– Странно, странно… – пробормотал Сандокан, прижав руку ко лбу.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Янес.
Но Сандокан не ответил. Он решительно поднялся, подошел к фисгармонии и пробежал пальцами по клавишам – его охватило нешуточное волнение. Зазвучала музыка, столь порывистая и страстная, что заглушила ненависть стихии за окнами.
Янес, взглянув на него, ограничился лишь тонкой улыбкой. Он взял со стола бокал и с видом уставшего человека откинулся в кресле, смакуя драгоценное вино. Но Сандокан не дал ему сделать и пары глотков: он вернулся к столу и хлопнул по нему ладонью так яростно, что бокалы зазвенели на нем, а сам стол покачнулся.
Это был совсем не тот человек, что минуту назад стоял перед Янесом: теперь его лоб был нахмурен, губы крепко сжаты, глаза, казалось, излучают яростный свет. Но именно таким его и знали все пираты Момпрачема, пираты, которые уже десять лет подряд с удовольствием называли его своим предводителем.
Множество кораблей исчезло за эти годы у берегов Малайзии, множество сокровищ перекочевало из их трюмов на Момпрачем. Это был человек, чья необычайная храбрость и отвага снискали ему прозвище Тигра Малайзии.
– Янес! – в голосе Тигра сейчас звенел металл. – Что делают англичане на Лабуане?
– Укрепляются, – спокойно отвечал португалец.
– Они замышляют что-то против меня?
– Думаю, что да.
– Ну что ж, пусть только сунутся в мой Момпрачем! Я покажу им, что значит приблизиться к логову Тигра. Он, клянусь, уничтожит их всех до последнего и выпьет их кровь. Что они говорят обо мне?
– Что пора покончить с этим дерзким пиратом.
– Они очень ненавидят меня?
– Они согласились бы потерять все свои корабли, лишь бы поймать тебя и повесить.
– Ах так!
– А что же ты ожидал, дружище? Ты много лет не даешь им покоя. Их берега покрыты следами твоих набегов, их города и гавани опустошены тобой, множество их кораблей по твоей милости покоится на дне моря.
– Да, но чья в этом вина?! – вскричал Сандокан. – Разве англичане не были так же жестоки и неумолимы со мной? Разве не они убили мою мать, моих братьев и сестер? Разве не они изгнали меня с моей родины? Сколько зла они причинили мне! Они пришли, чтобы убить меня и сделать рабами мой народ, и теперь я ненавижу их всех и буду мстить им всем до конца своих дней… Я беспощаден с моими врагами, но я никогда не обижал слабых, не грабил бедных, не издевался над побежденными. Тысячи людей могут подтвердить это.
– Да, это верно, их тысячи, – согласился Янес. – Со слабыми ты всегда великодушен. И с теми женщинами, которые попали к тебе в плен и которых ты отпустил, не притронувшись к ним, и с бедняками, которых ты защищал от притеснений богатеев, и с моряками, терпевшими бедствие, которые спаслись благодаря тебе. Но к чему ты ведешь?
Сандокан не ответил. Он молча ходил по комнате, скрестив руки и опустив голову на грудь. О чем думал этот неустрашимый человек? Янес, хоть и давно знал его, не мог угадать это.
– Сандокан, – спросил он, немного спустя, – о чем ты думаешь?
Тот остановился, устремив на него мрачно-задумчивый взгляд, но ничего не ответил.
– Тебя что-то измучило… – настойчиво повторил Янес. – Неужели тебя так расстроила ненависть англичан?
Но и на этот раз пират промолчал.
Португалец поднялся, раскурил сигару и направился к двери.
– Доброй ночи, дружище, – сказал он.
Сандокан встрепенулся и остановил его быстрым жестом руки.
– Погоди еще мгновение, Янес.
– Слушаю, – сказал тот.
– Завтра я отправляюсь на Лабуан.
– Ты?! На Лабуан!..
– А почему бы и нет?
– Я никогда не сомневался в твоей храбрости. Но это же чистое безумие – лезть в самое логово врага!
Сандокан бросил на него взгляд, в котором сверкнуло пламя. По лицу пробежала гневная судорога, но он подавил движения души и промолчал.
– Дружище, – заметив это, сказал португалец. – Судьба благосклонна к тебе, но не испытывай ее слишком часто. Британский лев уже давно точит когти на наш Момпрачем. Возвращаясь, я видел крейсер и несколько канонерок, которые без страха бороздили наши воды. Что-то уж очень они зачастили с этим берегам.
– Если британский лев сунется сюда, он встретится с Тигром Малайзии собственной персоной! – воскликнул Сандокан, сжав в руке кинжал. – Посмотрим тогда, чьи когти острей!
– Не сомневаюсь, что ты здесь задушишь его, – сказал Янес. – Но предсмертный хрип поверженного льва, прости мне столь цветистый слог, достигнет берегов Лабуана. Целые флотилии двинутся на тебя. Да, умрет много львов, но и Тигр погибнет тоже.
– Я!..
И вновь гримаса решимости и гнева пробежала по его лицу. Но усилием воли он тотчас же взял себя в руки, и лицо его вновь стало спокойным и только бледность выдавала страсти, бушующие в омуте его чувств. Он схватил со стола хрустальный графин с вином и осушил его одним махом.
– Ты прав, Янес, – сказал он совершенно спокойно. – И все-таки завтра я отправлюсь на Лабуан. То, что влечет меня туда, сильнее доводов разума. Я должен увидеть эту девушку с золотыми волосами! Должен…
– Ни слова больше, дружище! – прервал его Янес. – Пойдем лучше спать.
Глава II
Жестокость и великодушие
Наступил новый день. Солнце уже приблизилось к полудню, когда Сандокан вышел из дома, чтобы подняться на корабль.
Он остановился на краю утеса, внимательно оглядел море, ставшего к утру совершенно гладким, как шелк, а затем перевел взгляд на восток.
– Она там, – прошептал он в глубокой задумчивости. – Там прекрасная женщина с золотыми волосами, которая каждую ночь является мне во сне. Что ждет меня впереди, счастье или гибель? Но что бы ни случилось, я не отступлю.
Он тряхнул головой, словно отгоняя дурные мысли, постоял еще миг и затем медленно и спокойным шагом спустился по ступенькам, высеченным в скале.
На берегу его уже ждал Янес.
– Все готово, – доложил он. – Я велел снарядить два лучших судна из нашей флотилии, усилив их двумя тяжелыми пушками.
– А люди?
– Они собрались на берегу. Тебе остается лишь выбрать лучших.
– Спасибо, Янес.
– Не за что тут благодарить, Сандокан, – промолвил тот грустно. – Может статься, я подготовил все на твою погибель. Подумай еще раз – дело серьезное.
– Не волнуйся, дружище, пули боятся меня, ты же знаешь.
– Будь осторожен, прошу!
– Постараюсь. К тому же я вернусь. Мне нужно только взглянуть на нее, чтобы избавиться от этого наваждения. Взгляну – и сразу вернусь.
– Будь она проклята! – воскликнул в сердцах Янес. – Я бы собственными руками задушил того негодяя, который рассказал тебе о ней.
– Друг, не беспокойся обо мне. Пойдем, пора!