Моста у нас не было и в помине: всем как-то было не до этого. Да и зачем? Пещеры в основном посещаю я, а других причин пересекать реку особо-то и нет.
Возле берега болтались две маленькие лодочки, привязанные к деревянному столбику.
Быстро перепрыгнув через бортик, отвязала одну из них, чтобы в дальнейшем она начала движение, увы, не в нужную мне сторону. Течение сносило, а ветер так некстати влиял на изменение курса. Все мои попытки исправить эту ситуацию были напрасны, да и выбора как такового помимо усиленной гребли у меня не было.
Мой ошеломлённый новостью мозг просто вопил о том, чтобы я прыгнула в воду и доплыла до берега самостоятельно. Такая идея, конечно, тут же была отметена. Времена лунного восстания не самые тёплые дни. Хоть они и подходит к концу, вода, несомненно, ещё ледяная.
С горем пополам я добралась до противоположного берега, хоть и сместилась от деревни вниз по течению. Я в своей жизни ещё никогда не бежала так быстро. Понимала, что если падших окажется много, шанс выжить будет равен нулю. Думать о таком хотелось меньше всего, ведь в деревне Клык, и он наверняка будет сражаться вместе с братством до последнего вздоха.
Я должна быть там.
Нет! Я должна была быть рядом, когда всё только началось…
Подбегая к Буре, я почувствовала, как внутри всё сжалось в комок. Я услышала… Не знаю, на что был похож звук, больше всего на вой огромного существа, словно плач от боли или от злости. Протяжный вопль монстра, напавшего на деревню.
Однажды мне уже приходилось слышать нечто подобное. Тогда я была совсем мала Мне было три года, когда от нападения падших я потеряла родителей. В памяти даже не сохранились их образы, помню лишь крик боли.
Я уже готова была умереть, если бы Клык не подобрал меня: тогда ещё ребёнка, на улице, хоть и сильно сомневался в правильности своих действий. Не знаю, как расценивал он сам такой поступок, и, что им двигало: благородство, сострадание или же просто холодный расчёт. Для меня это было благородство, каковым и является по сей день.
С того раза никто больше не видел падших — по крайней мере, в нашей деревне. До сегодняшнего дня…
Без своих полюбившихся клинков придётся очень туго. Так и не выработала я привычку носить их с собой всё время.
Я выбежала из-за крайнего домика, а затем ноги перестали слушаться. Я тотчас обомлела — то ли от страха, то ли от неожиданности, а может, и от всего сразу.
Это были птеродактили размером с двухэтажный дом. Один стоял прямо передо мной, а второй — чуть поодаль, пережёвывая кого-то в клюве. Насколько я знаю, это ещё маленькие, если сравнивать с тем, что я видела в научных писанинах.
С нарастающей паникой, я помахала головой из стороны в сторону, избавляясь от нежелательных мыслей, а после отыскала взглядом Клыка. Как я и думала, он и ребята изОрлиного Глаза* отбивали атаки одного из монстров.
А я стояла, пока вокруг деревенские жители с истерическим криком разбегались в разные стороны, и корила себя за бездействие, но никак не могла сделать хотя бы шаг.
Пострадавших было много, слишком много. Некоторых уже было не спасти, а другие истошно бились в конвульсиях от боли. Крики оглушали меня так, словно уши были забиты ватой.
Пришла в себя от резкого голоса, знакомого мне ещё с детства. Он пробился через туман в моей голове, ментально давая жёсткую пощёчину.
— Хелли, очнись! — Клык смотрел в мои глаза, присев рядом на корточки. Я даже не уловила тот момент, когда упала на колени, ободрав их до крови. Его взгляд был таким уверенным и твёрдым. Клык всегда знал, что делать и как поступить. Поэтому он лидер нашего братства. — Медлишь ты, а умирают другие!
Клык был прав: я не имела права бояться, когда во мне нуждались люди, а потому уверенно кивнула и, ухватившись за протянутую руку, резко поднялась.
Не было времени на размышления и тем более на поиски привычного оружия. Подручные средства — это всё, что я могла себе позволить. А из них у меня была только доска с надломленным острым концом, валявшаяся недалеко от меня, и верёвка, по всей видимости, бельевая. Мысль быстро промелькнула у меня в голове, и я, не успев хорошенько её обдумать, уже приступила к активным действиям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вихрем метнулась к верёвке и после того, как подняла, намотала её на плечо. Не сбавляя темпа, я рванула ближе к птеродактилю, настырно старясь глушить собственный страх.
«Дзынь! Дзынь!» — казалось, у меня в голове звенел колокольчик.
Два хорошо знакомых мне парня из нашего братства, расточительно тратили свои силы на попытки порезать лапы врагу. И хоть толк от этого был, оно не стоило того, чтобы ещё сильнее рассердить птеродактиля. Во время их атаки одного из наших — парня по имени Суфур — ударом крыла отбросило в сторону. Он дышал, но, судя по всему, подняться уже не мог.
Я пробежала мимо Клыка прямиком к лапам монстра. Кто-то со стороны мог подумать, что это самоубийство, но я назвала это отчаянным шагом.
Первый удар был за моим врагом. Я пробегала очень близко к птеродактилю, когда он стремительно направил на меня свой огромный клюв. Благодаря ловкости, которую я развивала в себе годами, мне удалось уклониться от яростного нападения, но потеряла центр тяжести. От падения меня не спасло даже то, что я, махала руками, как крыльями. Всё равно оказалась на спине. Зацепившись за момент, монстр вновь атаковал меня. Сердце подскочило, но однако я успела откатиться. Клюв тотчас с грохотом воткнулся в землю в нескольких сантиментах от моего лица.
По всей видимости, тварь не рассчитала своих сил, так как после неудачного покушения на мою жизнь истошно завопила, взмахивая одним крылом, а одним — потому что на второе набросился мой соратник. Что дико раздражало падшего. Расверепев, он с характерным клацающим звуком сомкнул клюв на плече моего друга. Крик от дикой боли, наверное, смогла услышать даже Марфа в пещере.
— Руфус!
Я хотела побежать на помощь, но вовремя осеклась. Так я не помогу соратнику. Нужно довести до конца свой план, и тогда я, возможно, спасу его. Пока монстр был занят истязанием Руфуса, я пробежала между его лап и, не теряя ни секунды, тут же завязала крепкий узел из верёвки на одной из них.
— Хелли, берегись!
Сразу же я повернулась на зов Клыка. За секунду до того, как меня чуть не проглотил птеродактиль, я быстро кувыркнулась в сторону. Сама, если честно, не успела зафиксировать, как я смогла так среагировать. Верёвка, к глубокому сожалению, осталась лежать позади лап монстра. Только вот теперь мне не давала пробежать туда пасть с огромным количеством острых зубов. Птеродактиль клацал ими и рычал.
Плюсы в этом тоже были: тварь отпустила Руфуса, и теперь он лежал на земле, держась за обмякшую руку. На душе стало немного легче, когда Клык метнулся к Руфусу на помощь.
Ну что ж, кто не рискует, тот живёт спокойно. А мы не привыкли так жить.
Я сделала несколько шагов назад и с разбегу побежала прямиком на птеродактиля. Сердце бешено колотилось, но я была полна решимости. На меня в ответ полетела открытая пасть монстра. Только цели у нас были разные: у него — проглотить меня, а у меня — спасти деревню. В тот миг, когда летающий ящер был готов сомкнуть свой клюв, я прыгнула. Одной ногой я оттолкнулась от клюва монстра, а второй уже наступила на его голову. Подтянувшись, я оказалась на макушке птеродактиля, который начал яростно трястись, чтобы скинуть нежеланный предмет.
Каким-то чудом мне удалось удержаться, хоть далось это с трудом. В голову сразу же закралась мысль. Содержимое кармана моей куртки незамедлительно полетело в глаза монстра. От чего он незамедлительно завопил.
Пока птеродактиль отвлекался, я шустро пробежала по его спине и спрыгнула уже позади, там, где и лежала верёвка. Мне хватило секунды, чтобы сориентироваться. Хоть птеродактиль в панике и перебирал ногами, меняя своё положение в пространстве, я всё же ухитрилась взяться за кончик верёвки и помчаться к другой лапе. Через несколько мгновений они обе были крепко привязаны друг к другу.