Читать интересную книгу Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Японцы, вместо денег, получили выписки из Имперского банка и тоже два мешка. В них были письма от родных. Жёны и родители им наверняка напишут, что теперь их семьи живут на получаемую ими зарплату, которая приходит на лицевые счета Имперского банка Японии по первым числам каждого месяца.

А ещё со мной тогда прилетели два японца из Маленького Токио. Так стали называть теперь посёлок, в котором у меня живут мастера и работники с подаренного князем Белозёрским японского радиозавода. Пришлось ввести такое название, когда несколько раз подряд произошла путаница с адресами.

Прилетевшие со мной японцы были братьями — близнецами. Обоим уже лет под тридцать пять, а то и под сорок. Дотошно уточнять я не стал, так как уже примерно научился определять возраст этой нации. Дело было в другом. Они оба — заядлые рыболовы. Причём, рыбачили они с самого детства в горных реках. И вот с этой парочкой смурных работников я как-то раз разговорился, желая отточить свой японский на интересной для меня теме — рыбалке. Оказалось, их вовсе не ностальгия мучает, а простое желание порыбачить так, как они привыкли и умеют. Наши реки, с их спокойным равнинным течением, японцам казались мёртвыми.

Да не вопрос! Желаете рыбалку, полетели — такую покажу, что вся Япония помрёт от зависти!

А заодно японцы, которых я на Попигай и Томтор привёз в качестве работников, пусть с этими рыбаками — любителями пообщаются. Те им всю правду и про радиозавод расскажут, и легенду про Аю, которая уже стала эпическим произведением, и про мастера Касимо, получающего столько денег, что он один может весь их посёлок прокормить.

Короче, так или иначе, но в кадровую политику двух месторождений я творчески неплохо вложился. Труд иноземцев стимулировал, как мог, и это дало результат!

Пашут, как проклятые! Подгонять никого не приходится. Первые десятки тонн сырья уже в конце весны были вывезены в Электросталь для отработки правильной технологии обогащения, а там и первые опломбированные мешки с попигайскими алмазами следом полетели, да ещё так много…

** *

— Что у тебя в Японии происходит? — как-то в тихий весенний вечер спросила у меня Дарья.

Угу. Такой же тихий, как тихая Варфоломеевская ночь.

— У меня? — тут же включил я «режим дурака», вовсе не потому, что вопрос сложный, просто тон, каким он был задан, ничего хорошего мне не предвещал, — Ты по японским вопросам лучше к Аю обращайся. Она у нас целая японская Императрица, если что.

— И на Сахалине она управляет?

— А что Сахалин? Нормально там всё, — демонстративно почесал я затылок.

— И то, что в выходной оттуда мужики сотнями едут в Вакканай, ты тоже не знаешь? Даже пароход под это дело нанимают в той же Японии.

— Что они там забыли?

— Японками интересуются. Какими на месте, а некоторых и с собой увозят.

— Хорошо же. В Японии мужчин не хватает. На Сахалине женщин. Не вижу повода для тревоги. Обычный естественный процесс, — философски заметил я, безразлично глядя в окно.

— А на Кунашире? — репьём пристала ко мне жена.

— Господи, а там-то что не так?

— Там женские общежития строят. На пятьсот японок. Это ещё что за бордель? Причём, теперь уже точно на твоей территории.

— Ух ты! Какие молодцы! Нашли таки свободные руки, — старательно изобразил я радость, но видимо перестарался и супругу обмануть не смог.

— И не только руки, ещё и ноги, вместе со всем остальным, — ехидно заметила она.

— У-у, с этим вопросом тебе точно к Аю. Это её идея и её епархия, — в очередной раз попытался я отвертеться от обсуждения двусмысленной темы.

На самом деле всего лишь сделал вид, но получилось, как надо.

— И что она мне скажет? — подозрительно ласково поинтересовалась Дарья.

— Ой, много всего. Я даже половины запомнить не смог, — изобразил я сожаление, старательно затягивая паузу и давая жене поглубже угодить в расставленную для неё ловушку.

— А ты постарайся. Напряги память, — почти пропела Дашка, присаживаясь ко мне поближе.

— Угу. Значит так… Щитовник Буша. Отличное глистогонное и что-то там ещё. Чистоуст японский — кровоостанавливающее и антитоксическое средство. Триостренник морской — желчегонное и противосклеротическое действие, — начал я перечислять, раскачиваясь на стуле и закрыв глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ещё и пальцы загибал для вящей убедительности.

— Стоп. Ты про что?

— Про растения конечно! — возмутился я оттого, что меня прервали самым беспардонным образом, — И я только начал. Там ещё полтора десятка других высадят.

— При чём тут растения?

— Очень даже причём. Я на Кунашире под них больше четырёхсот гектаров земли выделил. Представляешь, какой величины огород получился? Да для него пятисот человек никак не хватит, разве только на первый год. Аю говорит, что мы скоро половину России лекарствами сможем снабжать. Причём, сделанными на натуральной основе. Больно уж климат и земля под такое разведение на Курилах хорошо подходят, — изобразил я самое простецкое выражение лица и бросился к телефону, услышав спасительный звонок.

Нет, так-то я живу с жёнами мирно и редко когда предоставляю им повод для скандала, но вот сегодня вышло как вышло. И, вроде бы я ни в чём не виноват, но надо же такому случиться, что именно сегодня одна из девушек, доставшаяся мне по госпрограмме, взяла и родила вдруг мальчика.

Одарённого, естественно. От меня пока других не рождалось.

Дашка умом понимает, что я стал всего лишь заложником обстоятельств, оттого и пыталась найти посторонний повод, чтобы выплеснуть свои чувства и продемонстрировать мне недовольство.

Короче, как я не крутился, а в процесс воспроизводства магов в отдельно взятой Империи меня затянули. И не только меня. Ещё полторы дюжины молодых перспективных магов работает над этим вопросом, не покладая, хм, скажем так, рук. И весь этот промискуитет обзывается государственной программой по возрождению магии и выходу её на новые рубежи.

Государь наш, чтоб ему хорошо жилось, очень внимательно следит за своим начинанием и не скрывает, что ему каждый месяц докладывают об успехах. Если что, то дело до того докатилось, что скоро на рассмотрения Совета Князей преинтереснейший документ поступит — новый закон, регламентирующий возможное количество жён у Одарённых. Я никогда бы не догадался, как можно в этом плане использовать установленную имперскую градацию Дара. Оказалось — она как прямо для этого закона и прописана. Какой у тебя уровень — столько жён ты и можешь завести. О, как доходчиво и достойно всё в проекте закона сформулировано. Просто обалдеть!

Понятное дело, когда я от Рюмина такое услышал, то сначала обтекал с минуту, а потом задал само собой разумеющийся вопрос, который прямо таки просился на язык:

— А с архимагами как?

— Да пусть архимаги столько жён заводят, сколько захотят. Зато польза-то какая, — хохотнул государь, глядя на моё растерянное лицо.

Нет, ну не сволочь ли?

Ему хорошо. У него всего лишь одна жена. Ну, ладно, ещё фаворитка по штату положена. Кстати, говорят появилась одна. Из проверенных, балетных. Видимо, скоро примой станет у себя в театре. Хорошо, если так. Было бы хуже, если бы в фаворитки какая-то из графинь или княгинь выбилась. От тех ролями и колечками не отделаться. Как пить дать полезут не в свои дела вмешиваться и должности выпрашивать не для тех, кому их стоит давать.

В общем, из моих, которые по госпрограмме, сегодня седьмая родила. Осталось ещё пять. Все уже с пузом ходят. А у меня заслуженные каникулы, как у самого элитного производителя в Империи.

Банк спермы.

Когда я первый раз услышал это словосочетание, меня чуть на месте не подбросило. Хорошо, что на седалище нет для такого кульбита соответствующих мышц, а то и вовсе пружин.

Но это выход!

Да, пусть мне не будут должны ведущие Кланы, но морально всем станет легче. Я сейчас говорю про себя и своих жён.

А так-то мне уже семь Кланов задолжало…

Нет. Вру. Шесть. Клан Вяземских помог мне с Качканарским рудником. Я его приобрёл и не очень дорого. Другими словами, рассчитался Вяземский и теперь он мне ничего не должен, кроме хороших отношений.