Она была прекрасна. Платье, лежавшее у ног девушки, напоминало морскую пену. Золотисто-пепельная волна волос падала на ее плечо, почти скрывая правую-грудь; любоваться совершенством левой не мешало ничто. Узкая талия, стройные бедра, светлый пушок, скрывающий низ живота…
Ей тоже было на что посмотреть.
Мы шагнули друг к другу одновременно, слились в объятии, медленно опустились на колени…
– Нет. Первый раз парадом командовать буду я, – пресек я ее попытку принять позу всадницы. – Ты продемонстрируешь свое искусство чуть позже.
Афродита не возразила.
Время от времени я приподнимался на руках, чтобы полюбоваться ее прекрасным телом. Почувствовав, что ее ногти впиваются мне в спину, я удвоил усилия.
Вершины блаженства мы достигли одновременно.
Потом мы просто лежали рядом, умиротворенные и счастливые. Лежали и о чем-то разговаривали, ожидая, пока желание вновь заставит нас наброситься друг на друга.
Поза наездницы была, насколько я понял, для Афродиты любимой. Я в этом раунде особой активности не проявлял.
Зато в следующий раз я провел ее через каскад из трех позиций, перетекающих одна в другую. Она, после небольшого отдыха и нескольких глотков шампанского, доказала, что ее красиво очерченные губы умеют не только обворожительно улыбаться, а язык – не только болтать глупости.
Я приготовился было достойно ответить на этот любовный вызов, но Афродита вдруг резко поскучнела, плотно сжала бедра и села, прижав груди к коленям.
– Что-то не так, любимая? – насторожился я.
– Да нет… Все хорошо.
– Ты устала?
– Нет. Дело не в этом.
– У тебя какие-то неприятности?
– Ты долго будешь угадывать и все равно не угадаешь.
– Наверное, мне пора идти.
Афродита, уткнувшись подбородком в локоть и прикрыв глаза, не отвечала.
– Когда мы встретимся?
– Никогда. Не ищи меня. А сейчас – уходи, пожалуйста, уходи!
– Ты можешь объяснить, что произошло? В чем моя вина?
– Ни в чем. Это – мои проблемы. Я попыталась их решить с твоей помощью и поняла – бесполезно. Спасибо тебе – и уходи!
Я обнял ее за плечи, повернул к себе.
– Я хочу тебе помочь. И полагаю, смогу это сделать. Только объясни, в чем дело?
– У тебя есть деньги? – спросила Афродита, впервые за последние минуты подняв на меня прекрасные глаза.
– И это – вся проблема? – с облегчением засмеялся я. – Ну конечно, наше пребывание и в кафе, и на этом сказочном ковре-самолете оплачиваю я.
– Естественно, ты, – отмахнулась она. – Я не об этом. Ты знаешь, что такое виртаин?
– Только теоретически. Говорят, достать его неимоверно трудно…
– И стоит он неимоверно дорого. Но он того стоит.
– Ты что… Пробовала? – догадался наконец я.
– Да. И все то, чем мы сейчас с тобой здесь занимались, по сравнению с виртаином невинно, как поцелуй ребенка. И столь же неинтересно. Я больше не буду заниматься сексом. Даже с тобой, – провела Афродита пальчиком по моим губам.
– Сколько?
– Каждая доза – пятьсот рублей.
– Столько у меня есть. Вот, смотри!
Я приблизил к ее глазам свою левую руку, высветил сумму на расходном счету.
– Только я должна удостовериться, что ты не коп.
– Понимаю. А как ты это сделаешь?
– Очень просто. Первый раз ты улетишь один. Я буду за тобой наблюдать. И если все будет нормально, ты компенсируешь мне стоимость двух доз: той, что я на тебя потрачу, и второй, уже для меня.
– Что-то я не понял. Проверка…
– Ни один коп не согласится на улет. Им это категорически запрещено. Увольняют немедленно, а контроль они проходят каждый месяц. Должна же я обезопасить друзей, снабжающих меня виртаином, – попыталась оправдать свою недоверчивость Афродита.
– Я согласен. Что я должен делать?
– Для начала – перечислить на мой счет деньги за две дозы.
– За одну, – не согласился я. – Ты же видела, у меня только на расходном счету больше двух тысяч рублей. Я, наверное, захочу прихватить еще одну дозу с собой. Поэтому пока одну, потом еще две или даже три.
Афродита колебалась.
– В том, что я не коп, ты сейчас убедишься. Чего ты боишься?
– А чего боишься ты?
– Того, что ты исчезнешь из моей жизни, да еще и вместе с тропинкой к виртаину. Я давно хотел его попробовать, но никак не мог выйти на установщиков. Было бы обидно найти пещеру с сокровищами и сразу же ее потерять.
– Ладно. Будь по-твоему. Набирай сумму.
Я громко произнес: «Пятьсот рублей. Перечислить на счет абонента, который будет указан в течение десяти секунд».
Когда на дисплейчике высветились цифры 500 и замигала стрелка, я протянул левую руку Афродите. Она скомандовала принять сумму, мы соприкоснулись браслетами.
– Все в порядке?
Афродита, отвернувшись, высветила свой текущий счет, удовлетворенно улыбнулась.
– Да. А теперь смотри и слушай. Терком Колибри, девятьсот пятьдесят семь восемьсот тридцать один, – произнесла она слова пароля.
На фоне облаков появился экран размерами как раз с ковер, образовав своеобразный потолок странной комнаты без стен, служившей Афродите жилищем. Послышались какие-то звуки, лишь отдаленно напоминающие музыкальные, но зачаровывающие своим сложным, на грани какофонии, ритмом и странным, не похожим ни на какой инструмент тембром. На экране появились какие-то цветные пятна и полосы, плавно изменяющие свои оттенки и пропорции. Афродита сидела рядом со мною на коленях, глядя на мое обнаженное тело, в котором начало просыпаться дикое, необузданное желание.
– А ты… Не смотришь? – удивился я.
– Нет… Это – мужской вариант виртаина, на меня он не действует, – солгала Афродита.
Я не мог отвести глаз от цветовых пятен, начавших на потолке-экране игру в салочки. Голос Афродиты показался мне грубым и совершенно чужеродным для того калейдоскопически-нарядного пространства, которое медленно втягивало меня в себя.
Мне показалось, что мое тело, оторвавшись от ковра, медленно поднимается, чтобы раствориться в блистающем мире, имя которому – Абсолютное Счастье.
Я забыл про Афродиту. Где-то там, в чудесном мире, нежданно-негаданно распахнувшем свои объятия, меня ждала Небесная Невеста, женщина, которую я всю жизнь искал.
Меня переполнила радость. Я засмеялся, и сила этого чувства утроилась. Афродита стала лишь смутной тенью, закрывавшей часть экрана. Однако мне уже не нужен был весь экран. Один его клочок, любой крохотный кусочек с сумасшедшей пляской цветных пятен – вот все, в чем я нуждался, ныне, и присно, и во веки веков.
Моя радость еще раз утроилась…
Все окружающее исчезло. Теперь я был центром мира и всем миром одновременно, поэтому ничто не могло окружать меня, все было во мне, все ликовало, вибрировало и пело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});