меня. Никогда, в самых безумных моих

фантазиях, я не мог представить, что мой Царь сделает то, что Он тогда сделал.

Если бы Он потребовал, чтобы сатана убирался вон, никто не возразил бы Ему.

Если бы Он уничтожил сатану, кто пожалел бы об этом? Если бы Он приказал мне

сражаться, я с готовностью ринулся бы в бой. Но Бог не сделал этого.

Из круга света протянулась Его рука. С Его престола прозвучали слова:

— Подчинишься ли ты Мне? Вернешься ли ко Мне?

Мне не дано знать мыслей сатаны, но мне показалось, что на мгновение его

ожесточенное, злое сердце вдруг смягчилось. Голова склонилась набок, похоже, приглашение застало его врасплох. Но мгновение спустя он поднял голову.

—Где мы сразимся? — спросил он с вызовом в голосе.

Отец, видя упорство темного ангела, сказал со вздохом: 6

—На холме, именуемом Голгофой.

—Если Ты сможешь до него добраться, разумеется, — ухмыльнулся сатана. Он

направился к выходу, расправил крылья и устремился ввысь.

Отец мгновение стоял неподвижно, затем вновь повернулся к Книге. Открыв ее

на последней главе, он медленно прочел слова, которых я прежде никогда не

слышал. Это были не предложения, не фразы. Просто слова, отделенные друг от

друга долгими паузами:

ИИСУС,

ГВОЗДЬ,

КРЕСТ,

КРОВЬ,

ГРОБ,

ЖИЗНЬ.

Он простер руку в мою сторону и я вновь склонился перед Ним. Протягивая

мне сосуд, Он объяснил:

—Вскоре сосуд этот будет наполнен Моей сущностью, семенем, которое будет

помещено в утробу юной девы. Ее зовут Мария. Она — одна из дочерей Моего

народа. Плодом этого семени будет Сын Божий. Отнеси это ей.

—Но как я узнаю ее? — спросил я.

—Не беспокойся об этом. Ты не ошибешься. Я не мог понять Божьего замысла, но это не имело значения. Главным для меня было исполнить Его повеление. Я

склонил голову, и Он возложил цепь с сосудом мне на шею. К моему удивлению, сосуд уже не был пуст. Он пылал светом.

Иисус. Скажи ей, чтобы она назвала Моего Сына Иисусом.

Мы отправились в путь, и в какой торжественной обстановке это произошло!

Архангел Михаил прочел нам слова из Книги Храбрости. Воины пели, прося Отца

о том, чтобы Его Дух сопровождал наш отряд. Отец поднялся со Своего престола в

потоках ниспадающего света и укрепил нас Своими словами.

7

Ангелам Он сказал:

—Крепитесь, слуги Мои.

Затем, обратившись ко мне, Он напомнил:

—Гавриил, сатана желает уничтожить семя так же сильно, как ты желаешь

доставить его в целости и сохранности. Но не бойся. Я с тобою.

—Да будет воля Твоя, — ответил я Ему и занял свое место в голове колонны.

Настало время отправиться в путь. Я запел хвалебную песнь, подав тем самым

сигнал к выступлению. Один за другим ангелы присоединялись к моей песне. Еще

мгновение я смотрел на свет, затем мы развернулись и устремились в небеса.

Мы летели на волне Его света. Мы устремлялись вперед вместе со словами

наших песен. Парагон летел по правую руку от меня, Эгус — по левую. Их избрал

Сам Отец, чтобы охранять сосуд. Могучие. Смиренные. Послушные.

Наше войско было столь многочисленным, что конца ему не было видно.

Вместе мы обладали огромной силой. Мы летели звездной бурей через всю

вселенную — я во главе и тысячи ангелов следом за мной. Оборачиваясь, я

наслаждался зрелищем нескончаемого потока серебряных крыльев, бесшумно

поднимавшихся и опускавшихся в едином ритме.

Из сияющего потока непрестанно раздавались возгласы неудержимой хвалы:

—Бог наш велик и достоин всей славы!

—Лишь Он один достоин!

—Могучий Царь царей и Господь господствующих!

—Эта битва — Господня!

Для этой миссии я выбрал самых сильных ангелов, потому что лишь самые

сильные могли противостоять врагу, с которым нам предстояло сразиться.

Каждый из ангелов хотел, чтобы выбрали его, но отправились со мной лишь самые

умелые и подготовленные небесные воины.

Мы миновали галактику Эбон в созвездии Эммании. Краем глаза я уловил

мерцание Эксалона, планеты, которую опоясывали кольца по числу детей Божьих, верных Отцу. Мы промчались через созвездие Клариона и вошли в звездный круг

Дариа.

На моей шее висел сияющий сосуд, тайна которого по-прежнему продолжает

оставаться для меня неразгаданной.

Сзади до меня донесся мягкий голос Софио. Отец одарил его мудростью, и я

брал Софио с собой во многие из путешествий. Его задачей всегда было одно и то

же. «Напоминай мне об истине во время нашего полета», — всякий раз повелевал я

ему. Так он поступил и сейчас. «Люцифер — отец лжи. В нем нет никакой истины.

Он приходит, чтобы украсть, убить и погубить», — произнес он.

По мере того, как сердце мое исполнялось мужества, возрастала и моя скорость.

Мы знали, что просто не можем оказаться проигравшими. Но нам и в голову не