Асид перевел дух. Время от времени боль затуманивала сознание, к горлу подкатывала тошнота, тело покрывалось потом. Горец чувствовал приближение смерти; как всякий человек, боялся ее, однако так сильно жаждал мести, что страшным усилием воли заставил себя сосредоточиться и рассказать своей бывшей наложнице обо всем, что помогло бы ей выполнить его последнюю волю.
— Теперь запомни то, что ты должна сказать кинару или любому приближенному к нему человеку. Слушай. Я, Асид, заклятый враг Тибора, похитил его сына и продал в рабство купцам, которые шли караваном на Восток. Найти его невозможно, и меня это радует.
Румелия удивленно посмотрела на него:
— Для любого отца потеря сына — большое горе. А потеря наследника — еще большее несчастье. Но ведь все это произошло много лет назад. У Тибора есть дочь. Правда, если старый кинар умрет, право на престол получит ее муж, но в любом случае она станет кинарой, и, если родит сына, он станет наследником.
Асид с трудом улыбнулся. Будь у него силы, он бы злобно рассмеялся.
— Глупая женщина, — сказал он, морщась от боли. — Сын Тибора должен был наследовать не только трон, но и жреческий сан. После смерти кинара в Илурате не останется Верховного жреца. Некому будет служить Сигурону. Я мог бы убить мальчишку, но не сделал этого, потому что, пока он жив, они не могут выбрать другого Верховного жреца. Надеюсь, могущественный бог разгневается и сотрет ненавистный мне город с лица земли. Именно этого страшится Тибор. Его смерть станет началом гибели государства, народа и его собственной многочисленной семьи. Погибнет его дочь, погибнут все его жены и их дети, а мой сын, когда возмужает, соберет разрозненные горские племена и снова начнет борьбу с илурами. Вот чего я добился, похитив мальчишку!
Лицо Асида вдруг исказила судорога. Он впился пальцами в овечью шкуру, на которой лежал. Вперив взгляд в лицо склонившейся над ним женщины, он с трудом выдавил:
— Поклянись, что ты сделаешь это.
Румелия сложила ладони, прижала их к груди и склонилась перед грозным горцем в низком поклоне:
— Все сделаю, господин. Клянусь. Я люблю тебя и готова умереть вместе с тобой. Я ненавижу Тибора. Твоя месть будет и моей местью.
Асид закрыл глаза, тело его выгнулось, голова замоталась из стороны в сторону, послышались бессвязные слова и стоны — началась агония.
* * *
Кинар Тибор был тяжело болен. Годы, заботы и тоска по похищенному сыну подточили его здоровье. Он давно уже не вставал со своего ложа, и все понимали, что долго ему не протянуть.
В полутемной спальне горели светильники, хотя давно рассвело. Тяжелые занавеси были задернуты: дневной свет раздражал кинара. Слуги неслышно ходили по дворцу, чтобы не потревожить больного.
Кинар Тибор не спал. Его угнетали тяжелые думы. С тех пор как он лишился единственного наследника, мысли о будущем Илурата не давали ему покоя.
После того как сопротивление горцев было сломлено, а перевал освобожден, ничто уже не мешало Илурату процветать и богатеть. Илурат процветал и богател. Могущественные соседи тоже не беспокоили его, вернее, попросту не замечали. Для Валузии, лежавшей на севере за грядой Моруанских гор, Илурат был крошечным кинарством, которое затерялось среди таких же, как он, незначительных государств, а от ближайших соседей он был надежно защищен непроходимыми горами. Тибор поддерживал с ними дружеские отношения и в то же время вел хитрую политику, стараясь использовать их постоянную междоусобную вражду.
Хуже обстояло дело с Моруолом — горной страной, которая начиналась сразу за перевалом. В течение долгого времени там шла борьба за престол между двумя знатными родами. В результате интриг, предательств и коварных убийств оба рода были уничтожены, а власть захватил маг Ниттон-Тан, который, говорят, сыграл не последнюю роль в том, чтобы устранить законных наследников. Тибор потратил немало золота, стараясь поставить во главе соседнего кинарства своего человека, но, когда к власти пришел маг, вынужден был его признать и поддерживать с ним добрососедские отношения. Мало того, он обещал ему руку своей любимой дочери Ровены, прекрасно понимая, какой это для нее удар. Но что оставалось делать? Илурат и Моруол связаны друг с другом, как близнецы-братья. Их правители издавна заключали династические браки. Ровена должна стать женой правителя Моруола, даже если бы на его троне оказался простой пастух. Илурат полностью зависел от соседней страны, ведь через нее проходили торговые пути, и Моруол, перекрыв перевал, может не пустить к илурам ни одного купца.
С другой стороны, илуры, более сильные и сплоченные, представляли для своего соседа постоянную угрозу, поэтому моруолцы старались не обострять отношений и всегда пропускали купцов и караваны в долину Илурата. Родственные связи, соединявшие оба престола, сглаживали возникающие противоречия. Но после кровавой междоусобной войны, которая унесла жизни всех мужчин из обоих родов, имевших право на трон, снова возникла необходимость укреплять дружеские отношения с соседним государством. Брак Ровены с чернокнижником, служителем Темных Сил, унизителен, но жизненно необходим. Такую уж судьбу предначертали боги и для Ровены, и для илуров. Муж кинны станет правителем Илурата, а законный наследник, похищенный сын Тибора, где-то мучается и страдает. Где он? Жрецы Сигурона утверждали, что мальчик жив. Лучше бы он умер! Тогда, по крайней мере, можно было бы выбрать нового Верховного жреца и спокойно отправиться в Страну Теней.
Бог Сигурон давно не гневался на илуров. Прошло больше двадцати лет со времени последнего землетрясения. Кинар хорошо его помнил. Оно было таким сильным, что почти полностью разрушило Нижний город. Тогда многие его жители погибли, погребенные под развалинами своих жилищ. В Верхнем городе целыми остались лишь храм, возведенный в честь грозного бога, и кинарский дворец. И тот и другой были построены из огромных гранитных плит. Существовала легенда, что когда-то очень давно, когда илуры после долгих скитаний пришли в долину и построили небольшое поселение на горе, молния ударила в скалу и расколола ее на множество обломков. Жители восприняли это как знамение и построили Сигурону храм. Обломки скалы пошли на его облицовку. По окончании строительства остались две огромные гранитные глыбы, из которых искусные камнерезы выточили двух львов и поставили их как стражей у ворот дворца. С тех пор ни одна буря не наносила большого ущерба ни святилищу, ни дворцу, а во время землетрясений рушилось все, кроме этих двух сооружений. Что сделает Сигурон с Илуратом после смерти Тибора? Разгневанный, он не пощадит ни город, ни его жителей.