В аудитории слышно легкое шушуканье, все взгляды обращены на меня. Все ждут, что же я скажу. И я голосом судьи объявляющего приговор, выдаю:
— Вы шизоид!
Аня сворачивается пополам от смеха и вздрагивает судорожно всхлипывая. Никто в комнате ни сдерживает эмоций. А Алексей Александрович, на этот раз, не ограничившись ушами, краснеет полностью. Однако пытается сохранить самообладание, продолжая диалог.
— По каким признакам вы это предположили?
— Вам явно свойственен постоянный анализ ситуации, серьёзность, немногословность, замкнутость. Сейчас мы все наглядно видим, как вы тяжело переносите вторжение в ваш внутренний мир. Ну и судя по тому, что вы на меня глазеете уже полгода, но до сих пор не пригласили на свидание, вас страшат неформальные отношения, — я испытываю колоссальное удовольствие от его смущения, от реакции на мои слова, особенно в тот момент, когда я произнесла слово «глазеете».
— А я думаю, что это говорит о том, что я помню, что такое этика, — возражает преподаватель.
— Но заметьте, вы не отрицаете, что глазеете на меня все это время, — с улыбкой парирую я.
Его глаза блестят от злости. А Аня, тянет меня за руку, на место и шепчет на ухо:
— Думаю, кого-то ждет сегодня встреча с деканом…
Минута. Две. Пять. Звенит звонок. И я иду к выходу.
Алексей, не сводит с меня взгляда. И я как можно незаметнее поглядываю на него, собираясь оценить его эмоциональный настрой, понять или хотя бы предположить, о чем он думает, но меня перехватывает Вадик Воробьев.
— Хай! Сегодняшний спектакль Агонь! Мож, вечерком почилим? Столик заброню. — говорит парень.
— Сорики, но понтовые малолетки не в моем вкусе… — отвечаю я, беру Аньку под руку и мы вместе шагаем по коридору. Весь путь до аудитории, я улыбаюсь, чувствуя на себе множество взглядов.
Глава 2. Вертихвостка
Остаток дня, как впрочем, и четверг проходят скучновато. «Социопсих», как называют в группе за глаза Алексея Александровича, за дисциплину, которую он ведет, себя не проявил. Смолчал. А жаль, очень хотелось вывести его на эмоции.
Даже, если бы это закончилось походом к декану.
Хотя его поведение на мою выходку это ещё раз доказывает, что физиогномика не ошибается. Если верить ей, Алексей, уверенный в себе, спокойный и уравновешенный мужчина. Об этом говорят пропорции его головы, форма подбородка, лоб. И поведение подтверждает данную теорию.
********
Сегодня я решила пустить в ход тяжёлую артиллерию, то есть свои стройные ножки. И сесть на первый, ряд. Посмотрим, как он запоёт…
И без того коротенькая чёрная ассиметричная юбочка, превратилась прямо таки в пояс, стоило мне только сесть.
У вошедшей в аудиторию Аньки глаза поползли на лоб, когда она меня увидела.
— Кир, ты, да в юбке? Хотя… Ты уверена, что это юбка? — оглядывая меня, хихикает подружка.
— Уверена, оцени! — я вскакиваю со своего места, медленно поворачиваясь, и принимая различные позы, чтобы Анька, да и все одногруппники, могли оценить мой внешний вид.
В этот момент в помещение входит преподаватель. Его взгляд скользит по мне и замирает на моей заднице. Я отчётливо вижу, как «социопсих», судорожно сглатывает и резко отворачивается, делая вид, что готовится к паре. Но резкость движений и краснеющие ушки его выдают. С головой… А ещё провоцируют меня, буквально дёргая за язык.
Ну и как я могу удержаться от комментария? Верно! Никак.
Злорадно улыбнувшись, как будто поймала мужчину на горяченьком, произношу журящим тоном, сложив губки уточкой и дразня пальчиком:
— А как же этика Алексей Александрович?
Но педагог делает вид, что не слышит меня. И как вы думаете, как я реагирую на это? Верно! Я принимаю это, как очередной вызов. Сев на сидение закидываю ногу за ногу, переходя в режим готовности к атаке.
Он же не рассчитывает, что пара пройдёт спокойно?
Сегодня, прямо как по заказу разбираем такие черты личности, как лицемерие и эгоизм, причины по которым человек может так себя вести. То, как эти качества могут вредить обществу в целом и малой группе, в которой вертится индивид, как он должен с ними бороться. И последний пункт меня лично раздражает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Изменить меня, что ли хочет? Не выйдет. Ещё посмотрим, кто кого… — думаю я, испытывая злость…
Терпеть не могу, когда кто-то хочет меня перелепить, по своему идеалу. И то, как построена лекция, я воспринимаю как попытку давления, вмешательство в мир моего «я».
Поднимаю руку.
Алексей вздыхает, и устало, произносит мою фамилию.
— У меня вопрос, — я собрана, напряжена, враждебна, — вы сказали, что индивид, которому свойственны данные отрицательные качества, ДОЛЖЕН меняться. То есть общество диктует ему нормы поведения, не является ли это психологическим принуждением? — высказавшись, я присаживаюсь, буравя «социопсиха» взглядом. И он его выдерживает.
— А вы считаете что человек, сам не может хотеть избавится от этих черт характера? — кажется, он искренне удивлён. Если так, то плохой из него психолог…
Я вновь встаю.
— Конечно нет. Он же эгоист! Ему очень комфортно жить с этим качеством. Если кому-то это доставляет дискомфорт, его это не должно беспокоить. Он — эгоист, помните?
— Миронова, ваш светлый ум, да энергию использовать бы в благих целях…. — вздыхает Алексей Александрович.
— Как только проснётся желание служить обществу, я свистну, — под смех аудитории я возвращаюсь на своё место.
Через пару минут звенит звонок.
— Миронова останьтесь, на пару минут, — обращается ко мне «социопсих», когда я направляюсь к выходу.
Подхожу к преподавательскому столу, опираю свою попку на уголок, и поднимаю на мужчину взгляд, изображая безумный интерес. В ответ на очередную провокацию мужчина закатывает глаза.
— Миронова, вы не исправимы… Я прав?
— Если вы имеете в виду, что я сформировавшаяся личность, то вы угадали, — с улыбкой отвечаю я, — Но хотелось бы узнать зачем вы меня задержали? Мне еще на следующую пару топать, — стараюсь выразить недовольство, хотя на самом деле кайфую от нашего диалога.
— Я думал о том, что вы сказали в среду, — мужчина проводит одной рукой по волосам. И я, вспоминая основы кинесики, считываю это, как искреннее влечение и смущение.
Интересно!
Но себя я не выдаю, изображая задумчивость, будто ломаю голову — «о чем же мы говорили в среду?..»
Преподаватель протягивает ладонь, будто ждет, что я положу на неё свою руку, но вместо этого мой взгляд прилипает его ладони, считывая линии. Записывая их в памяти, и тут же анализируя. Я просто не могла упустить такой шанс. Мне давно, очень давно было интересно взглянуть на его линии.
Алексей, явно удивлённый таким вниманием к своей руке, одёргивает её и говорит дальше.
— Может быть, сходим куда-нибудь вместе, вечером?
Я ехидно улыбаюсь, наконец-то дождавшись активности. Но он же не думает, что могу так просто взять и согласиться?..
— А как же этика? — ехидничаю я.
Мужчина снова проводит рукой по волосам, взлохмачивая их, что делает его еще более привлекательным. И я понимаю, что очень хочу согласиться, но рано, надо еще его помучить.
Хотя его взгляд умоляет не мучить, но я есть я…
— Не могу на это пойти. Это уже тянет на комформный тип личности. Вдруг ваше желание провести со мной время, последствия моего негативного влияния на вас? Я не могу рисковать, вашей добродетелью… — выразительно, наигранно говорю я, ехидно улыбаясь и соскочив со стола, выхожу из кабинета, стараясь не забыть линии, которые разглядела на руке и которые очень меня удивили.
Вбежав в аудиторию, я быстро достаю тетрадь и зарисовываю ладонь на нося по памяти штрихи.
— Боже, это что? — вздыхает Аня, смотря на мое творчество, — Только не говори, что ты приставала к Алексею Александровичу с просьбой рассмотреть его ладонь…
— Не скажу. Это он приставал ко мне с предложением провести вместе вечер… Аня, я — дура… — эмоционально выдыхаю я.