Читать интересную книгу Мимочка - Лидия Веселитская

Жених утверждал, что папа́ обещал выдавать Мимочке ежегодно две тысячи четыреста рублей.

Maman утверждала, что никогда папа́ не давал подобного обещания.

На это жених возражал, что если так (то-есть раз, что его хотели обмануть и его же называют в глаза лгуном), то ему, как честному человеку, остается…

Maman не дала договорить честному человеку его угрозы и предложила отдать молодым всю свою пенсию, с тем только, чтобы они взяли ее жить в себе. Князь получил в N. прекрасную казенную квартиру, в, которой ему ничего бы не стоило отвести уголок maman.

Но, выслушав это предложение, жених заявил категорически, что он женится только в таком случае, если maman отдаст всю пенсию Мимочке, а сама будет жить, как хочет и где хочет, только не с ними и не у них. Он видел слишком много примеров того, как тещи расстраивают семейное счастье своих дочерей, чтобы не желать оградить Мимочку от возможности неприятных столкновений в будущем, тем более, что, кажется, было уже достаточно ясно, что он лично не сходится характером со своей будущей belle-mère.

Нахальство жениха до того возмутило maman, что она поехала жаловаться на него сестрам, прося их советов и помощи. Тетушки также были возмущены и поражены, услыхав из уст maman, что «этот нищий князек, этот гвардейский полотер, этот, passezmoi le mot, прохвост» хочет, кажется, отказаться «составить счастие» Мимочки!

Тетушки горячо принялись за дело примирения. они ездили друг к другу, волновались, захлебывались, говорили до пересыхания в горле, пожимали плечами, разводили руками, строго разбирали и обсуждали дело со всех сторон, увещевали жениха, увещевали maman и жалели и утешали несчастную Мимочку.

– Не понимаю, чем все это может кончиться, – говорила тетя Софи, – но мне кажется, что ужь лучше бы им теперь разойтись… Как хотите, он показал себя неблагородным человеком. Батальон получил, а жениться не хочет!

– Ну, знаешь, – возражала тетя Мари, – откровенно говоря, оно и понятно, что брак этот не особенно прельщает его. Что ж Мимочка?… Она мила, конечно… Но все-таки что же это за партия? Он понимает, что может найти гораздо лучше… И не женится он, вот увидите. Разумеется, все эти объяснения только предлог. Ясно, как ден, что он просто не хочет жениться.

– Но необходимо заставить его жениться, – говорила тетя Жюли. – Нельзя же так безнаказанно компрометировать девушку.

Кончилос тем, что тетушки чуть не перессорились между собою, а maman все-таки получила от жениха длинное красноречивое послание, в котором он объявлял, что пора положить конец этим неприятным недоразумениям. За последнее время он достаточно ясно убедился и в равнодушии к нему невесты, и в неизбежности неприятных столкновений в будущем с её матушкой; а потому он счел бы себя подлецом и бесчестным человеком, если бы, взвесив все это, не решил пожертвовать своим чувством и возвратить Мимочке данное ею слово, прося ее считать себя отныне совершенно свободною и желая ей всего, всего лучшего. В заключение жених прибавлял, что сегодня же уезжает из Петербурга в N., откуда не замедлит выслать мебель и прочия Мимочкины вещи, давно уже отправленные заботливыми родителями в её будущее гнездышко. В p. s. стояло, что в случае, если maman захочет продавать мебель, и если она согласна отдать ее за… (стояла скромная цифра), то жених охотно купит ее и немедленно вышлет деньги.

Maman, задыхаясь от волнения и негодования, прочла это письмо сестрам.

Тетушки утешали и успокоивали ее.

– Ну, может быть, это еще и к лучшему, – сказала тетя Софи, – откровенно говоря, он никогда мне не нравился. Я так и знала, что не выйдет ничего путного из этого сватовства.

– Нет, не будем пристрастными, – возразила тетя Мари. – У него есть достоинства… Только, как человек избалованный, он, кажется, немножко эгоист… Ну, и карьерист тоже… Это-то ужь с самого начала было видно. Я, признаюсь, еще тогда, как услыхала, что покойник вызвался хлопотать об этом назначении, сказала мужу: «как ты себе хочешь, il у а du louche».

– Ну, и Бог с ним! – закончила тетя Жюли. – Свет не клином сошелся. Мимочка может сделать еще гораздо лучшую партию. Хорошо, что он уехал из Петербурга. По крайней мере, все это поуляжется и позабудется. Нечего приходить в отчаяние. Поверьте, что все делается к лучшему.

И как же не сказать, в самом деле, что все делается к лучшему? Слава Богу, Мимочка снова невеста, снова принимает поздравления… На этот раз назначен не только день, но и «час» свадьбы, и час этот так близок, что у подъезда стоит уже карета тети Жюли, заложенная парой её вороных, готовых мчать Мимочку в церковь «Уделов», где уже собираются приглашенные.

А сама Мимочка сидит перед туалетным столиком в своей розовой девической комнате и, глядя в зеркало, следит за движениями куафёра Гюстава, убирающего её хорошенькую головку.

На кровати, с откинутым розовым пологом, лежит белое платье, тюлевый вуаль и венок померанцевых цветов.

II.

Когда Мимочке было четыре года, она не имела понятия ни о «Стрело́чке», ни о «Чизкике», но уже пела: «Il êtait une bergère»… и «Malbrough s'en va-t-en guerre». Семи лет она уже премило лепетала и картавила по французски. Mlle Victoire, её нянюшка, выучила ее к этому времени французской азбуке и нескольким новым песенкам. Потом ей подарили сказки Перро и Беркена, которые познакомили ее с историей «Синей Бороды», «Кота в сапогах» и «Ослиной кожи».

A что за херувимчик была Мимочка с её нежным личиком, белыми как лен волосами и пухленькими голыми ручками и плечиками, разодетая как куколка в беленькое платьице с широким поясом! Нельзя было не восхищаться ею и не говорить ей, что она очаровательный ребенок. И Мимочка охотно выслушивала это, потупляя глазки, грациозно приседала и была уже кокетлива.

Когда она стала постарше и одолела все четыре «conjugaisons», ее научили, с грехом пополам, читать и писать по-русски, по-немецки и по-английски, и наняли ей учителей: танцев, чистописания и рисования. Попробовали было и музыку, сначала фортепьяно, потом арфу, потом скрипку… Но никак не могли напасть на инструмент, на методу и на преподавателя, предназначенных Богом для того, чтобы сделать из Мимочки музыкантшу, и года через три совсем бросили эти музыкальные упражнения, так как оказалось, что Мимочка для них слишком слаба здоровьем.

Наконец, для увенчания Мимочкина образования, ее отдали на два года в пансион m-lle Дуду, или в пансион m-lle Додо, или в институт или даже отослали ее во Францию в какой-то «couvent». Я не помню хорошенько, что именно сделали с нашей Мимочкой, но помню, что maman не хотела или не могла ограничиться «домашним воспитанием» и отдала дочь куда-то.

Окончив или полуокончив курс (в большинстве случаев, Мимочки не оканчивают курса по слабости здоровья или по непредвиденным обстоятельствам), Мимочка вернулась домой взрослой барышней и надела длинное платье. Она была миловидна, грациозна и изнежена. Она умела говорить и читать по-французски; умела и писать на этом языке настолько, что довольно свободно могла составить и приглашение на чашку чая, и деловое письмо к портнихе. Училась она в пансионе и еще чему-то, но так как это «что-то» было ненужно, неважно и неинтересно, то она и забыла его.

Да и скажите, положа руку на сердце, нужны-ли хорошенькой женщине какие-нибудь знания, кроме знания французского языка? Указывают-ли её потребности, её радости, её деятельность на необходимость каких-нибудь познаний? Нужно-ли Мимочке одеться, обуться, причесаться, нужно-ли ей отделать и убрать свою квартиру, завести у себя хороший стол и сервировку, – знание французского языка облегчит ей объяснения с француженкой-модисткой, с французами: куафёром, поваром, обойщиком, готовыми исполнить не только её приказания, но и в случае надобности подать ей хорошую мысль, совет… Нужно-ли Мимочке «занять» своих гостей, на каком другом языке, скажите, можно вести милее и непринужденнее разговор о погоде, о скачках, об опере?.. Нужно-ли Мимочке чтение, легкое приятное чтение, не уносящее из чудного мира балов и бантиков, не вызывающее морщин, не будящее мыслей и сердца, чтение легкое, как вапёровые воланы на юбке её бального платья, – французская литература даст ей маленькие чистенькие томики, может быть с не совсем чистым содержанием, но за то с хорошим шрифтом, с хорошей бумагой и с интересными действующими лицами!

Вы думаете, может быть, что Мимочка плохо и мало училась, что ей вовсе не до книг. Напротив, она «ужасно» любит чтение. После туалета и выездов она больше всего на свете любит chocolat mignon и французские романы.

Не думайте также, что Мимочка оттого любит французские романы, что она не патриотка, или что она забыла русскую азбуку. Вовсе нет. Она бы и рада читать по-русски, но ведь нечего! Еслиб заботливая maman и захотела дать дочери какую-нибудь русскую книгу, что могли бы вы рекомендовать ей кроме хрестоматий Филонова и Галахова, которые, разумеется, не могут занять воображение девушки в том возрасте, когда она, натурально, мечтает о любви, о замужестве…