Зреть тебя желаю, а узрев, мятуся
И боюсь, чтоб взор не изменил:
При тебе смущаюсь, без тебя крушуся,
Что не знаешь, сколько ты мне мил;
Стыд из сердца выгнать страсть мою стремится,
А любовь стремится выгнать стыд;
В сей жестокой брани мой рассудок тмится,
Сердце рвется, страждет и горит.
Так из муки в муку я себя ввергаю;
И хочу открыться, и стыжусь,
И не знаю прямо, я чего желаю,
Только знаю то, что я крушусь.*
Обустройство в домах тоже претерпело изменения. Привозилась мебель из-за рубежа, которая считалась престижной и говорила о состоянии хозяев. Знать жила то во дворцах, то в особняках. Их гостиные представляли широкий зал, часто с камином.
Обустройство же жилища у знати заключалось не столь в том, чтобы показать, как это красиво, а в том, чтобы «не упасть лицом в грязь» перед высшим светом. Ведь именно в их домах проводились балы и приёмы.
Таким образом, новая культурная жизнь, праздность высшего света принесли свои положительные плоды, как понятие образованности, чести и нравов. Именно они стали культом дворянства. Именно они смогли поднять культуру России...
* - автор Е. А. Княжнина.
Глава 1
-А эти что здесь делают? - был первым вопрос среди обучающихся морскому делу молодых дворян, когда среди них появилось двое английских и двое итальянских учеников.
-Молчать! - грозно воскликнул капитан корабля, на палубе которого все они и были в порту Кронштадта.
Тут же воцарилась абсолютная тишина. Лишь шёпот волн и крики чаек вокруг нарушали покой. Приступив рассказывать лекцию, которую ученики только успевали записывать графитными карандашами, капитан прохаживался по палубе и время от времени поглядывал на редко записывающих итальянцев.
Не выдержав терпеть одолевающее любопытство, капитан скоро обратился к одному из них:
-А Вы, сударь, всё думаете запомнить?
-Да, капитан, - кивнул тот, выпрямившись перед ним, и говорил медленно, с мягким акцентом. - К сожалению, только девять месяцев потратил на обучение русского языка. Говорить могу немного... Понимаю больше, а вот записать... Пишу кратко и на итальянском, с Вашего разрешения.
-Вот как? - с интересом заглянул капитан в его записи и с улыбкой продолжил читать лекцию дальше.
-Молодец, Гаспаро, - прошептал молодому итальянцу сидевший рядом русский ученик, а слушающий с другой стороны итальянский товарищ улыбнулся в поддержку, после чего Гаспаро ответил:
-Россию полюбили сразу. Мы и между собой общаемся по-русски.
-Тишина! - оглянулся на них капитан, но голос его уже казался более мягким.
Дождавшись, когда все лекции закончатся, Гаспаро с другом поспешили вновь оказаться на берегу Петербурга. Радость переполняла, что в предстоящие дни лекций не было запланировано из-за подготовки к празднованию дня рождения Императрицы...
-Фабио! Куда сегодня? - вопросил довольный Гаспаро у друга, когда остановились на площади, и тот, радостно ударив по струям фонтана, засмеялся:
-Подглядим для начала опять за упражнениями тех красавиц?
-Я надеялся на это, - засмеялся Гаспаро, и они побежали к городским каретам, которые ожидали у площади, тут же наняв одну из них.
Когда прибыли к воротам одного из особняков, друзья расплатились с извозчиком и подкрались подглядеть, что творится в саду за воротами...
Там, выстроившись в два ряда, одетые в белые рубахи и чёрные кюлоты* пятнадцать девушек следовали указаниям стоящей перед ними дамы. Она выполняла движения, показывая, как надо, а девушки дружно повторяли.
Ещё долгое время Гаспаро и Фабио подглядывали за гимнастикой прелестниц. Фигурка каждой привлекала их внимание, но жалели, что лиц было не разглядеть. Настолько далеко стояли.
-Жаль, мы не в Древней Греции, где телесные упражнения было принято проводить в обнажённом виде, - вздохнул Фабио, и Гаспаро не успел ответить.
Им в спины, заставив выпрямившись, кто-то приставил острые концы шпаг. Медленно повернувшись, друзья уставились на двух гвардейцев. Те гордо возвышались перед ними, показывая силу тела и высокий рост, но и Гаспаро с Фабио не уступали по тем же внешним данным. Однако обоим, оказавшимся в столь щекотливой ситуации, пришлось следовать указаниям и предстать вскоре перед той самой дамой, которая оказалась воспитательницей.
Только девушки убежали из сада, скрывшись в доме, она свысока взглянула на виновато смотревших себе под ноги Гаспаро и Фабио:
-Так вы говорите, что эти мичманы подглядывали? - вопросила она гвардейцев, и те хором подтвердили, что видели своими глазами.
-Как, должно быть, расстроится ваш капитан, - смотрела на виновников воспитательница, но те молчали.
Отпустив гвардейцев, она прошлась вокруг Гаспаро, оглядела с ног до головы и Фабио:
-Дело молодое,... не буду жаловаться, но возьму с вас обещание, что больше подглядывать не будете.
-Не будем! - друзья тут же взглянули в глаза, широко их раскрыв, словно клялись выполнить сие обещание.
-Вот и прекрасно, - засмеялась довольная воспитательница, протянув им руку.
Друзья поочерёдно поцеловали её и убежали с территории особняка...
* - кюлоты - узкие и укороченные штаны, наподобие бриджей, прикрывающие колени и застегивающиеся внизу на пуговицы.
Глава 2
Выглядывая между друг дружками, над друг дружками, попеременно старались смотреть в окно девушки. Они только убежали из сада, где их воспитательница беседовала с гвардейцами и двумя молодыми людьми, которых застали за подглядыванием. Ужасно интересно было каждой увидеть, чем всё закончится...
-Какой красавчик! - вздыхали некоторые девушки.
-А мне вон тот нравится, - смеялись другие.
-Ой, и тот гвардеец мил! - согласилась ещё одна, наконец-то сумевшая увидеть через подруг происходящее в саду.
-Ах, вот клянусь, ещё раз придут, - только начала лепетать другая, как соседка тут же поддержала:
-Возьмусь за одного из них!
-Ой, девочки, возьмёмся, - расхохотались остальные, но в этот момент воспитательница вошла в дом и строго воскликнула:
-А ну-ка, переоделись, и все в зал! Урок продолжим да и музицировать пора!
-Урок... Попадёт же нам опять, - с недовольством взирая вслед воспитательницы, прошептала одна из девушек подружке, и та удивлённо подняла брови:
-Юли?... Ты,... да вдруг трусливой стала?
-Тише, - шла та подле, следуя с нею за воспитательницей и другими подругами, так же шепчущимися друг с дружкой о своём. - Нам бы избежать участи снова сидеть на чердаке взаперти. Я ж не учила ничего.
-А кто учил? - хотела ещё что-то добавить подруга, но промолчала.
Очень скоро сидели все воспитанницы, одетые в одинаковые платья, каждая за столиком в небольшом кабинете перед стоящей с журналом в руках воспитательницей.
-Итак! - воскликнула она, раскрыв журнал. - Начнём отвечать на вопросы. На этот раз не будут прощены те, кто не учил!
Сердца девушек бешено стучались. Взглядами они переглядывались друг с дружкой и чувствовали, что многим придётся несладко, если воспитательница назовёт именно их имена.
-Алёна Захарова! - прозвучал голос той, и Алёна, не так давно беседующая с подругой Юлией, поднялась.
Она приняла гордый вид, будто не виновата ни в чём и всё, что требовалось, заучила.
-Не разочаруйте меня теперь, сударыня, - смотрела воспитательница исподлобья и заглянула в журнал, зачитав вопрос. - Когда же в русских армиях были созданы духовые оркестры, кои играли на торжественных парадах?
-Пётр, - шепнула сидевшая рядом Юлия, и воспитательница медленно подошла, пока Алёна озвучила несмелым голосом ответ.